Афины на пути к демократии. VIII–V века до н.э. - Валерий Рафаилович Гущин

Подобного рода сходки чаще всего были собраниями вооруженных людей, которые уже в то время могли быть нередкими. Р. Девелин высказывает предположение о том, что гоплиты сами выбирали военачальников (в будущем – стратегов)[399]. Вооруженную массу, принимающую ответственное решение, мы видим во время осады сторонников Килона. Именно она – возможно, в ходе несанкционированного народного собрания – вручила Мегаклу чрезвычайные полномочия. Наконец, в ходе такой же несанкционированной сходки демос, недовольный прекращением войны с Мегарами, избрал Солона сначала своим командиром, а затем и простатом. Не без участия демоса, надо полагать, Солон становится архонтом и законодателем.

Несмотря на это, о самом народном собрании мы практически ничего не слышим вплоть до реформ Солона. Можно лишь предполагать его существование. Но если оно все же существовало и время от времени собиралось, что же оно представляло собой и каковы были его функции? Известно, что позднее народное собрание будет представлять собой собрание фил, которые в то время были значимым социально-политическим образованием. Вряд ли так было и до реформ Солона. Имеющиеся в нашем распоряжении сведения содержат больше информации о фратриях. В качестве примера можно указать на законодательство Драконта, в котором роль фратрии была весьма велика[400]. Это наводит на мысль о том, что до реформ Солона во время народных собраний (если и когда они собирались) роль фратрии была значительнее, нежели филы. Учитывая то, что фратрия была тесно связана с военной организацией, их сходки могли происходить, пожалуй, во время войн и военных конфликтов. В другое время, надо полагать, поводов собирать фратрии практически не было. Уже поэтому значительные полномочия – в том числе при избрании должностных лиц – приобрел (а возможно, традиционно имел) ареопаг.

Роль народного собрания (и филы как голосующей единицы) восстанавливается лишь после реформ Солона, когда оно (вновь?) получает официальный статус[401]. Именно филы намечали претендентов на занятие той или иной должности. А повестку дня народного собрания теперь должен был вырабатывать новый политический орган – буле – совет 400, также избиравшийся по филам. Если это так, то именно Солону принадлежит заслуга в восстановлении роли филы как голосующей единицы в противовес фратрии, что могло сопровождаться некоторым ослаблением позиций аристократии[402].

Однако Солон не считал необходимым наделять демос излишними, по его мнению, политическими правами. Он предоставил демосу полагающуюся ему «долю» участия в государственных делах, соответствующую его социальной значимости или положению в обществе – time (почету). На большее демос, возможно, и не претендовал.

Несмотря на это, древние, а нередко и современные авторы называют Солона основателем демократии в Афинах (например: Isocr. VII. 16, XII. 48)[403]. Если ядром демократической системы Афин считать народное собрание – экклесию, то Солон по праву становится ее основателем. Для Аристотеля своей репутацией демократа Солон обязан реформам в области судопроизводства. Вот что он пишет по этому поводу в «Политике»: «…Демократию именно он (Солон. – В. Г.) установил тем, что ввел народный суд, где могут быть судьями все. Некоторые упрекают Солона за это, указывая, что он свел на нет другие элементы государственного строя, передав всякую власть суду, члены которого назначаются по жребию» (Arist. Pol. 1274 a 2–5).

О роли суда в процессе демократизации мы будем говорить ниже, а пока заметим, что главной целью Солона, на наш взгляд, было достижение социального равновесия и даже гармонии. При этом гармония понималась им не как равноправие, а как равенство по достоинству, т. е. равенство внутри созданных им классов. Особенно это касалось первого класса, включавшего как прежнюю аристократию, так и богатых неаристократов. Очевидно, Солон стремился включить в правящий слой те силы, или группы, которые ранее были лишены права участия в управлении обществом. Их интеграция позволяла в дальнейшем избежать повторения попыток захвата власти силой. Этим можно объяснить введение (или реформирование) имущественных классов. Впрочем, появление классов, которые во времена Солона станут имущественными группами, следует, на наш взгляд, отнести к более раннему периоду. Еще до реформ Солона термин «евпатриды» (если, конечно, считать реальностью существование такого социального слоя или даже сословия) заменяется на более общие понятия типа agathoi или esthloi. За этими изменениями также просматривается постепенное расширение элитного слоя, объединившего всех тех, кто некогда сумел прорваться в ряды аристократии.

Проведенные Солоном реформы оказали существенное влияние на высший социальный слой. Возможно, они расширили социальные границы элиты. При нем, полагает Р. Сигер, происходит переход от elite of birth к elite of property, которая могла включать и традиционную аристократию[404]. Правда, следует учитывать, что гражданскими правами наделялись не просто представители elite of property, а только те, кто был связан с земледелием. Вероятно, таким образом законодатель пытался предотвратить размывание элиты, превращавшейся в ростовщиков и торговцев[405].

В то же время Солон стремится интегрировать новый слой в единое социальное целое, передав управление обществом в его совместное управление. Поэтому неотъемлемыми чертами конституционного устройства Афин становятся избираемость и сменяемость. Изнурительное соперничество аристократических кланов должно было, по мысли реформатора, направляться в русло легитимной политической борьбы. А это, в свою очередь, должно было создать преграду узурпации власти отдельными группировками или кланами, т. е. уберечь сферу политики от олигархизации.

И тем не менее именно в этом компоненте обнаруживается слабость или недостаточность сделанного Солоном. В. Эдер замечает, что новые политические институты не справлялись с задачей защиты гражданской общины от соперничества аристократов. Причина, считает он, была в том, что они не были созданы для того, чтобы стабилизировать полис, но лишь обеспечивали равные возможности для тех, кто обладал богатством и могуществом[406]. Другими словами, требовалась определенная корректировка.

Сказанное выше свидетельствует о том, что многое в период архаики происходит при самом активном участии народных масс, т. е. простых афинян. Как уже было сказано, демос проявил себя как влиятельная политическая сила уже на рубеже VII–VI вв. до н. э.[407] Ситуация повторилась после реформ Солона, когда в Аттике вновь началась борьба политических группировок. И вновь исход политической борьбы определила активная политическая позиция демоса, избравшего Писистрата в качестве простата, а затем наделившего его чрезвычайными полномочиями тирана (или эсимнета).

Вопрос о характере архаической (старшей) тирании в последнее время оживленно обсуждается. Одни считают тиранию порождением аристократического индивидуализма[408], другие видят в ней демократические корни[409]. На наш взгляд, тирания Писистрата – во всяком случае, на первом ее этапе – имела черты демократической диктатуры. Правда, мы не знаем, сохранил ли Писистрат в дальнейшем свою связь с демосом и может ли быть назван окончательный захват им