Таинственное происшествие в современной Венеции - Уилки Коллинз

Заперев двери за миледи, Агнесса надела пеньюар и принялась разбирать багаж. Торопясь к обеду, она схватила первое попавшееся платье, а дорожный костюм бросила на постель. Теперь она раскрыла настежь дверцы гардероба и принялась развешивать свои наряды в одном из вместительных отделений внушительного представителя меблировки комнат прошлого столетия.

Впрочем, вскоре это занятие ей надоело и девушка решила оставить его до утра. Душный южный ветер не стих и ночью. В комнате было жарко. Агнесса набросила шаль на плечи и, распахнув створки высокого окна, вышла на балкон.

Ночь стояла пасмурная, ничего невозможно рассмотреть. Канал внизу казался черной пропастью, противоположные дома еле виднелись, как ряд черных теней, смутно выделявшихся на фоне беззвездного, безлунного неба. Изредка слышался предостерегающий окрик запоздалого гондольера, огибающего отдаленный угол канала, да плеск приближающихся весел указывал на то, что невидимые суденышки еще развозят по местам жительства нагулявшихся туристов. За исключением этих редких звуков ночь над Венецией была безмолвна, и тишина ее походила на бесстрастную тишину могилы.

Облокотясь на перила, Агнесса рассеянно смотрела в черную пустоту. Мысли ее обратились к несчастному, который нарушил данное ей слово и умер в этом мрачном здании. Какая-то перемена происходила в девушке. Какая-то таинственная неведомая сила начинала влиять на нее. Впервые с тех пор, как она помнила себя, сострадание и сожаление оказались не единственными чувствами, возбуждаемыми в ней воспоминаниями о покойном Монтберри. Чувство оскорбленного достоинства, еще неведомое Агнессе, возникло в глубинах ее сознания. Она думала о своем унижении столь же гневно, как когда-то о Генри, давая ему отповедь за то, что он посмел в ее присутствии презрительно отозваться о своем старшем брате.

Внезапный страх и сомнения охватили девушку. Она отпрянула от туманной бездны темных вод, как будто их таинственный мрак возбуждал в ней столь сильные не свойственные ей ощущения.

Заперев окно, Агнесса сбросила шаль и зажгла каминную свечу, побуждаемая внезапным желанием.

Веселый свет свечи, контрастируя с окружающим мраком, оживил девушку. Она, как ребенок, любовалась и не могла налюбоваться прихотливой игрой пламени.

«Не пора ли спать?» — спрашивала себя Агнесса. Нет! Сонливость, одолевавшая ее полчаса назад, совсем прошла. Девушка принялась было снова разбирать вещи, но занятие ей быстро прискучило.

Она присела к столу, взяла путеводитель.

«Не прочесть ли мне что-нибудь о Венеции?»

Но мысли ее далеко улетели от книжки, едва она перевернула титульный лист.

Воображение ее было внезапно безраздельно заполнено образом Генри. Девушка вспоминала малейшие подробности событий этого вечера, связанные с ним. Молодой человек вдруг представился ей в самом достойном и привлекательном свете.

Агнесса улыбалась. Радостный румянец проступал на ее лице, когда она с нежностью думала о скромности Генри, о его искренности, о беззаветной и почтительной преданности.

Не разлука ли с ним являлась причиной постоянного уныния девушки во время путешествия? Не воспоминание ли о том, как сурово она обошлась с молодым человеком в Париже, пробуждало в светлом и здоровом существе ее приступы меланхолии?

Вдруг осознав суть задаваемых себе вопросов и сердцем угадав ответ, заключающийся в них же, Агнесса вновь схватилась за книжку, напуганная необузданной свободой своих мыслей.

Какие тайны искушения скрываются в пеньюаре женщины, когда она находится наедине с собой под покровом ночной темноты?

Похоронив свое сердце в могиле лорда Монтберри, могла ли Агнесса думать о другом мужчине, о новой любви? Как это постыдно! Как недостойно ее!

В третий раз Агнесса взялась листать путеводитель — напрасно!

Бросив книгу, девушка в отчаянии принялась за единственное ей доступное теперь занятие — разборку вещей, решившись утомить себя беспощадно и обрести успокоение в уютной постели.

Некоторое время она упорно продолжала однообразную работу — вынимала платья из чемодана, разворачивала их и перетаскивала в шкаф. Большие часы в передней, пробив полночь, напомнили девушке, что становится поздно. Она присела на минутку в кресло у постели, чтобы передохнуть.

Тишина в доме неприятно поразила Агнессу. Неужели все уже спят? Конечно. И ей давно бы пора последовать общему примеру. С какой-то раздражительной, нервной торопливостью девушка встала и разделась.

«Я потеряла два часа отдыха, — думала она, хмуро разглядывая себя в зеркале и закалывая волосы, — завтра я буду ни на что не годна!»

Девушка зажгла ночник, погасив все свечи, кроме одной, которую перенесла на туалетный столик, стоявший в изголовье кровати с противоположной от кресла стороны. Положив туда же путеводитель и коробку спичек на случай, если захочется читать, Агнесса забралась в постель, задула свечу и положила голову на подушку.

Занавеси постели были подобраны, чтобы дать свободный проход воздуху. Лежа на левом боку, отвернувшись от столика, девушка могла видеть кресло, освещаемое тусклым светом ночника. Кресло было обито ситцем. Большие аляповатые букеты роз разбегались в разные стороны по бледно-зеленому грунту. Агнесса старалась нагнать на себя дремоту, пересчитывая букеты. Два раза внимание ее было отвлечено от счета посторонними звуками. Один раз часы пробили половину первого, потом кто-то на верхнем этаже выкинул в коридор сапоги для чистки с тем варварским невниманием к покою окружающих, которым отличаются завсегдатаи гостиниц.

В тишине, последовавшей за этим мимолетным беспокойством, Агнесса продолжала пересчитывать розы, счет все замедлялся. Скоро девушка запуталась в цифрах, начала было считать снова, потом прервалась, почувствовав, что веки ее закрываются, а голова опускается ниже, ниже — тихо вздохнула, — и заснула.

Как долго длился первый сон, девушка не знала. После она вспоминала, что проснулась внезапно.

Все ее физические способности и чувства, так сказать, одним прыжком перемахнули границу между оцепенением и сознанием. Сама не зная почему, она вдруг села на постели и прислушалась. Голова Агнессы кружилась, сердце бешено колотилось. Одно ничтожное событие произошло за то время, пока она спала: погас ночник. Комната была погружена в кромешную тьму.

Девушка потянулась за спичками и замерла, нашарив коробок. Странное смятение охватило ее. Она не спешила зажечь огонь. Окружающая темнота была ей почти приятна.

Мысли ее между тем текли спокойно. Она задавалась вопросом, что же могло ее разбудить? Что так потрясло ее нервы? Приснилось что-то? Но девушка ничего не видела во сне, точнее сказать, ничего не помнила.

Темнота начинала тяготить Агнессу. Она чиркнула спичкой и зажгла свечу.

Мягкий свет залил комнату. Девушка отвернулась от столика, и холод внезапного ужаса ледяной рукой сдавил ее сердце.

Она была в комнате не одна.

В кресле у кровати сидела женщина. Голова ее была откинута, лицо обращено к потолку, глаза закрыты.

В первое мгновение Агнесса лишилась дара речи.

Текли минуты. Женщина не шевелилась. Девушка, несколько оправившись от испуга, наклонилась и пристально вгляделась в незваную гостью. Крик изумления вырвался из ее груди.

Агнесса узнала вдову покойного лорда Монтберри.

Мужество тотчас вернулось к девушке. Чувство естественного негодования закипело в ее крови.

— Проснитесь! — вскричала она. — Как вы смели войти сюда? Уходите, или я позову на помощь!

Девушка возвысила голос, но слова ее не возымели действия. Наклонившись с кровати, Агнесса храбро ухватила графиню за плечи и сильно встряхнула.

Бесполезно.

Женщина продолжала лежать в оцепенении, похожем на смерть. Но только похожем. Графиня была жива. Из груди ее временами вырывалось хриплое дыхание — глубокое, тяжелое. Иногда женщина свирепо скрежетала зубами. Пот крупными каплями выступал на ее лбу. Видела ли она страшный сон? Или медитировала, вступая в связь с кем-то неведомым, находящимся здесь, в этой комнате?

Ситуация становилась невыносимой. Агнесса решила вызвать дежурную прислугу. Ручка сигнального колокольчика находилась возле журнального столика. Все еще не отводя глаз от графини, Агнесса попыталась нашарить ее рукой.

Неудача.

Девушка медленно спиной подвинулась к изголовью кровати. Затем она осторожно повернулась и протянула руку к сигнальной рукоятке. Неясное чувство тревоги заставило ее поднять глаза. В туже секунду тело Агнессы обмякло, рука бессильно опустилась, и девушка, судорожно втянув в себя воздух, рухнула на подушки.

Что же могло так поразить ее?

Девушка обнаружила в комнате еще одного незваного гостя.

Прямо над Агнессой между полом и потолком в освещенном прыгающим пламенем свечи пространстве висела человеческая голова. Шея головы была ровно и аккуратно перерублена, как на гильотине. Ничто в помещении не предвещало ее появления. Она возникла над постелью девушки бесшумно и внезапно. А в комнате ничего не переменилось.