Обещай мне (ЛП) - Кора Брент

Грейсон покачал головой с улыбкой. — Моя мама имела обыкновение говорить подобное дерьмо.

— Он вдруг посмотрел мне в глаза. — Ты бы ей понравилась.

— Она была белая? — Просто выпалила я. Я не имела в виду ничего такого, но после того, как слова повисли в воздухе, они прозвучали ужасно грубо. Я убрала руку и положила на свою сторону.

Грейсон, однако, рассмеялся. — Да, — сказал он. — Но это не то, почему бы ты ей понравилась, — он оценивал меня буквально мгновение. — Ты крепче, чем тебе кажется. Ты пройдешь через это, Промиз.

Он, наконец, взял немного пиццы.

— Грей?

Он поднял брови и проглотил. — Что?

— Что ты изучал?

— Археологию. Как Индиана Джонс, — он хихикнул. — Думаю, ты не знаешь, кто он, черт возьми, правда.

Имя звучало смутно знакомым. Я посмотрела на него. — Пошел ты. Ты мог бы, и просветить меня.

Его улыбка исчезла, когда он нашел глазами мое лицо. — Да,— сказал он, — я мог бы просветить тебя, Промиз.

Мы долго не задерживались, быстро поели, а затем отправились домой. Грейсон указал на растущее пылевое облако на западе, когда мы выехали из Паркера.

Я уставилась на облако. Это было зловещая темная стена, которая выглядела высотой в несколько километров и быстродвижущейся.

— Хабуб, — сказал он, запуская двигатель. (Прим. Haboob [hə`bu:b] сущ. араб. хабу́б, сильная песчаная или пыльная буря)

— Что? — Закричала я, в ужасе не отводя от него глаз. Однажды я видела картинку с одной из самых известных песчаных бурь Великой Депрессии, когда она навалилась на сонный городок в штате Оклахома. Монстр направлялся в нашу сторону и выглядел устрашающе похожим.

— Так называют большие пыльные бури. Мы можем оторваться от него в Куартзсайте, если будем ехать быстрее. Держись.

Он едва дождался, пока я ухватилась руками, а потом плавно ускорился. Я прижалась лицом к его спине, закрыв глаза из-за ветра. Я не открывала их, пока не почувствовала, что мотоцикл снизил скорость, и поняла, что мы приближаемся к Куартзсайту.

Стена пыли или Хабуб, быстро надвигалась. Грейсон остановил мотоцикл перед баром, и я спрыгнула, глядя на, казалось бы, непроходимый каскад коричневой пыли, которая появилась, чтобы проглотить все на своем пути.

Я не могла отвести взгляда. В самом деле, я чувствовала, что меня будто магнитом притягивает, возвышаясь на добрую милю в высоту и несколько миль в ширину. Я поняла, что я быстро подходила к нему, мимо трейлера, мимо высохшей стирки. Когда я резко остановилась, Грейсон почти врезался в меня. Я с удивлением повернулась к нему. Я не слышала, что он идет за мной.

— Посмотри на это, — я указывала, как завороженная.

Он кивнул. — Это удивительное зрелище. — Он потянул меня за рукав. — Эй, ты не должна стоять здесь, когда она нагрянет. Эта пыль несет с собой всякое дерьмо, и может причинить боль.

— Подожди минуту, — прошептала я, загипнотизированная вздымающимся размахом, пока он приближался, его стало видно лучше.

Грей топтался рядом со мной, пиная песок. Я хотела сказать ему, чтобы он шел без меня, но знала, что он не уйдет. Я посмотрела, как коричневое облако начало закрывать небо. Он был прав; Я не должна здесь оставаться. Я не сомневалась, хабуб мог попытаться поглотить меня целиком своей густой мглой. Мысль испугала и развеселила меня.

Он не отстранился, когда я отыскала его руку. Его пальцы переплелись с моими, и его хватка стала крепче. Мы наблюдали, как ветер начал сеять песок у наших ног.

— Сейчас, — я обратилась к нему с улыбкой, — как насчет того чтобы купить мне первую выпивку?

Он задумался. — Сейчас подходящее время, как и в любое другое время.

Мы быстро пошли и тихо вернулись к бару. Грей продолжал держать меня за руку. Но только до того, как мы дошли до порога.

Я обернулась и посмотрела на него, когда он отошел. Казалось, я должна была что-то сказать. Или он должен.

Но, в конце концов, мы только смотрели друг на друга молча, когда горячие потоки ветра начали свирепо порываться, быстро рассекая все вокруг нас.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

«Земля крайностей. Земля контрастов. Земля сюрпризов. Земля противоречий. Это Аризона». — Федеральная программа поддержки писателей, 1956.

«И никто, кроме любимых не заставляет нас смеяться или плакать». — Уилла Катер.

15 глава.

Грейсон.

— Ты сражен? — Мэду даже не было нужно говорить ее имя.

— Нет, — Грейсон не поднял глаз.

Мэддокс небрежно закурил. — Ты будешь?

Грейсон прижал магазин прикладом Mini 14, позволяя ему выпасть из обоймы в руке. (Прим. Винтовка Ruger Mini-14) — Нет.

Мэду это показалось забавным. — Хорошое дерьмо, Грей, твоя гребаная рука не устала?

— Эй, не кури это дерьмо здесь.

Мэд выдохнул облако дыма и улыбнулся, потушив сигарету о небольшую тарелку.

— Давай сегодня вечером. У тебя будет дело с плохой киской. Но ты же знаешь, сколько еще таких вокруг просто умирающих по плоти. Побалуй себя немного, брат.

Он откинулся в кресле, закинув ноги на стол Грейсона. Он улыбался. — Это из-за нее, не так ли?

Грей не хотел говорить о девушке. Он чувствовал себя достаточно виноватым за настрой мыслей, продолжающих бродить в его голове. Конечно, он хотел ее. Но он даже не думал в этом направлении независимо от того, что это плохо получалось.

Он глянул вверх в тот момент, когда она шла в направлении бара, вероятно, в поисках Рэйчел. Эти дни она ходила уже более уверенно, и он был рад. Она даже немного поправилась, уже не тот тощий призрак, которого он нашел тремя неделями ранее. Его глаза невольно спустились по ее телу. Грей вспомнил, как чувствовал ее грудь на спине, когда она вцепилась ему в спину, сидя на его мотоцикле несколько дней назад, когда он снова возил ее в Паркер на её вечерние встречи группы поддержки по четвергам.

И тогда он понял, что его мысли снова движутся в том направлении, куда он не был готов отправиться, так что он вставил магазин обратно в винтовку с жестким щелчком.

Мэддокс тоже посмотрел в окно.

— Кто-то должен показать ей, как это реально делается, — сказал он намекающим тоном, прикасаясь к передней части штанов в содержательном жесте. Он по-прежнему улыбался.

Грейсон посмотрел на него, думая о том, что этот ублюдок может улыбаться на похоронах монашки. Мэддокс улыбнулся.

Грей знал, Мэду нравилось видеть, как сильно он может надавить, но не мог решить, была ли это просто попытка заставить его шевелиться. Он решил не рисковать.