И снова магия - Лиза Клейпас

Алина внимательно слушала, стараясь понять ход событий, который превратил мальчика из конюшни в успешного бизнесмена, стоящего перед ней.

– Кто-то руководил тобой? – уточнила она.

– Нет, никто. – Он провел рукой по туго сплетенному хлысту. – Долгое время я думал, что буду заниматься этим всегда. Я никогда не считал, что способен на что-то большее. Но однажды узнал, что у других лодочников амбиции гораздо выше моих. Они рассказывали мне истории о разных людях, например, о Джоне Джекобе Асторе... Ты слышала о нем?

– Боюсь, что нет. Он столь же успешен, как клан Шоу?

Услышав ее вопрос, Маккена внезапно рассмеялся, белоснежные зубы сверкнули на загорелом лице.

– Он богаче Шоу, хотя Гидеон не признает это. Астор – сын мясника – начал с нуля и заработал состояние на производстве мехов. Сейчас он покупает и продает недвижимость в Нью-Йорке. Он стоит пятнадцать миллионов. Я знаком с Астором. Высокомерный маленький коротышка, который едва говорит по-английски, но который сделал себя сам, став одним из богатейших людей мира.

Глаза Алины стали огромными. Она слышала о взрывном росте индустрии в Америке и бешеном росте цен на недвижимость в Нью-Йорке. Но когда дело касалось конкретного человека, особенно вышедшего из низов, выглядело совершенно нереальным, что он мог достичь такого положения.

Маккена исподволь следил за выражением ее лица.

– В этой стране возможно все. Ты можешь заработать кучу денег, если готов делать то, что их принесет. И деньги там значат все, так как американцы не имеют ни титулов, ни голубой крови.

– Что ты имеешь в виду под словами «если готов делать то, что их принесет»? – спросила Алина. – Ты что должен был делать?

– У меня было преимущество перед другими. Я научился игнорировать угрызения совести и ставить собственные интересы выше прочих. Более того, я понял, что не могу позволить себе заботиться о ком-то, кроме себя.

– Но это не похоже на тебя! – воскликнула Алина.

Его голос был очень мягким.

– Миледи, я не тот юноша, которого вы знали когда-то. Тот юноша умер, когда уехал из Стоуни-Кросс-Парка.

Алина не могла смириться с этим. Если ничего не осталось от того Маккены, тогда как же та часть ее сердца, в которой он жил постоянно? Она тоже должна была умереть вместе с ним. Отвернувшись, она попыталась скрыть печаль, отразившуюся на лице.

– Не говори так.

– Но это правда.

– Ты словно хочешь сделать мне больно.

Алина не заметила, как он подошел. Но внезапно он оказался прямо перед ней. Они не касались друг друга, но она всем своим существом ощущала его близость. Во внутреннем хаосе ее души проснулся чистый физический голод. Она ослабела от желания прислониться к нему, почувствовать его руки на своей талии. «Это была плохая идея – уединиться с ним», – подумала она, закрывая глаза.

– Я предупреждаю тебя, – мягко начал Маккена, – ты должна сказать мне, чтобы я уехал из Стоуни-Кросс. Попроси своего брата, чтобы он выпроводил меня, скажи, что мое присутствие оскорбляет тебя. И, даю тебе слово, я уеду... но только если ты хочешь этого, Алина.

Его губы были совсем близко от ее уха, горячее дыхание касалось нежного изгиба.

– А если я не хочу?

– Тогда я заставлю тебя переспать со мной.

Алина резко повернулась к нему.

– Что?

– Ты слышала, что я сказал. – Маккена наклонился вперед и уперся руками в стену по обеим сторонам от нее. – Я возьму тебя, – сказал он, и его голос хлестнул мягкой угрозой. – И это будут совсем не те куртуазные ласки, которыми ты обмениваешься с Сандриджем.

Это был удар. Маккена не спускал с нее глаз и ждал, станет ли она отвечать на его выпад.

Алина молчала, понимая, что стоит сказать ему хоть толику правды, и все ее секреты будут раскрыты. Для него будет лучше считать, что она и Адам любовники, чем узнать, почему столько лет она остается одна.

– Ты... ты не теряешь времени на нежности, да? – сказала она, с любопытством глядя на него, пока теплая, проснувшаяся чувственность спускалась в низ ее живота.

– Я только честно предупредил тебя.

Она была захвачена интимностью момента, словно ее не отпускали эти необыкновенные бирюзовые глаза. На самом деле ничего хорошего ее не ждало.

– Ты никогда не посмеешь взять женщину силой, – пробормотала Алина, – как бы ты ни изменился.

Маккена отвечал спокойно, хотя его взгляд становился то холодным, то горячим:

– Если завтра же утром ты не прогонишь меня из Стоуни-Кросс-Парка, я приму это как персональное приглашение в твою постель, дорогая.

Алину раздирали противоречивые чувства... раздражение, изумление, страх... и, как ни странно, восхищение. Мальчишка, рожденный, чтобы стать слугой, превратился в роскошного опасного мужчину, и ей нравилась его брутальная самоуверенность. При других обстоятельствах с какой радостью она отдала бы ему все, что он хотел получить от нее. Если бы только...

Внезапно все ее мысли улетучились, потому что Маккена дотронулся до жемчужного ожерелья на ее шее. Он перенес вес тела на одну ногу, позволяя колену другой упереться в ворох ее юбок. И в этот момент Алина почувствовала, что самообладание покидает ее. Запах его кожи ударил в нос – это были ароматы одеколона, лосьона для бритья и тот особый, присущий только ему, запах мужчины. Глубоко вдыхая эту дивную смесь, она ощутила ответное желание.

С осторожностью, поразившей ее, Маккена прижал ее к стене всем своим телом. Она чувствовала его руку на своей шее, затем пальцы легли на затылок. По какой-то необъяснимой причине Алина даже не подумала о том, что должна отказать ему. Единственное, что она могла, – это застыть в его руках, слабея от возбуждения, желания и волнения.

– Скажи, чтобы я уехал, – шептал Маккена, показывая, что хочет, чтобы она сопротивлялась, почти заставляя ее произнести эти слова. То, что она не сопротивлялась, только возбуждало его. Его горячее дыхание коснулось ее губ. И она ощутила, как напряглось ее тело. – Скажи мне, – настаивал он, склоняя к ней голову.

И воспоминания о том, какими они были когда-то, о прошлых поцелуях, о страстном желании утонули в волне удовольствия. И тогда его губы заглушили ее стон, поцелуй, начавшийся как штурм, быстро перерос в жадное, восторженное поклонение. Его язык погрузился в глубину ее рта, сильный и уверенный, и она вскрикнула, испытывая наслаждение... Маккена научил ее целоваться, и он до сих пор не забыл те штучки, которые возбуждали ее. Он сделал паузу, играя с ней губами, зубами, языком, затем снова завладел ее ртом в настойчивом поцелуе. Между тем его рука опустилась с затылка на спину, заставляя ее еще сильнее прижаться к нему. Выгнувшись, Алина застонала, и тогда его пальцы сжали ягодицы, прижимая к своему телу. Несмотря на весь ворох юбок, она ощущала мощь его возбуждения.