Воздух, которым он дышит - Бриттани Ш. Черри

Я засмеялся.

– Это очень любезно с твоей стороны.

– Что я могу сказать? – усмехнулась она. – Я настоящий друг.

После танца с Фэй я вернулся на место в углу зала и пытался переварить то, что услышал. И когда Элизабет подошла, я уже не сомневался в том, что впустил ее в свое сердце.

– Похоже, вы с Фэй хорошо поладили, – сказала она, садясь рядом.

– То же самое можно сказать и о вас с Таннером, – ответил я.

– Это не одно и то же. Таннер и я просто друзья. Так что… Она попросила тебя о сексе? Держу пари, ты сказал «да». Но я не думаю, что ты должен иметь с ней дело. – Она прикусила нижнюю губу. – Но она тебя спрашивала?

Я поднял бровь. У нее был нахальный вид.

– Ты спрашиваешь серьезно?

– Я просто не думаю, что вставлять член в женщину – это единственный отличный способ справиться со стрессом в жизни.

– Но разве это не то, чем мы с тобой занимались? – уточнил я.

– И это закончилось не слишком хорошо, верно?

Фэй была права. В голове стало ясно, когда я обратил внимание на поведение Элизабет. Ее лицо было бледным, и она постоянно гладила руками колени.

Наши взгляды встретились. Я подвинул свое кресло ближе к ней и зажал ее ноги между своими. Наклонившись к ней, я прошептал:

– Теперь я понимаю.

Я чувствовал, как вздох сорвался с ее губ, когда она ощутила нашу близость.

– Что понимаешь?

– Ты ревнуешь.

Она воскликнула и громко засмеялась:

– Ревную? Не смеши меня, нарцисс.

Я взял ее руки в свои и мягким тоном терапевта сообщил:

– Тебе не должно быть стыдно. Это совершенно нормально – в какой-то момент ощутить такое чувство к соседу. Почему ты думаешь, что это смешно?

Она выдернула руки, и я изо всех сил сдерживался, чтобы не рассмеяться прямо в ее красное лицо, когда она отвернулась.

– Почему? Тебе нужны причины? Вот для примера. Совсем недавно ты был небрит и напоминал отвратительного дровосека. С круглой шапочкой и огромной бородой… я удивлена, что ты не носил плед. Ты душ хоть принимал?

– Я принимал душ. Если хочешь, мы могли бы поехать ко мне и принять душ вместе. Для экономии воды.

– Посмотри на себя, экологический активист.

– Нет, действительно. Мне нравится делать тебя мокрой.

Ее щеки вспыхнули, а я рассматривал несколько веснушек на ее щеках. Она была чертовски красива.

– Плюс ко всему, – сказал я, пытаясь не думать о том, значу ли я для нее столько же, сколько она значит для меня, – я увидел приложение Timber[13] у тебя в телефоне. Ты не должна скрывать свою любовь к лесорубам. Никто не осуждает тебя вслух. По большей части это безмолвное осуждение. Но на это, право, даже не стоит обращать внимание.

– Приложение было актуальной темой на моей странице в Фейсбуке, Тристан! Фэй прислала его, и мне стало любопытно. Вот и все! – Она становилась все краснее и краснее с каждой секундой, и мое тело начало реагировать на ее близость. Мне захотелось сжать руками ее красные щеки, чтобы чувствовать ее тепло. Я хотел положить пальцы на ее грудь и чувствовать, как бешено колотится ее сердце. Я хотел ощутить вкус ее губ…

– Что между тобой и Таннером? – спросил я еще раз.

– Я говорила тебе, мы просто друзья.

– Он выглядел больше, чем просто друг. Судя по тому, как держал тебя.

Она хихикнула, глядя вниз.

– И кто ревнует теперь?

– Я.

– Что? – Она вскинула голову и встретилась со мной взглядом.

– Я сказал, что я ревную. Я ревную, когда его рука лежит на твоей спине. Я ревную, когда он заставляет тебя смеяться. Я ревную, когда он шепчет тебе на ухо. Я ревную оттого, что пару минут он мог смотреть в твои глаза, а мне пришлось стоять и ждать – что же будет дальше.

– Что ты делаешь? – сказала она, ее короткие вздохи стали срываться. Мои губы были в дюйме от ее. Ее руки лежали на моих джинсах, а мои руки лежали на ее пальцах. Мы были так близко, что мне казалось, что она сидит у меня на коленях, и я мог слышать ее сердцебиение. Вокруг нас было громко, как обычно здесь. Люди выпивали, ели, люди обсуждали посредственное дерьмо в посредственной жизни. Но мои глаза… они изучали ее губы… Изгиб ее рта. Цвет ее кожи. Ее.

– Трис, прекрати, – прошептала она в мою кожу, но тело потихоньку становилось все ближе. Казалось, она так же смущена, как и я, ее тело восставало против того, чего требовал ее разум.

– Скажи, что ты не хочешь этого, – умолял я ее. Останови меня.

– Это… я… – Она заикалась, глядя на мой рот. Ее голос дрожал, и я мог различить ее страхи, услышать их громко и четко, но где-то внутри этих страхов и сомнений теплился небольшой шепот надежды. Я хотел удержать ее, как мог. Я хотел почувствовать надежду на то, что она держала глубоко в душе. – Тристан… ты… – Она нервно засмеялась и потерла лоб. – Ты когда-нибудь думаешь обо мне? Я значу… – Ее язык остановился, и она замолчала. Видимо, мысли заставляли ее нервничать. – Ты когда-нибудь думал обо мне больше, чем о друге?

Когда она взглянула мне в глаза, она должна была увидеть в них ответ. Она смотрела прямо в глубину моих глаз. Ее глаза были полны интереса, и удивление от их красоты смягчало атмосферу таинственности.

Я моргнул.

– Каждую секунду. Каждую минуту. Каждый час. Каждый день.

Она кивнула и закрыла глаза.

– Я тоже. Каждую секунду. Каждую минуту. Каждый час. Каждый день.

Отстранись, Тристан.

Отстранись, Тристан.

Отстранись, Трис…

– Лиззи, – сказал я, притягивая ее ближе. – Я хочу поцеловать тебя. На самом деле. Грустную тебя. Сломленную тебя.

– Чтобы изменить положение вещей.

Она была права. Она пересекла незримую черту, которая была между нами. Я целовал ее и раньше. Но это было иначе. Это было до того, как я начал в нее влюбляться. Влюблялся и влюблялся все сильнее. Я выдохнул и почувствовал кожей, как она сделала то же.

– А что будет, если я не поцелую тебя?

– Я немного тебя возненавижу, – сказала она мягко, мои губы были в миллиметре от ее. – Я сильно тебя возненавижу, – добавила она.

Мои губы прижались к ее губам, она выгнулась и, схватив меня за футболку, потянула к себе. Легкий стон вырвался из ее горла, когда мой язык скользнул в ее рот и нашел ее язык. Она поцеловала меня жестко, почти сползая на колени, едва не отдав мне всю себя.

– Я хочу, чтобы ты впустил меня, – прошептала она. Я удерживал себя, чтобы не схватить и не потащить ее в дом, чтобы обласкать каждый дюйм ее тела. Я хотел почувствовать, как она обвивается вокруг меня. Я хотел войти глубоко в нее. Я прикусил ее за нижнюю губу, и она поцеловала меня, нежно отстраняясь. – Я хочу знать, кто ты, Тристан. Я хочу знать, куда ты идешь, когда ты заблудился. Я хочу знать, что заставляет тебя кричать во сне. Я хочу видеть темноту в тебе, с которой ты ежедневно борешься, чтобы скрывать ее. Можешь ли ты сделать кое-что для меня?

– Все, что хочешь.

Ее руки опустились к моему сердцу, и она наблюдала, как поднимается и опускается моя грудь под ее пальцами.

– Покажи мне ту часть, которую ты не хочешь вспоминать. Покажи мне, где болит больше всего. Я хочу увидеть твою душу.

Глава 23

Элизабет

Он отвел меня в сарай.

Долгое время я задавалась вопросом, что именно делал он внутри этих стен. Замок щелкнул, он нараспашку открыл одним взмахом обе створки. Внутри было темно, и я не могла ничего видеть, пока он не потянул шнур светильника, включая свет. В комнате стало светлее, он ввел меня.

– Чарли… – пробормотала я, оглядывая комнату. Это была мини-библиотека. Полки были уставлены детскими книгами и классическими романами, такими как «Убить пересмешника», была здесь огромная коллекция Стивена Кинга. Стеллажи были не покупные, и я могла точно сказать, что Тристан все это сделал сам.

Была полка, на которой стояли только игрушки – динозавры, машинки, солдатики.

Но игрушки и книжные полки – это не то, что потрясло меня больше всего. Я смотрела на стены сарая и изучала слова, вырезанные на дереве. Это выглядело так, будто он заполнял стены извинениями.

– Каждый раз, когда я скучал по нему… каждый раз, когда я думал о нем, я вырезал на дереве это, – объяснил он, когда мои пальцы коснулись букв, которые до сих пор Тристан держал только в себе.

Прости, что оставил тебя.

Мне жаль, что меня не было там.

Мне жаль, что я не позволил тебе прочесть некоторые книги.

Мне жаль, что я никогда не брал тебя на рыбалку.

Мне жаль, что ты никогда не испытаешь чувство любви.

Я хотел бы забыть.

Я скучаю по тебе.

– К тому же, – прошептал он, – Джейми всегда хотела библиотеку, а я всегда откладывал. Я думал, у меня много времени, но иногда завтра может не наступить, и ты остаешься лишь с воспоминаниями о вчерашнем.

Я посмотрела на него, он изо всех сил старался скрыть свои эмоции. Я увидела боль, которая была свежа в его памяти, в сердце. Я шагнула к нему.