Цветы осени - Ариэль Бюто

Это похоже на сон. А могло бы напоминать фарс, будь Луи легкомысленным человеком.

Бронзовые часы на каминной полке монотонно отбивают четверть седьмого. Жюльетта вздрагивает, раздраженная докучливым напоминанием о быстротечности времени.

Как давно Луи наблюдает за ней, стоя в дверях комнаты? У него спокойный взгляд человека, который не опустится до объяснений. Луи как будто стал выше ростом: так происходит со всеми, кто пусть и с опозданием, но начинает искать себя. Жюльетте он кажется почти породистым, в нем появилось какое-то новое обаяние. Но сердце у нее не щемит. К чему мне быть собственницей. Я уехала и не могла надеяться, что он станет ждать меня, как верный пес, под бой всех часов в доме.

И чье же это платье?

Луи догадывается, что занимает мысли Жюльетты. Она скоро все поймет. И посмеется над ним с высот своей новой красоты. Да, его жена стала красавицей. Другая женщина?.. Она ему не жена. Воспользовалась минутой слабости, втерлась без спроса. Согревает по ночам постель, он терпеть не может спать один. Луи не хотел такого конца своего брака, но женщины не поинтересовались его мнением.

Так чье же это платье?

Луи кажется, что вопрос вот-вот сорвется с губ жены, но она проходит мимо него, поднимается на чердак и закрывается там. Чужая. Незнакомка. Луи не идет следом за Жюльеттой. Он знает: настанет и его черед задавать вопросы.

Чье это платье? Пусть не надеется, что я опущусь до вопросов! Уже неделю, открывая дверцу, я натыкаюсь на него взглядом, как на спрятавшуюся в шкафу любовницу. Я не распаковала чемодан, не стала убирать мертвую муху с подоконника лестничного окна и повторяю себе каждый день: «Мы здесь проездом».

Бабетта и Бернар уехали сразу после похорон. Я каждую ночь хожу на кладбище, чтобы посмотреть, как увядает на могиле Анны венок из белых poз, присланный Пьером. Когда все лепестки опадут, я продолжу свой путь. И тогда Луи сможет сноба делить постель с хозяйкой цветастого платья.

После скандала из-за его связи с малышкой Жозефиной я всегда опасалась повторения. И не потому, гто так уж сильно любила Луи, просто не хотелось однажды осознать, что испортила свою жизнь ради человека, который того не стоил. Часы во всех комнатах, оковы привыгек, отказ от общения с другими людьми — все это я сама себе навязала, потому что не хотела рисковать, импровизируя. Я поощряла домоседство Луи, а когда поняла, как искалечила свою жизнь, отступать было поздно. Наш маленький семейный мирок успел превратиться в форменный ад.

Пока я томлюсь тут на руинах своего брака и всей своей жизни, под венецианскими мостами лениво течет вода каналов. Нужно только сесть в самолет… Но сначала я должна узнать имя хозяйки платья, потому что Луи взял-таки верх над врачами, утверждавшими, что он совершенно здоров.

Рак, который он всеми силами призывал, чтобы не умереть от скуки, все же с ним приключился. Прежде чем собирать пожитки, я хочу удостовериться, что «цветастое платье» будет хорошей сиделкой. Оставить мужа на попечение первой встречной я все-таки не могу!

Венеция. А почему не Рим и не Флоренция? Ах да, конечно, Пьер — мечта моей юности… увы, он уже не тот, скоро за ним тоже придется ухаживать. Пусть достается Джульетте. Если только Флора не предъявит свои права, уверена — они встречались, но мне все равно. Я не стану драться за лишнюю обузу.

На чердак проникает запах еды. Он больше не покупает готовые супы. Снова чистит лук-порей и картошку под краном, пустив воду на полную мощность. Сегодня четверг, день яиц всмятку. Сейчас он позовет меня к столу, но я не спущусь.

Стамбул. Афины. Великая путешественница или сестра милосердия. Или пианистка. О да! Какая замечательная идея! Я всегда обожала музыку. Мои ноты сложены где-то здесь, на этом чердаке. Нужно будет просто немножко позаниматься. Руки у меня гибкие, пальцы тонкие, совсем как у принцессы. С моей внешностью я просто создана для сцены. Мама тоже так считает. Радостно сознавать, что будущее принадлежит мне. Главное — сделать в нужный момент правильный выбор. Но я не люблю выбирать.

Я всегда предпочитала бутоны цветам, а обещания — сбывшимся надеждам…

Жизнь так велика и так щедра! Выбрать что-то одно значит лишить себя всего остального. Я никогда не попаду в эту ловушку. Все, что я не выбрала, все равно мое. Пока я сижу на чердаке, мир лежит у моих ног.

Мама зовет меня ужинать. Но сначала я должна переодеться! У нас сегодня гость. Его Зовут Пьер, он придет, чтобы сделать мне предложение. Что скажет Луи? Неважно! Я заслуживаю кого-нибудь получше этого невежи. Надену платье в цветах — то, что само собой появилось в моем шкафу и так мне идет.

Боже! Я снова замечталась! Мама ведь умерла. И оставила мне столько денег, что я не понимаю, почему она так бедно жила. Я все спущу за нее.

Выйти замуж всегда успеется. Сначала нужно попутешествовать, узнать мир. Муж был бы мне помехой. Я из породы неукротимых авантюристок.

Мой чемодан собран. Вещей в нем немного, ведь в Венеции жарко. Луи показал мне книгу. Я знаю — там мое место.

Кто зовет меня ужинать, если мама умерла? Неважно, я все равно не пойду. Моя жизнь начинается сегодня, нельзя терять ни минуты. Завтра утром я отправляюсь в Венецию. К оружию, моя Жюжю! Я больше не хочу быть маленьким бутоном, который ждет и надеется.

Мой конец и мое начало

Она все же спустилась с чердака — глупо было воровать еду по ночам на собственной кухне. Очередное поражение, спровоцированное бесплодным ожиданием письма из Венеции.

Жюльетта вернулась к своим старым юбкам, вытянувшимся свитерам и печали в сердце. Луи отрегулировал все часы в доме и пообещал, что никогда больше ни одни не отстанут ни на минуту, ведь опоздание — первопричина всех бед: Луи, как и все мужья, обо всем догадался последним, но ума ему было не занимать. Он повесил в столовой большую фотографию Анны, и дважды в день — ровно в полдень и точно в семь вечера — они с Жюльеттой едят, глядя на кривоватую улыбку малышки.

Луи легко простил Жюльетту — возвращение жены позволило ему избавиться от другой женщины. От сплетницы Габриэль, которая заявилась к нему в дом сразу после отъезда Жюльетты и Анны. Эта надоеда вознамерилась изменить его привычки, хотела, чтобы они отправились путешествовать. А он и в Бель-Иле прекрасно себя чувствует. Жюльетта не задала ни одного вопроса, и Луи тоже не осмелился ни о чем ее спрашивать. Он надеется, что обоюдное молчание позволит им однажды отпраздновать золотую свадьбу. Такую же золотую, как буквы на памятнике, который он заказал ко дню рождения Жюльетты: на солидной плите из розового гранита высекли их имена и даты рождения. Останется добавить даты смерти, и они пребудут вместе навечно. Луи пообещал, что, если она покинет этот мир первой, он посвятит остаток дней тому, чтобы ее душа не покинула их дом, и ничего в нем не изменит. Я буду образцовым вдовцом, так он сказал.

Но Жюльетта чувствует себя очень даже живой под теплым солнцем уходящего лета. Она гладит увядающие головки штокроз и кажется себе цветком. Распущенные волосы ласкают шею. Жизнь проявила к Жюльетте невиданную щедрость. Сегодня утром она подарила ей маленькое персональное чудо — ей, пригвожденной к клочку богом забытой земли, ей, едва расправившей и тут же переломавшей себе крылья. Жюльетта встала очень рано и вышла в сад. Луи был так занят своими люпинами, что не заметил ее. Жюльетту как магнитом тянуло к дому Пьера, хотя после возвращения из Венеции она не осмеливалась к нему приближаться. От скрипа тормозов за спиной у нее свело зубы, захотелось выругаться, а почтальон беспечно протянул ей конверт с венецианским штемпелем.

Пьер написал. Он не переставал писать, писал каждый день, требуя, чтобы Жюльетта была с ним, рядом. Расставание вернуло ему любовный пыл молодости. Он считает, что Луи крадет его письма, да-да, именно так, но не сомневается, что однажды Жюльетта обманет бдительность наглеца мужа. Пьер не только писал, но и звонил, а она ничего об этом не знала, потому что Луи тут же его спроваживал, но он верит в свою счастливую звезду, ведь однажды она помогла ему снова обрести любимую женщину.

Жюльетта вернулась в дом. Поднялась к себе и легла в постель прежде, чем явился Луи с подносом. Цикорий обжег ей язык, крошки пресных хлебцев просыпались на простыню. Луи открыл ставни, шумно радуясь хорошей погоде, которая, конечно же, долго не простоит.

Все это происходило ровно два часа назад. Теперь Жюльетта идет по саду, пристроив на правом бедре тяжелую корзину с бельем. Дверь сарая приоткрыта, внутри, в пыльном полумраке, громоздится куча бесполезных вещей, которые люди накапливают за жизнь по принципу «авось когда-нибудь снова пригодится».