Империя Александра Македонского. Крушение великой державы - Джон Грэйнджер

Все это сопровождалось дипломатическими действиями: сначала после Иссы стороны обменялись письмами, затем Дарий предложил уступить часть империи, возможно, от Евфрата до Эгейского моря, и 10 000 талантов — выкуп за семью Дария, захваченную после Иссы. Александр был теперь вынужден открыть свои конечные цели, поскольку Парменион (а может быть, и другие приближенные) склонялся к тому, чтобы принять это предложение. Александр ответил, потребовав власть над всей империей. Это могло быть просто вызовом перед лицом множества опасностей, с которыми столкнулись македонцы в это время, но аппетит Александра рос по мере того, как он продолжал побеждать.[275]

К середине лета 332 г. до н. э. стратегия Дария потерпела поражение, но еще одна длительная осада в Газе задержала Александра на западе. Большая часть 332 г. до н. э. была занята завоеванием Сирии и Палестины. В Газе Александр разграбил город и очень жестоко расправился с населением.[276] В конце 332 г. до н. э. он наконец достиг Египта. В Северной Сирии и Киликии (в Солах и близлежащем Иссе)[277], а также, конечно, в Тире и Газе были оставлены гарнизоны. Сатрапом в Сирию был назначен Менон, после того как правитель Палестины был убит во время местного восстания, его область была расширена.[278]

Эти контингента и потери, понесенные армией при Иссе, Тире и Газе, плюс необычайная усталость и спешка во время маршей угрожали резко уменьшить размер армии. Уже из Гордиона Александр приказал прислать еще 4000 македонцев, которые догнали его в Сидоне, еще 4000 прибыли во время осады Тира.[279] Большая часть этих подкреплений прибыла из Македонии, другие — из Греции. Теперь он перестал убивать греческих наемников, предпочитая брать их на службу. Он оставил в Египте гарнизон в 4000 человек, поэтому, когда он выступил из Египта, его армия была примерно такого же размера, как когда он впервые встретился с персидской армией при Гранике.

Армия провела зиму 332–331 гг. до н. э. в Египте. Александр организовал его правительство, сначала короновавшись как фараон. Египтяне всегда отвергали персидское правление и приветствовали македонского царя; то же самое сделал и персидский губернатор, у которого было недостаточно сил для сопротивления. Власть в известном своим богатством Египте была тщательно разделена (как и в Сардах) между губернатором, финансовым чиновником и несколькими военными и морскими командирами. Это разделение ответственности на практике не сработало, поскольку сборщик налогов Клеомен из Навкратиса смог за счет своего контроля над финансами захватить всю власть. Он также оказался достаточно умным, чтобы всегда быть на стороне Александра частично потому, что он хотел только стать богатым, а не приобрести политическую власть. Он реализовывал проект царя по строительству нового города в устье Нила, контуры которого указал сам Александр, хотя реально Клеомен делал не столько, сколько заявлял. Александр также совершил визит в храм Амона в Сиве в пустыне; это событие очень сильно повлияло на него, усилив веру в собственные возможности.[280]

Дарий провел год после битвы при Иссе, собирая еще большую армию, чем раньше, и готовя поле битвы. Разбить армию Александра означало выиграть войну, поэтому он ждал нападения македонцев. Он послал еще денег в Грецию, пытаясь организовать восстание в тылу Александра. Это была та же стратегия, что и раньше, и, как и раньше, Александр проигнорировал ее.

Восстание в Греции было весьма вероятно. Антипатр в течение 332 г. до н. э. направил Александру по меньшей мере 12 000 человек подкреплений и определенно находился в сложном положении. Правитель Фракии Мемнон подстрекал к восстанию с неизвестной целью. Антипатр со всеми силами двинулся во Фракию, чтобы подавить его, поскольку, если бы возникла полномасштабная война, Македония оказалась бы в опасности. Он успокоил Мемнона обещаниями, что тот останется губернатором.[281]Данный факт указывает на то, что это было не восстанием фракийцев, а внутренними раздорами македонцев.

Поход Антипатра во Фракию побудил Спарту объявить войну. Царь Агис III вступил в предварительные дипломатические контакты и набирал войска, получая деньги от Фарнабаза. Он нанял 10 000 наемников, некоторые из них были оставшимися в живых при Иссе, мобилизовал спартанскую армию и нанес поражение македонским войскам на Пелопоннесе. Последовало восстание в Элиде, Ахайе и части Аркадии. Эти регионы пытались поддержать Фивы в 335 г. до н. э. Все это происходило примерно вто самое время, когда Александр должен был встретиться с Дарием в битве; это совпадение было определенно намеренным.

Александру сообщили об этой войне намного позже его победы над Дарием при Гавгамелах в октябре 331 г. до н. э., поэтому координация оказалась безуспешной, поскольку главной задачей было отвлечь его именно во время битвы. С точки зрения Дария, Агис должен был вести войну до того, как он сразится с Александром; без сомнения, Агис подходил к этому по-другому. Антипатр был, очевидно, недостаточно силен, чтобы сразу нанести ответный удар по Агису; он был еще занят событиями во Фракии, но успех Агиса даже с учетом этого был ограниченным. Мессения и Аргос были против него, Афины оставались лояльными, и Агису пришлось осадить город Мегалополь в Аркадии.[282] Это могло быть ошибкой, но было бы еще большим просчетом оставить вооруженное враждебное государство в тылу. Антипатр поэтому мог дожидаться своего часа.

Александр двинулся на восток из Сирии в сентябре и встретил армию Дария в начале октября. Греко-македонская армия уступала в численности, возможно, в пять раз, но вновь дисциплинированные войска Александра были более чем ровней многочисленным, но действовавшим индивидуально персидским конным воинам и недисциплинированным крестьянским рекрутам. Он развернул свои силы для обороны, но использовал своих кавалеристов для прямой атаки на Дария и его колесницу. Произошла очень ожесточенная схватка, македонские оборонительные порядки были прорваны, даже несмотря на то, что атака Александра имела успех. Личное поражение Дария вновь привело к разгрому его армии, и на этот раз вся персидская армия прекратила сопротивление. Александр совершил это с удивительно малыми потерями в своей армии.[283]

Александр находился теперь на территории в основном неизвестной грекам и большей частью враждебной, как никакое из его прежних завоеваний. Его приветствовали в Вавилоне, но там нужен был гарнизон, затем были заняты центры Персидской империи Персеполь и Сузы. Часть дворца в Персеполе была сожжена во время бурного празднования, но гарнизон все равно пришлось оставить и там, и в Сузах. Эти территории забрали 10 000 воинов, одну пятую всей армии Александра. Он получил достаточные подкрепления, чтобы поддержать силу своей армии, но с Дарием еще не было покончено, не достиг он еще и настоящего центра силы империи — Мидии.[284] Захватив Сузы и Персеполь, Александр овладел сокровищами империи: золотом, серебром, дорогими тканями, посудой из драгоценных металлов — награбленными империей богатствами. В Сузах он захватил более 50 000 талантов золота и серебра, в Персеполе — вдвое больше.[285]Александр щедро раздавал дары, как и должен был поступать царь Македонии.

Когда Александр наконец узнал о проблеме с Агисом, он отправил Антипатру денег, чтобы оплатить наемников в дополнение к македонским войскам.[286] Весной 330 г. до н. э., когда Александр был в Персеполе и намного позже решающей битвы в Месопотамии, Антипатр двинулся на юг в Грецию с войсками численностью, по сообщениям, в 40 000 воинов. Он активно набирал воинов в соседних балканских странах и на рынках греческих наемников и имел контингента из городов союза.[287] Флот Александра, в который теперь входили 600 финикийских и кипрских кораблей — в основном это были те же суда, которые воевали раньше на стороне Персии, — позволил ему блокировать берега Спарты и перерезать коммуникации с Критом, основным источником наемников для Агиса.[288]

Таким образом, две в основном состоявшие из греков армии сошлись в битве возле Мегалополя. У Антипатра были также и его македонцы, которым обычно и приписывается победа, хотя без каких-либо деталей. Битва представляла собой сражение в старом стиле греческих гоплитов, страшной и кровавой. Почти 10 000 человек были убиты, включая Агиса. Этот результат стал косвенной данью военному искусству Филиппа и Александра, ни одна из битв которых даже близко не была столь кровопролитной.[289]

Александру предстояли еще две крайне дорогостоящих кампании в Бактрии и Индии. Летом 330 г. до н. э. он двинулся на Экбатану, столицу Мидии, и получил здесь подкрепление из 6000 греческих воинов, посланных сюда после победы над Агисом. Он воспользовался возможностью реорганизовать свою армию. Контингента греческих городов — силы союза — были теперь отпущены с благодарностями и хорошими «премиальными», а затем были приглашены поступить на службу в качестве наемников с высокой оплатой. Многие предпочли отправиться домой, их плата и так, без сомнения, дополнялась огромной добычей.[290]