Импровизация на тему любви - Фабио Воло

В одиннадцать утра о моем чемодане еще ничего было слышно. Я позвонил по телефону, который дали мне в аэропорту.

— Скорее всего, его привезут к двум часам, — ответили мне.

В тот день меня не особенно волновала судьба чемодана. Более важно было узнать адрес Микелы и пережить разговор с Данте.

Те самые качества Данте, которые меня так донимали (среди них я бы выделил настойчивость), все же доказали свою эффективность. Около двух часов дня (в Италии был вечер) он дозвонился до меня и после предисловия, растянувшегося на двадцать минут, сказал:

— Миссия завершена. Я оставил для Сильвии записку под дверью ее дома. Я звонил ей, но никто не ответил.

— Спасибо, Данте.

— Да брось ты… Поставишь мне пару пива и пиццу. Будет повод для встречи, поболтаем немного.

Ну вот, так и знал…

9.Я ЖДУ МИКЕЛУ

Сильвия мне позвонила. У нее, к счастью, сохранился адрес Микелы. Я записал адрес на листе бумаги и долго держал бумагу в руках, как волшебный манускрипт. Потом я еще три раза переписал, адрес на отдельных листочках.

Посмотрев карту, я с радостью обнаружил, что офис находится недалеко от гостиницы, в Вест-Вилледже.

— А как у тебя с Карло, ты не пыталась еще раз поговорить с ним? — спросил я Сильвию.

— Он сказал, что ему осточертело мое нытье. И еще — что я избалованная женщина, живу как королева, а он вертится как белка в колесе.

— А ты что ему ответила?

— Ничего. Рядом стояла Маргерита, и я не хотела, чтобы она слышала нашу перепалку. Теперь он вбил себе в голову, что я ему изменяю. Мол, я его разлюбила, потому что у меня появился другой мужчина. У меня нет мужчины, но что это меняет? Да, я могу полюбить другого, поскольку больше не люблю Карло. Ладно, проехали, я не хочу донимать тебя всей этой тягомотиной.

— Сильвия, не огорчайся, так всегда бывает с мужчинами, которые не хотят взять на себя ответственность.

— Я ему сказала, что пора повзрослеть. Все, Джакомо, ты не скучай, давай покоряй ее и поскорее возвращайся.

— Пока, Сильвия.

Утром в понедельник я спустился к завтраку, выпил кофе из бумажного стаканчика и пошёл к офису Микелы, надеясь увидеть ее до работы. На углу 7-й авеню и Перри-стрит я обнаружил кафе, из которого отлично просматривался вход в офис. Я. не знал, когда у нее начинается рабочий день. Я был взвинчен — возможно, на меня подействовали две огромные порции кофе (вторую я выпил в кафе).

Сидя за столиком, я наблюдал за прохожими. Мне всегда нравилось это занятие. В детстве летом я подолгу торчал на балконе в бабушкином доме и смотрел на людей, проходивших по улице. Когда было жарко, я завидовал детям моего возраста, которые вышагивали рядом с родителями и лизали мороженое. Моя мама много работала, а бабушка не любила выходить из дому. Еще я помню, как вечерами, стоя на том же балконе, я оглядывался назад и смотрел на бабушку, сидевшую в комнате. Комната освещалась голубоватым свечением телеэкрана. Бабушка сидела на диване в одной ночной рубашке и обмахивалась веером. Ноги она всегда ставила поверх домашних тапочек. Ноги у нее отекали. Казалось, что их отливали на литейном заводе и мастер при этом забыл вовремя крикнуть «хватит». Иногда бабушка засыпала. Заметив это, я окликал ее: «Бабушка, ты спишь?» — но она отвечала: «Нет, не сплю, я только на минуту закрыла глаза». Почему-то ей было стыдно признаться в том, что она заснула. Я никак не мог понять почему.

Когда под балконом проходили счастливые семьи (улыбающиеся родители, держащие за руки улыбающихся детей), я чувствовал неприятный укол. Тогда, как старый пьяница, который топит свое горе в вине, я открывал холодильник и доставал из него бутылку с холодным чаем. Чай заваривала моя бабушка. Она никогда не пользовалась пакетиками — только настоящий, листовой, и удивительно вкусный. В чайник она выжимала целиком два или три лимона, а потом разливала чай по бутылкам.

Бабушка постоянно твердила мне: «Помни, Джакомо, эта бутылка последняя». Этим она хотела ограничить меня, но я ничего не мог с собой поделать — мне нравилось пить чай. Наверное, мне следовало посетить Центр анонимных алкоголиков и рассказать о своей зависимости. Это звучало бы так:

— Привет всем, меня зовут Джакомо, доне восемь лет, пить я начал ради забавы. Однажды я заметил, что не могу обойтись без своей бутылки чая с лимоном. Но с вашей помощью я решил завязать с этой пагубной привычкой.

После этих слов модератор собрания должен был сказать:

— Поаплодируем нашему другу Джакомо, он не побоялся рассказать нам о своих проблемах. Благодарим тебя, Джакомо, за твое мужество.

— Спасибо всем вам.

В те годы мое тело было покрыто татуировками. Рисунок можно было разобрать только в первый день — потом он превращался в сплошное грязное пятно. Рисунки я находил под обертками жвачки. Достаточно было приложить бумажный вкладыш к коже, смочить его водой — и я превращался в бандита в наколках. А если еще добавить, что в этом возрасте мои коленки и локти были ободраны и покрыты корочками запекшейся крови, то можно смело сказать, что я был похож на холодильник, облепленный разноцветными магнитами. Глядя на меня, можно было подумать, что у меня была тяжелая жизнь…

Пока я сидел и ждал Микелу, у меня возникло ощущение, будто я нахожусь внутри мыльного пузыря. Я внимательно присматривался ко всему, что меня окружало, но был как бы в стороне от происходящего. Со мной такое случается, когда я попадаю в незнакомое мне место. Безусловно, разница во времени тоже играла свою роль. Однако по опыту я знал, что этот пузырь скоро лопнет. За границей я всегда стараюсь быть похожим на жителя этой страны. Меня не интересуют места, где собираются много туристов, я не ношу с собой карту города и не надеваю фотоаппарат на шею. Я помню, как, прогуливаясь по Лондону, встретил итальянских туристов с пестрыми рюкзачками. Я смотрел на них так, будто сам я житель Лондона. Я старался держаться от них подальше, но в то же время мне хотелось подойти к ним и подсказать, где можно вкусно поесть, неплохо повеселиться и все такое прочее. Мне хотелось показать себя человеком, хорошо знающим город.

Сидя за столиком кафе, я заметил, что магазинчик напротив называется «Amore» — по-итальянски «Любовь». Это, верно, знак? — спросил я себя.

Рядом с магазинчиком был телефон-автомат, и я решил им воспользоваться. Позвонив в офис, я сумел узнать внутренний номер Микелы. Но на этом моя смелость закончилась. Я вернулся в кафе и еще полчаса сидел, за столиком, положив перед собой листок с ее номером. Что я ей скажу? «Привет, это я, Джакомо. Не знаю, помнишь ли ты меня, но я тот самый парень из трамвая. Я жду тебя в кафе внизу».