Повседневная жизнь средневековой Москвы - Сергей Шокарев

Улица Воздвиженка, называвшаяся также Смоленской, а иногда и Арбатом, начиналась от Кутафьей башни, замыкавшей мост от Троицких ворот Кремля. Как и Никитская, она возникла в древности и являлась началом дороги на Смоленск. Неподалеку от башни находилась церковь Николая Чудотворца «у Каменного моста». Во время строительства первой очереди Московского метрополитена рабочие наткнулись на кладбище этого храма. В дневнике известного археолога И.Я. Стеллецкого есть запись: «При проходке тоннеля метро через кладбище у башни Кутафьи встреченные погребения не могли, конечно, замедлить темпы работ… Один цельный гроб велел окопать. Пока осматривал другой, первый был растащен крючьями, а череп из него, с волосами, усами, бородой, вызвав огромный интерес, пошел по рукам, пока не исчез бесследно… В шахте № 30, что возле Кутафьи, на глубине 7—8 метров найдено очень интересное погребение: в выдолбленной колоде белый труп, всё сохранилось как следует, только кончик носа поврежден. Ляжки, как у живого. Куски савана (полотно) и толстая подошва…»{106} Рядом с церковью Николы на берегу Неглинной стояли кузницы, за которыми, опять-таки у реки, располагался Аптекарский сад.

Ведал этим садом Аптекарский приказ, созданный в конце XVI века для охраны здоровья царя и членов его семьи. Позднее пользоваться лекарствами из государевой аптеки получили возможность бояре, ас 1673 года—и все остальные москвичи. Первоначально Аптекарский приказ находился в Кремле, а в 1676 году его перевели на Воздвиженку, на двор боярина Ивана Богдановича Милославского, где был выстроен комплекс каменных зданий, получивший название Нового Аптекарского двора. Там не только составляли лекарства, но и врач вел осмотр в «дохторской палате», а также жили сами лекари и фармацевты. До настоящего времени сохранилась двустолпная Трапезная палата приказа со сводчатыми перекрытиями, поставленная на подклет из трех белокаменных погребов.

Здание Трапезной палаты выходит в современный Староваганьковский переулок, получивший свое наименование от села Ваганькова. В москвоведческой литературе это название обычно связывается с глаголом «ваганить» — играть, что якобы свидетельствует о существовании здесь слободы скоморохов. С.К. Романюк выдвинул другое объяснение: денежный налог за взвешивание товара назывался «ваганным», а место его взимания могло именоваться Ваганьковым. Правда, тот же исследователь отмечает, что в XVII веке Ваганьково служило местом публичных увеселений, и приводит текст указа царя Михаила Федоровича 1627 года: «…Чтоб вперед за Старое Ваганково никакие люди не сходились на безделицу николи; а будет учнут ослушаться и учнут на безлепицу ходить, и Государь указал тех людей имать и за ослушание бить кнутом по торгам… и о том память послана, чтоб на безлепицу за Ваганково с кабацким питьем не въезжали»{107}.

Впервые эта местность упоминается в летописи под 1446 годом, когда великий князь Василий II «ста на дворе матери своеа за городом на Ваганкове». Следовательно, в первой половине XV века здесь существовал загородный двор великой княгини Софьи Витовтовны. Документы XVII столетия упоминают о трех церквях на Старом Ваганькове — Благовещения (построена в камне при Василии III Алевизом Фрязином), Живоначальной Троицы и Николая Чудотворца. В приходе последней находился двор боярина князя Ивана Ивановича Шуйского, младшего брата царя Василия и последнего представителя знаменитого рода. По владению князя нынешний Староваганьковский переулок назывался Шуйским.

За Аптекарским двором находился Воздвиженский мужской монастырь, давший наименование улице. Время его основания неизвестно. Кирпичный соборный храм был выстроен в 1550-х годах. В начале XVIII века собор сильно обветшал и был перестроен в редкой для Москвы стилистике, близкой к украинскому барокко. После французского нашествия и пожара Москвы монастырь был упразднен, а собор обращен в приходскую церковь. В 1934 году его разрушили.

По составу домовладельцев Воздвиженка не сильно отличалась от Никитской и Тверской. Уже в XVI веке здесь жило немало аристократов. Во время пожара 18 апреля 1564 года сгорели дворы царского шурина князя Михаила Темрюковича Черкасского, князя Семена Палецкого, церковь Димитрия Солунского и иные строения, располагавшиеся в начале улицы. Опись 1638 года упоминает среди ее жителей боярина Б. И Морозова, управлявшего государством при юном царе Алексее Михайловиче, окольничих В.И. и Ф.С. Стрешневых, судью Пушкарского приказа П.Т. Траханиотова, убитого во время московского восстания 1648 года за многочисленные злоупотребления{108}.

Последние две улицы в юго-западной части Белого города, Знаменка и Чертольская, шли от Боровицких ворот Кремля, где также был перекинут мост через реку Неглинную, рядом с которым был создан Лебяжий пруд, где выращивали птиц для царского стола. Слева в начале Знаменки располагалась стрелецкая слобода с церковью Николая Чудотворца «Стрелецкого» (на левой стороне улицы), справа стоял храм Михаила Малеина, святого патрона царя Михаила Федоровича, вероятно, в правление этого государя и выстроенный. Сама улица получила название по существовавшей, по-видимому, еще в XVI веке церкви Иконы Божией Матери «Знамение». В 1948 году во время строительных работ в районе этого храма был обнаружен белокаменный саркофаг с женскими останками. В собрание Музея Москвы поступили фрагмент крышки этого саркофага и женский головной убор из погребения — волосник, шитый золотыми нитями, с изображениями мирового древа и единорогов. По части сохранившейся эпитафии можно предположительно реконструировать ее текст и установить имя женщины, скончавшейся в 1603 году: Мария, супруга «мутьянского воеводича» Радула (выходца из молдавских феодалов), дочь окольничего Афанасия Федоровича Нагого, в постриге нареченная Александрой{109}.

Чертольская улица получила название от ручья Черторый, бравшего начало из Патриаршего пруда, текшего за стеной Белого города и впадавшего в Москву-реку за Алексеевским женским монастырем. Благочестивый царь Алексей Михайлович счел наименование, созвучное слову «черт», неприемлемым и в 1658 году указал переименовать улицу в Пречистенскую в честь Смоленской иконы Божией Матери («Пречистой»), находившейся в Новодевичьем монастыре, к которому вела эта улица.

Еще с XIV века берега реки Москвы к западу от Кремля использовались для выпаса великокняжеских лошадей и заготовки сена, чем объясняется расположение в более поздние времена между Знаменкой и Пречистенкой государевых конюшен и Колымажного двора (на нем хранились царские экипажи). Другие конюшни и Конюшенные слободы располагались чуть дальше, в Земляном городе. Возведенная на Колымажном дворе церковь Священномученика Антипия, одна из древнейших в Москве, датируется первой половиной столетия.

В самом конце Пречистенки, на левой стороне, находились два храма, связанных с чудотворными иконами из Ржева — Параскевы Пятницы и Божией Матери. К стене Белого города примыкали дворы Ржевской сотни. Непонятно, происходит ли это наименование от храмов в честь ржевских икон или поселения выходцев из Ржева предшествовали церковному строительству

Справа, у самой стены (до ее постройки — на берегу реки Москвы), находился женский Алексеевский монастырь. Он был основан около 1360 года святителем Алексием митрополитом Московским и его сестрами преподобными Иулианией и Евпраксией и первоначально располагался на Остоженке на месте позднейшего Зачатьевского монастыря. Иулиания стала его первой игуменьей. В 1514 году Алевиз Фрязин выстроил здесь по велению Василия III каменную церковь во имя преподобного Алексия человека Божия. В 1547 году (по другим данным — в 1514 или 1571 -м) после пожара Москвы монастырь перенесли на урочище Чертолье, ближе к Кремлю. Обитель вновь пострадала от пожара в 1629 году и была восстановлена в 1б34-м. В 1655 году в монастыре было 100 стариц (сакральное «круглое» число), в 1712-м — 187.

Глиняные холмы Заяузья

Укрепления Земляного города замкнули кольцо вокруг полукольца стен Белого города, придав городу завершенный вид окружности с расходящимися от центра лучами радиальных дорог. Самая значительная по площади территория Земляного города включила в себя наибольшее количество слобод, придав этому району определенную социальную специфику. Здесь уже гораздо реже селились дворяне, а дома, принадлежавшие ремесленникам, а также стрельцам и иным служилым людям «по прибору», были, как и большинство храмов, по преимуществу деревянными. Каменные церкви стали появляться в Земляном городе во второй половине XVII века.

Заяузье было освоено еще в домонгольский период. Московское предание связывало первоначальное расположение древнего города с одной из местных возвышенностей — Таганным холмом (он также именовался Швивой или Вшивой горкой), чего не исключали и историки Москвы. Первые стационарные археологические раскопки, проводившиеся здесь в 1946—1947 годах под руководством М.Г. Рабиновича, доказали ошибочность этого суждения. Было установлено, что у подножия холма, в местности, носившей название Пристанище, располагалась пристань на Яузе. Вершину холма венчала церковь Никиты Великомученика, впервые упоминаемая в 1476 году. В 1533 и 1595 годах храм был построен в камне (второй раз — на средства купца Саввы Емельяновича Вагина) и перестроен в 1684—1685 годах, тогда же возведена колокольня. Вокруг храма и развернулись археологические работы.