Системный сбой - Александр Николаевич Бубенников

– Вы готовы предоставить следствию диск долговременной памяти, прямо сейчас или по нашему требованию, – спросил сероглазый.

– Пожалуйста, когда угодно.

– Сейчас мы оформим вам подписку о невыезде, – заключил Гуляев, переглянувшись опять со штатскими, – и идите домой. Ждите очередного вызова. Вы поняли?

– Сначала я к Владу в Склиф.

– Шохин без сознания. К нему вас не пустят. Там охрана. – Процедил холодно Гуляев. – Ваш контакт с ним не желателен, это, во-первых. А во-вторых, вам никто не говорил, что он в Склифе.

– Он там, где положено ему быть, но вам там появляться совсем не обязательно, – сероглазый сказал так совсем неофициально, – лучше я вас спрошу о другом. Подписывайтесь, что никуда не уедете. Вы ведь в отпуске.

– Да, я в отпуске, – машинально ответил Ветров, ставя роспись в подписке о невыезде.

– А вопрос перед нашим прощанием такой: вы с Шохиным в заявлении написали, что в вашем институте пропали дорогостоящие компьютеры – рабочие станции американской фирмы. Как же так получилось, что они вернулись в институт после исчезновения?

– Благодаря Шохину, он их вызволил. Вы спросите – как? Вот он придет в сознание и объяснит. Это его идея и его практическая реализация идеи с возвратом рабочих станций.

– Ну, хоть какой-то проблеск в конце туннеля, – улыбнулся синеглазый, – вот на этой оптимистической ноте и расстанемся с вами. Впрочем, наверное, не гуманно, майор, коллеге и другу Шохина не сообщать его место лечения… Яблоки, соки принести пострадавшему не возбраняется, я так думаю… Только не надо ничего сообщать другим вашим институтским коллегам… Гуляев покраснел и кивнул головой:

– Не возбраняется… В порядке исключения…

Через несколько минут Ветров вышел из отделения и пошел по улице. Он шел в сторону небольшой детской площадки. Ему хотелось побыть одному и всё обдумать на скамеечке под тенистым деревом. Здесь не было никого, ни детей, ни взрослых. Покачивались пустые детские качели, расписные сани в разводах и ожерельях позади лихих деревянных коней в красных и зеленых яблоках. Он глядел замутненным взором на разбросанные детские лопаты и совки в песочницах и думал о том, что он безумно устал. Дело не в том, что его допрашивали, а в том, что он, лично он, ничем не может помочь следователям. Потому что бессилен открыть файлы Андрея, потому что ничем не может помочь Владу в его плачевном состоянии, даже на вырубивших его негодяев, подбросивших ноутбук не выведет. Ну, Жорку вытащит на свет божий перед следовательским оком, а тот: моя хата с краю, ничего не видел, ничего не знаю.

В жизненном тупике всегда что-то даёт сбой. Вот и Алексей, только что давший подписку о невыезде, коривший себя за неудачливость, откинувшись на спинку скамейки, почувствовал, как пробегает озноб по хребту, как гудит странным противным шмелиным гудом голова, как она начинает разламываться на части. Он стал набирать текст эсэмэски. Но вынужден был прервать это занятие. Вызов, звонок. Почему-то он, не дожидаясь высвечивания номера звонившего, подумал: «Вот на ловца и зверь бежит. Славный пушистый и душистый, родной зверёк с именем Вера».

Но это звонил Седой. По его первым словам Ветров понял только одно. Всё очень серьёзно и очень опасно. Но, главное, Большая Игра продолжается. Дурман и гуд с тяжелой башки слетели моментально. Почему-то вспомнил про деда-фронтовика, говорившего, что рукопашный бой, как впрочем, и встречный, штыковой хорошо мигрень лечит. Была – и нет мигрени. Седой срочно предложил Алексею встретиться в определенном еще заранее «укромном» месте.

Ветров сказал, что он под подпиской о невыезде. «Ничего страшного, – заверил его Седой, – я же не предлагаю встречу и дальнейшие действия на территории иностранной державы. Слушай и запоминай».

– Слушаю и запоминаю.

– То-то же. Только знай, в таком деле, в какое мы с тобой вляпались, одной дисциплины «слушаюсь» недостаточно, приготовься финтить и импровизировать по ходу дела…

16. Бег по кругу

Согласно инструкциям Седого Ветров должен был заехать домой, якобы по делу, последовательно, так сказать, по субординации к Серину и Сорину. «Так они же в это рабочее время у себя в институте» – слабо возразил он. «Не важно, где они, важно, где будешь ты. Не трать время понапрасну – своё и моё» – услышал он в ответ. Надо так надо. Впрочем, он догадывался, что за ним могут следить, неважно кто – люди из милиции или неизвестные ему злодеи, что на той стороны Игры. А потом вечером они должны встретиться с Седым – через значительный промежуток времени, со всеми мерами предосторожности, в месте, оговоренном ранее.

Так он оказался сначала перед дверью в квартиру Серина. Пока всё было без проблем, он здесь бывал неоднократно, знал код подъезда. Поднялся на второй этаж. Позвонил в квартиру и стал ждать. Автоматически заметил, что сразу за ним кто-то вошел в подъезд и затаился.

– Кто там? – раздался голос тещи завлаба.

– Это Алексей Ветров. Позовите, пожалуйста, Станислава Серафимовича. – У него выпали из памяти имя и отчество тещи. – Это срочно…

– Он на работе.

– Передайте, что его искал по архиважному делу Ветров…

– Но он же на работе.

– Нет его на работе. Я по всем телефонам его обыскался. Скажите, что вечером приду к нему домой. Только это не телефонный разговор. Заранее благодарю. Мне сейчас некогда сообщать тему разговора.

– Еще раз назовите себя. Я запишу вашу фамилию на бумаге. Слушаю вас.

– Ветров. Сообщите, что его сотрудника милиция взяла в оборот.

Он уже мчался со всех ног к Сорину. Вокруг, как и положено ничего подозрительного – ничего и никого. С проникновением к Сорину было всё сложнее, у него Ветров не был ни разу. Адрес и телефон были забиты на смартфоне. Надо было принимать решение с ходу, и Ветров принял. Прочитав на табличке, что нужная ему квартира находится именно в этом подъезде, он тут же вовремя помог вкатить какой-то мамаше коляску с двумя близнецами к лифту. Тоже показалось, что кто-то вошел в подъезд за ними следом.

На третьем этаже Ветров позвонил в нужную квартиру. Дверь безбоязненно открыла девушка лет двадцати.

– Вам кого, молодой человек?

– Мне Пал Палыча Сорина. Срочно.

– Его нет, он на работе.

– Передайте, что по срочному делу заходил его сотрудник Ветров.

– Как, как?

– Ветров. Я вечером к нему домой заскочу, а сейчас мне некогда.

– Конечно, передам. Вид у вас ужасный. Вы не больны?

– При смерти, так и передайте.

– Так и передать?

– Так и передайте, что нахожусь в отпуске, но не выездной, поскольку ограничен в передвижении подпиской