Империя Александра Македонского. Крушение великой державы - Джон Грэйнджер

Другой задачей Кратера было заменить Антипатра в качестве регента Македонии. Антипатр должен был присоединиться к Александру в Вавилонии и дать отчет о своей службе в качестве вице-царя, приведя с собой еще македонцев. Часто считается, что Антипатр посчитал это угрозой своему положение и даже жизни.[330] Подтверждение этого ищут в основном в том, что Антипатр не отправился в это путешествие, но ему приходилось ждать Кратера, который двигался очень медленно.

Другой проблемой была Греция. Скопление наемников на мысе Тенарон было потенциальной угрозой, их присутствие было веской причиной отправить Кратера и его закаленных ветеранов домой, в Македонию, где они будут постоянным сдерживающим фактором для врагов Македонии на некоторое время. Наемниками часто были политические изгнанники из своих городов, другие становились изгоями в результате гражданских переворотов, некоторые попали сюда в результате македонских завоеваний. Идея Исократа решить эту проблему заключалась в том, чтобы расселить этих людей на завоеванных землях в Азии. Подобные поселения должен был кто-то организовать, а именно царь, подобно тому, как Филипп основал поселения Филиппы и Филиппополь или Афины основали поселение в Херсонесе. Похоже, это не подходило Александру. Основав несколько городов, в основном на востоке, он не предпринимал попыток основывать и другие города.[331]

Вместо этого он приказал, чтобы всем изгнанникам было разрешено вернуться в родные города, и объявил об этом на Олимпийских играх 324 г. до н. э., на которых присутствовали представители всех греческих государств. Это вовлекло почти всех в Греции в непрерывный диспут об обозримом будущем. Некоторые города согласились с этим, но большинство отказались или избежали согласия, цель этого определенно заключалась в том, чтобы отвлечь и ослабить членов союза. Это была антитеза хорошему правлению. Антипатру в Македонии было поручено обеспечить выполнение приказа, продолжить выполнение этой задачи должен был Кратер, когда он добрался бы до Македонии. Ни один из них не был дипломатом, вероятно, им пришлось бы прибегнуть к силе: две основные силы в Греции — Афины и Этолия категорически отказались подчиниться.[332]

В то же время было объявлено также о том, что Александр как гегемон союза требует, чтобы города признали его богом. Вероятно, Александр таким образом хотел, чтобы города признали его достижения, а это был единственный способ, как это можно было сделать. Это было на один шаг дальше Филиппа. Александр воспринимал это серьезно, но в Греции это вызвало определенные насмешки, по меньшей мере среди врагов, но многие города, включая Афины, сделали, как он хотел.[333]

Как будто чтобы подчеркнуть деликатность всей ситуации в Греции, Гарпал со своим украденным богатством объявился в Афинах. Он обладал хорошими связями, был другом Александра и происходил из старой царской семьи Элимеи. Один из его братьев Филипп был сатрапом в Индии. Его двоюродный брат Калас был первым назначенным Александром сатрапом — в Геллеспонтской Фригии.[334] Измена Гарпала поэтому была серьезным делом, угрожавшим проблемами в Македонии, а теперь и в Афинах. Он сбежал от суда Александра с 5000 талантов из казны и с ним было 6000 наемников. Афины отказались выполнить приказ Александра позволить изгнанникам вернуться на Самос, поэтому городу грозило наказание со стороны Антипатра. В результате Гарпал стал центром целой группы антимакедонских элементов — наемников, Афин, бывших горных царств Верхней Македонии. Афиняне опасались еще больше впутываться во внутренние дела Македонии, и Гарпал забрал свои деньги и наемников на Тенарон. Он оставил наемников там и вернулся с деньгами в Афины, на этот раз он был принят как проситель. С цинизмом, вполне соответствующим их недавней истории, афиняне конфисковали деньги, а затем позволили Гарпалу бежать из тюрьмы.[335] Совершенно ясно, что это был неподходящий момент для Антипатра оставить Македонию без правителя.

Эти меры Александра, предпринятые в течение краткого периода — немного меньше года, были предназначены, чтобы устранить различные укоренившиеся интересы. Возвращение изгнанников, отставка ветеранов, наем персидских войск, замена персидских сатрапов македонянами, обожествление воздействовали на администрацию его империи во всех отношениях и угрожали власти людей, которые блокировали его намерения. Проблема заключалась в том, что подобные люди обладали значительной властью на местах и очень не хотели быть отстраненными, их сторонники также не хотели, чтобы они ушли. Это касается Антипатра, демократического режима в Афинах, Клеомена в Египте. Все это выглядит как альтернатива всеобъемлющему обновлению административной системы империи, которая могла занять длительное время. А Александр снова хотел отправиться в кампанию.

Смерть подошла вплотную, когда осенью 324 г. до н. э. умер Гефестион, его самый близкий друг. Он был назначен хилиархом (высшим чиновником) империи, хотя его способности не соответствовали поставленной задаче, по меньшей мере так говорили его враги. Александр продемонстрировал крайнее горе: теперь все, что он делал, было экстравагантным, и отправился в кампанию против непокорного горного племени в качестве посмертного жертвоприношения.[336] Весной он провел подготовку к кампании против независимых и более богатых частей Аравии,[337] после этого он намеревался прибыть в Египет, где провел бы по меньшей мере расследование деятельности Клеомена.

Кампания была стандартным ответом Александра на трудности, но это было вряд ли конструктивно. Империя уже была слишком большой, и прежде, чем предпринимать дальнейшее расширение, нужно было решить множество проблем. Для царя отправиться в длительное путешествии (он намеревался обогнуть всю Аравию, что могло занять месяцы) посреди этих проблем означало, что, когда или если он вернется, проблемы станут еще острее.

Такая манера поведения была заметна с самого начала его царствования, в 336 г. до н. э., когда он отказывался жениться и родить наследника в течение двух лет перед началом кампании. Он хорошо умел воевать и, очевидно, наслаждался войной больше, чем чем-либо другим, но он использовал ее, чтобы избежать ответственных решений. Это значит, что он так и не повзрослел. Во многих отношениях он оставался вечным подростком, его предрассудки, импульсивность, беззаботность по отношению к деньгам, экстравагантное горе по поводу смерти Гефестиона, нежелание видеть, что необходимо делать и другие дела, любовь к сражениям — все показывает это. Неясно, вырос ли бы он когда-либо, чтобы направлять и вести его, нужен был человек с авторитетом отца. Поставив такую задачу, Антипатр мог бы стать таким человеком, если бы Александр слушал его. Но ни тому, ни другому не представился случай.

В самый разгар подготовки к Аравийской экспедиции Александр заболел и 10 июня 323 г. до н. э. он умер.[338] Это событие окружают теории заговоров: одна из них утверждает, что Антипатр организовал убийство из Македонии и вовлек половину администрации империи в заговор. Это можно сразу отвергнуть как выдумку кабинетных историков и обладающих излишним воображением романистов.[339] За время своей жизни Александр получил множество ран, и не одна из них ставила его на грань жизни и смерти, он слишком много пил,[340] у него была лихорадка, во время которой он продолжал неумеренно пить, он верил, что он бог, Вавилон в разгар лета вряд ли был самым здоровым местом на земле, он не слушал советы врача, человека, которому за десять лет до этого он полностью доверял; перед ним стояли огромные проблемы, от которых он намеревался уклониться, отправившись в кампанию; все окружающие постоянно требовали его времени и энергии. Неудивительно, что он умер. Заключительным актом безответственности явилось то, что, когда его спросили, кому он оставляет свое царство, он ответил: «Сильнейшему», а затем: «Я предвижу великую распрю на моих похоронах».[341]

Эти высказывания вполне могут быть удачной выдумкой, сообщается также, что к этому времени Александр уже ничего не говорил, но они хорошо подходят к жизни этого человека, и он определенно никогда не назначал преемника. Он был великолепным военачальником, мастером во всем, что касалось военного дела — логистики, планирования, подготовки, ведения боевых действий, и был способен приспособить свои военные методы к самым неожиданным ситуациям. Он успешно вел осады, большие сражения, кампании в горах, переправы, преодолевая сопротивление противника, и даже побеждал кочевников в степи на их территории. Он был безжалостен и стал причиной смерти fbiCH4 людей.