Повседневная жизнь средневековой Москвы - Сергей Шокарев

В XV—XVI веках Арбатом (Орбатом) называли довольно значительный район в Занеглименье, от самой Неглинной до городских границ, вплоть до Новинского монастыря. Главная улица в этой местности именовалась (в пределах Земляного города) Арбатом, Смоленской и Воздвиженкой. Царский указ 1658 года предписал закрепить за ней название Воздвиженка, однако ее по-прежнему звали Арбатом вплоть до XVIII века, когда две ее части получили разные имена: от Кремля до Арбатской площади у одноименных ворот Белого города протянулась Воздвиженка, далее до границ бывшего Земляного города — Арбат.

Название «Арбат» имеет несколько объяснений. Историк князь М.М. Щербатов полагал, что оно происходит от восточного слова «арба». И.Е. Забелин выводил этот топоним от русского слова «горбат». В.К. Трутовский связывал Арбат и арабское «рабад», «рабат» — предместье. Есть и другие гипотезы, с разной степенью убедительности объясняющие странное название, однако ни одна из них не является окончательной{126}.

В XVII веке к Арбату с обеих сторон примыкали слободы. У начала улицы с правой стороны размещалась черная Арбатская четверть сотни, с левой — дворцовые Иконная и Царицына слободы. Слободские храмы были освящены во имя Воскресения Словущего (с приделом Апостола Филиппа) и Афанасия и Кирилла Александрийских. Церковное предание гласит, что храм Воскресения в XVI веке находился на загородном дворе митрополита Филиппа (Колычева), осмелившегося обличать кровавые злодеяния Ивана Грозного и убитого по приказу царя. В источниках эта церковь впервые упоминается в 1631 году в описании Иконной слободы. В 1688 году были выстроены каменные храм и шатровая колокольня. Храм во имя Афанасия и Кирилла Александрийских возвели в XVI веке на подворье Кирилло-Белозерского монастыря. В Смутное время он был сильно разрушен и долго не восстанавливался. В конце XVII столетия было возведено его каменное здание, причем с 1681 года главным являлся престол во имя Спаса Нерукотворного Образа. К наименованию храма в Средние века прибавляли «на Сивцевом Вражке» — река Сивка протекала непосредственно за дворами Царицыной мастерской слободы по линии современного переулка Сивцев Вражек.

Украшением улицы являлась великолепная церковь Николы Явленного на Арбате, построенная в 1600 году «повелением царя и великого князя Бориса Федоровича»{127}. Она была приходской для части стрелецкой слободы, располагавшейся по правую сторону улицы, за дворами черной Арбатской четверти сотни. Одноглавый храм с тремя ярусами кокошников получил посвящение по «явленному» образу Николая Чудотворца. В 1689 году у него появилась каменная шатровая колокольня. В 1696 году патриарх Адриан отпевал в этом храме окольничего Ивана Ивановича Чаадаева — видного дипломата, предка «басманного философа» П.Я. Чаадаева. В арбатской стрелецкой слободе стояли еще два храма — Николая Чудотворца и Спаса Преображения, оба именовавшиеся «на Песках». По другую сторону улицы, в дворцовой Плотничьей слободе, находился храм Николы в Плотниках, что дало Арбату еще два наименования: «улица трех Никол» или «улица святого Николая».

За Сивцевым Вражком вплоть до Пречистенки располагались дворы царской Конюшенной слободы. Здесь же стояла церковь Святого Власия, считавшегося покровителем домашней скотины (другой слободской храм был освящен во имя Иоанна Предтечи). Как мы помним, юго-западная часть города издревле была связана с великокняжеским, а затем и царским конюшенным хозяйством.

Низкий правый берег Москвы-реки к западу от Кремля (как и Васильевский луг) в древности был занят покосами, от чего и произошло название этой местности — Остожье, а позднее и улицы Остоженка. В XII—XIII веках по будущей Остоженке шла дорога на Киев (с XIV столетия этот путь пошел по Арбату через Смоленск). В XIV веке местность Остоженки занимало село Семчинское (Семцинское), упоминаемое еще в духовной грамоте Ивана Калиты. Память о нем сохраняла в XVII веке стоявшая на Остоженке церковь Успения Богородицы «в Семьценском селе». Неподалеку от нее на берегу реки у стены Земляного города располагался государев Конюшенный остожный двор. Рядом находились еще две слободы царских конюхов — на Остоженке и за Пречистенскими (Чертольскими) воротами Земляного города.

По обе стороны Пречистенки тянулись дворы двух стрелецких слобод, а за стеной Земляного города — обширная казенная Хамовная слобода, населенная мастерами Хамовского двора, одной из первых московских ткацких мануфактур. Центром слободы была великолепная церковь Николая Чудотворца в Хамовниках, сохранившаяся до наших дней (построена в 1679—1682 годах). В стрелецких слободах были расквартированы полки Афанасия Ивановича Левшина и Ивана Дмитриевича Зубова. Фамилии этих командиров дали прибавки к наименованиям слободских храмов: Покрова Богородицы в Левшине, иконы Божией Матери «Знамение» и Живоначальной Троицы в Зубове, а в настоящее время они сохранились в названиях Большого и Малого Левшинских переулков, Зубовского бульвара и площади.

Переписи 1669 и 1676 годов показывают, что эта местность, как и Арбат, была населена дворцовыми служителями, в первую очередь конюхами. Встречаются здесь также трубники, накрачеи, сурначеи (игравшие на духовых музыкальных инструментах — сурнах или зурнах), сытники, бараши, подключники, истопники, сторожа, певчие, стряпчие, ремесленники разных специальностей, дворяне и приказные (в основном дворцовых приказов){128}.

В конце XVII века Пречистенка и Остоженка стали заселяться крупными вельможами, возводившими здесь каменные хоромы. Два таких памятника сохранились до настоящего времени — «Белые палаты» и «Красные палаты». Первые были поставлены (1685—1688) по заказу боярина князя Бориса Ивановича Прозоровского (1661—1718) и перестроены (1712—1713). Хоромы Прозоровского (современный адрес — Пречистенка, дом 1) представляют собой обширные двухэтажные палаты «на погребах» Г-образной формы, в отличие от большинства других палат того времени не укрытые в глубине двора, а ориентированные на проезжую часть улицы. В центре здания находилась арка, выводившая в парадный внутренний двор.

«Красные палаты» находятся на стрелке Пречистенки и Остоженки. Их возвели в 1680-х годах для боярина Бориса Гавриловича Юшкова (? —1713), «дядьки» царя Ивана V. Дом Юшкова на Остоженке — двухэтажное величественное здание, первоначально имевшее еще один — деревянный — этаж. Внизу располагались хозяйственные помещения, второй этаж предназначался для приемов, третий был жилым. Соединяла их винтовая лестница. Здание выходило торцом на Остоженку, а лицевым фасадом, декорированным пышными наличниками, было обращено к Чертольским воротам Белого города.

В этой же части города находился один из древнейших женских монастырей Москвы — Зачатьевский, предшественником которого являлся Алексеевский, о котором уже шла речь. После переноса Алексеевского монастыря в Чертолье это место некоторое время находилось в запустении. Царь Федор Иванович, не имевший детей, в 1584 году выстроил здесь по обету храм в честь Зачатия праведной Анны, матери Пресвятой Богородицы. Монастырский собор получил также приделы во имя великомученика Феодора Стратилата и мученицы Ирины (святых покровителей царя и царицы Ирины Федоровны, урожденной Годуновой) и трапезный храм Рождества Богородицы. В Смутное время обитель была разорена, а при царе Михаиле Федоровиче восстановлена. В последней трети XVII века в монастыре велось большое каменное строительство. В 1696 году на средства стольника Андрея Леонтьевича Римского-Корсака на месте надвратной часовни был возведен храм в честь Спаса Нерукотворного Образа.

В советское время монастырь был уничтожен, а на месте собора поставлена школа. В 1995 году обитель была возрождена, а в 2006—2010 годах сооружен собор Рождества Богородицы. В его подземелье открылся церковно-археологический музей, в котором выставлены экспонаты, обнаруженные во время предшествовавших строительству раскопок: средневековые надгробия, фрагменты деревянных срубов, монеты, сосуды и т. д. Археологические работы на территории Зачатьевского монастыря под руководством Л.А. Беляева подтвердили существование на этом месте древней обители XIV века.

Замоскворечье, или Стрелецкий город

Замоскворечье, именовавшееся также Заречьем, в конце XVI — XVII веке входило в границы Земляного города, однако чаще всего воспринималось как отдельная часть Москвы. Это было вызвано и его удаленностью, и особенностями местного уклада. Обширная местность за Москвой-рекой к югу от Кремля стала заселяться позднее других частей города из-за угрозы ордынских и крымских набегов. С этим связаны и бедность этого района в Средние века (каменные храмы здесь появляются только во второй половине XVII столетия), и обилие военных слобод (в основном стрелецких).