Волшебное наследство - Диана Джонс

И заработал на этом кучу денег. Это передалось его сыну, он тоже был кудесник, и его сын тоже – и так было до сих пор, только вот у Уильяма Пинхоу, который умер прошлой весной, родилась одна дочь и все. Говорят, он оставил ей все деньги и двоих слуг, чтобы ее обихаживали, и вот она-то и есть та самая миссис Йелдем, что купила Лесную усадьбу.

Мама умолкла – надо было тщательно отмерить нарезанные травы и положить в процеженный отвар, – а Марианна тем временем вспомнила, как Ирэн упоминала какую-то Джейн Джеймс, наверное свою кухарку. Кажется, все сходится.

– А чего Бабка так рассердилась?

– Ну, я могла бы сказать, потому, что выжила из ума, – суховато ответила мама, – однако – строго между нами, Марианна! – по-моему, дело в том, что миссис Йелдем больше Пинхоу, чем сама Бабка. Люк был старший сын тогдашнего Деда. А Бабкина родня происходит из боковой ветви, перебравшейся в Хоптон. Понимаешь? – Она накрыла миску чистой марлей и унесла в погреб настаиваться.

Марианна принялась было облизывать пальцы, вымазанные в гусином жире, но вовремя вспомнила, что там полно трав, которые лучше не есть. Она-то немного гордилась, что ее можно считать Пинхоу по прямой линии… ан нет! Ее семья происходила от второго сына тогдашнего Деда, Джорджа, который был человек во всех отношениях мягкий и кроткий и всегда слушался отца. Выходит, Ирэн больше Пинхоу, чем Марианна…

– Ой, да какая разница? – вырвалось у Марианны. – Это все было сто лет назад!

Она огляделась в поисках Фундука – и вовремя: он уже навострился улизнуть в окно, которое мама открыла, чтобы проветрить кухню от пара. Марианна схватила кота и захлопнула окно.

– Нет, нельзя! – Она спустила Фундука на пол. – Сегодня кто-то уже вселится в Лесную усадьбу. Ты им там ни к чему!

Как было откуда-то известно всему Ульверскоту, притом что никто никому ничего не говорил, этим утром приехали слуги Ирэн. Они прибыли из самого Лондона в нагруженном доверху фургоне – в него пришлось запрячь аж двоих битюгов, – и привезли самую необходимую мебель, чтобы обставить дом на первых порах. Хорошую мебель должны были привезти позже, когда в дом переедут Йелдемы. Днем в усадьбу отправились дядя Симеон с дядей Чарльзом – посмотреть, не потребуются ли там какие-нибудь переделки.

Вернулись они как пришибленные.

– Много работы, – проговорил дядя Симеон, склонный все преуменьшать, когда они зашли в Дроковый коттедж отчитаться перед папой и подкрепить силы чаем. – Сначала надо привезти из Хоптона новую плиту и бойлер, а иначе нам даже не начать.

– Эта Джейн Джеймс та еще штучка! – с чувством воскликнул дядя Чарльз. – Там не стой, сюда не садись! Прямо как слуги в старые времена. А я всего-то решил, что они с ним женаты, а она… ох! А он-то – с виду сущая тряпка, так нет же, надо называть его мистер Адамс, не как-нибудь, потому что она так сказала, и относиться со всем почтением! Ну, тогда я назвал ее мисс Джеймс – со всем почтением! – а она как вскочит, как подберется вся, будто зонтик, да как заорет: «Меня зовут Джейн Джеймс, и я буду благодарна, если вы это выучите!» Так и сказала. После этого нам осталось только уползти по-пластунски.

– А ведь пора возвращаться, – сказал дядя Симеон. – Завтра Йелдемы придут посмотреть, что еще нужно, и она хочет, Чарльз, чтобы ты уже начал белить.

На следующий день Ирэн и Джейсону и в самом деле предстояли деловые переговоры в Лесной усадьбе со строительной конторой «ООО „Пинхоу“». Ирэн собралась с духом и попросила Дженет и Джулию их сопровождать.

– Пожалуйста, составьте нам компанию, – сказала она. – Что бы ни сделала с домом Джейн Джеймс, я уверена, там до сих пор неприбрано и неуютно. Мне нужно, чтобы кто-то подсказал, как сделать так, чтобы в доме можно было жить.

Дженет посмотрела на Джулию, а Джулия посмотрела на Дженет. Не по-настоящему, а так, украдкой стрельнув глазами. Ирэн, кажется, вообще не дышала. Муру было ясно, что Ирэн понимает, что девочки ее почему-то недолюбливают, и это ее, видимо, тревожит. В конце концов Джулия ответила – не очень-то вежливо:

– Да. Пожалуйста. Спасибо, миссис Йелдем.

А Дженет кивнула.

Это было не слишком приветливо, но Ирэн обрадованно улыбнулась и обратилась к Муру:

– Мур, а ты не хочешь поехать с нами?

Конечно, она рассчитывала, что в его присутствии девочки будут волей-неволей держаться дружелюбнее, это Мур прекрасно понимал, но его ждал Саламин. Мур улыбнулся, помотал головой и объяснил, что Джосс через полчаса возьмет его прокатиться вдоль реки. А Роджера нигде не было видно. Ирэн слегка помрачнела – и в Ульверскот с Джейсоном и Ирэн отправились только Дженет и Джулия.

При нормальном положении дел весь Ульверскот вышел бы на улицу поглазеть на них. Но в тот день лишь несколько человек наблюдали, как они вчетвером выходят из автомобильчика Джейсона – те, кто догадался вовремя зайти навестить преподобного Пинхоу, чтобы можно было смотреть из-за церковной ограды. Они потом судачили, что светловолосая девочка была кислая, как тетя Джой, ах, бедняжка, зато сразу понятно, каковы все эти обитатели замка, а миссис Йелдем делает честь семейству Пинхоу. Настоящая леди. Она же урожденная Пинхоу, знаете ли!

А остальная деревня пала жертвой загадочного повального невезения. В загончик для цыплят в Лощине забралась лисица и съела почти всех новорожденных, которых пощадил Фундук. В продуктовый магазин и кладовую «Герба Пинхоу» забрались мыши. На ремонт почтовой ограды привезли не те кирпичи.

– Нет, ярко-желтые кирпичи я не беру! – кричала на грузчиков тетя Джой. – Это почтовое отделение, а не песочница!

И отправила кирпичи обратно.

– Не дала мне даже одним глазом на них глянуть! – сокрушался дядя Симеон.

Когда привезли кирпичи, он был у доктора Каллоу – растянул щиколотку. Пришлось ему вместо себя отправить беседовать с Йелдемами своего подмастерья Поджа Каллоу. А в кабинете у доктора и без дяди Симеона было не протолкнуться: растяжения, вывихи, огромные синяки и ссадины – и все у Пинхоу, и все получены сегодня с утра. Там был и дядя Седрик, свалившийся с сеновала, а также дедушка Лестер, прищемивший большой палец дверцей автомобиля. Подобные неприятности приключились почти со всеми родственниками Марианны, а бабушка Сью ошпарила ногу кипятком. Доктор Каллоу волей-неволей был вынужден согласиться с ней, что подобный травматизм – это противоестественно.

Между тем мама в Дроковом коттедже тоже пыталась лечить всевозможные порезы, ссадины и царапины, причем работать она была вынуждена в трудных условиях, как она пожаловалась Марианне. Половина ее свежих снадобий за ночь заплесневела. Марианне пришлось срочно сортировать бутылочки и баночки, пока зараза от плохих не перекинулась на хорошие. Тем временем у дяди Ричарда, который старательно вырезал розу на самом видном месте нового серванта, непостижимым образом сорвалась стамеска и пропорола глубокую кровавую борозду в ладони. Маме пришлось опять покинуть кладовую и обработать рану клубком паутины и мазью, заговоренной на заживление.

– Сесили, по-моему, это противоестественно, – сказал дядя Ричард, когда мама перевязывала ему руку. – Зря Джой обругала Бабку.

– Не говори глупостей, – сказал папа, который зашел удостовериться, что ранение у его брата не страшное. – Я вовремя вмешался и не дал Джой и слова сказать. Тут что-то другое.

Похоже, так считал один только папа. Когда невезение напало и на тех, кто был с Пинхоу всего лишь в дальнем родстве, а потом и на тех, кто вообще не имел отношения к колдовству, почти весь Ульверскот решил, что во всем виновата тетя Джой. Как заметила мама, лицо у тети Джой сделалось такое, что в сотне ярдов окрест скисло все молоко.

На Лесную усадьбу невезение тоже распространилось. Там, к большой досаде Джейн Джеймс, мастер, устанавливавший новую плиту, уронил ее себе на ногу, после чего, к вящему недоумению Джейн Джеймс, похромал в деревню со словами: «Матушка Сесили меня вылечит. Без меня бойлер не трогайте».

Пока мама занималась пострадавшей ногой мастера – похоже, там треснула какая-то косточка, – Марианна обнаружила (благодаря резкой вони), что вся верхняя полка баночек в кладовой подернулась пушистой красной плесенью. А Фундук опять пропал.

Кот объявился некоторое время спустя в передней Лесной усадьбы – и выбрал нужный момент, чтобы подвернуться под ноги дяде Чарльзу, когда тот шел через переднюю со стремянкой и ведром известки. Дядя Чарльз, пытаясь сохранить равновесие, ударил себя стремянкой по затылку и опрокинул ведро известки прямо на Фундука.

На лязг и грохот прибежали из кухни Джейн Джеймс и Ирэн, а из будущей столовой – Дженет, Джулия и Джейсон. И сочувственно заохали при виде распростертого в огромной луже известки маляра, придавленного собственной стремянкой, и белой кошачьей головы, в полном отчаянии высунутой из-под перевернутого ведра.