В поисках тигра - Коллин Хоук

Я прыснула и шлепнула его по руке.

В конце недели я случайно застала Рена, погруженного в очень серьезный разговор с незнакомой мне прелестной девушкой-индианкой. Мне показалось, он был чем-то сильно взволнован. Я как раз гадала, кто же эта девушка, когда чья-то рука легла мне на плечо. Это был Джейсон.

– Привет, Келси. – Он догнал меня на лестнице и заглянул в лицо. – Неприятности в раю?

Я рассмеялась.

– Нет. Чего тебе?

– Да так, пустяки, – ответил он и, порывшись в рюкзаке, вытащил оттуда театральный журнал и вручил мне. – Вот, номер журнала со статьей. Там твоя фотография.

На обложке журнала красовалась фотография, где мы с Джейсоном стояли возле машины. Старушка держала меня за руку, благодаря за свое чудесное спасение. Вид у меня был просто жуткий. Как будто машиной сбило.

Джейсон вдруг заторопился.

– Слушай, можешь оставить журнал себе. До встречи! – крикнул он через плечо, и тут ко мне подошел Рен.

Рен проводил Джейсона долгим взглядом.

– В чем тут дело?

– Вот забавно, я собралась задать тебе тот же вопрос. Что это за девушка?

Рен смущенно переступил с ноги на ногу.

– Идем. Поговорим в машине.

Когда он выехал с университетской парковки, я решительно скрестила руки на груди и повторила:

– Ну, и кто же она такая?

Он поморщился от моего ледяного тона.

– Ее зовут Амара.

Я выдержала паузу, но он не спешил пускаться в объяснения.

– И… чего она от тебя хотела?

– Она просила телефон моих родителей… чтобы ее родители могли им позвонить.

– Это еще зачем?

– Чтобы договориться о браке.

Я разинула рот.

– Ты что, шутишь?

Рен ослепительно улыбнулся.

– Ке-елси! Да ты ревнуешь?

– Так точно, ревную! Ты мой!

Он поцеловал мои пальцы.

– Мне нравится, когда ты ревнуешь. Я сказал ей, что уже занят, так что не волнуйся, моя према.

– Просто это странно, Рен. Вы же совершенно не знаете друг друга, как она может предлагать тебе женитьбу?

– Строго говоря, она не предлагала мне женитьбу, она лишь прощупала почву. Обычно браки устраивают родители, но в Америке обычай слегка изменился. Насколько я могу судить, теперь родители лишь подыскивают возможные кандидатуры, а дети выбирают из них подходящих.

– Но ведь ты уже прошел через это однажды! Разве не так тебе устроили обручение с Джесубай? Ты ведь хотел жениться на ней? Твои родители выбрали ее специально для тебя, разве не так?

Он задумался, затем ответил, тщательно подбирая слова:

– Я… одобрил этот выбор и в самом деле хотел жениться. Я надеялся, что наш брак будет счастливым, как у моих родителей.

– Но скажи, ты бы сам выбрал Джесубай в жены?

– Это было не мне решать. – Он улыбнулся, пытаясь умилостивить меня. – Но если тебя это успокоит, торжественно заявляю: я выбрал тебя, хотя никого не искал.

Но я не была расположена так просто закончить этот разговор.

– Значит, ты мог бы жениться на ней, хотя совсем ее не знаешь?

Рен устало вздохнул.

– В индийской культуре к браку относятся иначе, чем в Америке. Вступая в брак, люди пытаются создать счастливую семью с человеком своей культуры, с тем, кто признает и чтит традиции, уважаемые в семье мужа и жены. В этом деле в расчет принимается множество факторов, таких как образование, достаток, кастовая и религиозная принадлежность, место рождения.

– То есть это похоже на просмотр заявлений на поступление в университет? Подойдет или не подойдет?

Рен рассмеялся.

– Трудно сказать. Некоторые родители убеждены, что, встречаясь с человеком не своего круга, можно покрыть себя несмываемым позором.

– То есть даже свидания с американской девушкой могут тебя опозорить? Интересно, что бы твои родители сказали о наших отношениях!

– Мои родители жили в совершенно другое время, Келси.

– Все равно… Они бы меня не одобрили.

– Мистер Кадам во многом мне как отец, и он всецело на твоей стороне.

Я застонала.

– Это не одно и то же!

– Келси, мой отец любил мою мать, хотя она не была индианкой. Они принадлежали к разным культурам, у них было разное воспитание, им пришлось усваивать чуждые традиции, но они были счастливы вместе. Так что если кто-то, живший в их время, и мог бы одобрить наши отношения, то это мои родители. Скажи, а я понравился бы твоей семье?

– Моя мама была бы без ума от тебя. Она каждую неделю пекла бы тебе шоколадные печенья с арахисовым маслом и хихикала бы, завидев тебя, как Сара. Что касается отца… Папа считал, что ни один мужчина на свете не может быть достаточно хорош для меня. Наверное, он бы с трудом смог смириться с моим уходом, но все равно полюбил бы тебя.

Мы въехали в гараж, и я вдруг представила себе, как мы сидим вчетвером в родительской библиотеке и увлеченно обсуждаем любимые книги. Да, мои мама с папой всей душой полюбили бы Рена.

Я невольно улыбнулась, но тут же насупилась.

– Мне не нравится, что за тобой бегают другие девушки!

– Ага, теперь ты понимаешь, каково мне! Кстати, что сказал тебе Джейсон?

– Ах, совсем забыла. Он передал мне вот это.

Мы вошли в дом, и я на ходу протянула ему статью. Рен сел и углубился в чтение, пока я готовила нам перекусить. Когда он вошел в кухню, я сразу увидела, что он чем-то встревожен.

– Келси, когда была сделана эта фотография?

– Не знаю, наверное, месяц назад. А что?

– Возможно, ничего. Я должен позвонить Кадаму.

Он набрал номер и быстро заговорил на хинди. Я опустилась на диван и взяла его за руку. Они с мистером Кадамом говорили очень быстро, и Рен мрачнел на глазах. Перед тем как закончить разговор, он сказал что-то о Кишане.

– Рен, расскажи мне. Что происходит?

– В этой статье есть твое имя и фотография. Правда, журнал никому не известный, с крохотным тиражом, так что, может быть, все обойдется.

– Что обойдется? О чем ты говоришь?

– Мы боимся, что Локеш может тебя выследить.

Я растерянно пробормотала:

– Вот оно что… Но как же мои водительские права и студенческий билет?

– Кадам внес изменения в официальные записи. У него повсюду связи. Он сделал так, что твои данные нигде не совпадают с фотографией. Как ты думаешь, каким образом ему удалось за неделю выправить тебе паспорт для поездки в Индию?

– Честно говоря, я об этом вообще не задумывалась. – Я погрузилась в обдумывание новой информации, и властолюбивый колдун, однажды привидевшийся мне в Индии, вдруг вновь встал у меня перед глазами. И тогда я впервые не на шутку встревожилась. – Слушай, Рен, но ведь в университет я зачислена под своим именем, и в органах опеки тоже есть все мои данные, которые ведут к Саре и Майку. Что, если Локеш их разыщет?

– Мистер Кадам все это поменял. Отныне в официальных документах значится, что ты освобождена из-под опеки в пятнадцать лет, а все расходы за этот дом и все остальное приходят на секретный банковский счет. Даже мои водительские права, и те фальшивые, я зарегистрирован под другим именем. Келси Хайес официально учится в ЗОУ, однако ее фотография удалена, так Локеш не сможет тебя найти. Мы не оставили никаких следов, по которым можно было бы выйти на тебя, Келси.

– А как же альбом выпускников средней школы?

– О нем тоже не забыли. Мы вытерли твое имя из официальных записей. Конечно, если разыскать кого– нибудь из твоих бывших одноклассников и просмотреть вместе с ними альбом выпускников, то можно тебя вычислить, но это очень маловероятно. Людям Локеша пришлось бы проверить все средние школы страны, ведь они не знают, в каком штате тебя искать.

– Значит, эта статья означает…

– …появление первой ниточки, которая может привести к тебе.

– Почему вы ничего не рассказывали мне раньше?

– Мы не хотели понапрасну тебя волновать. Мы хотели, чтобы ты могла жить нормальной жизнью, насколько это возможно.

– И что мы теперь будем делать?

– Заканчивать семестр, я надеюсь. Но на всякий случай я вызвал сюда Кишана.

– Кишан приезжает к нам?

– Он отличный охотник и поможет мне следить за обстановкой. Кроме того, он гораздо хладнокровнее меня.

– Ох, Рен.

Он притянул меня к себе, погладил по спине.

– Я не дам тебя в обиду. Обещаю.

– Но что, если что-то случится с тобой? Что я буду тогда делать?

– Кишан присмотрит за мной, пока я буду приглядывать за тобой.

9

Кишан

Но время шло, а о Локеше по-прежнему не было ни слуху ни духу, и постепенно я настолько успокоилась, что стала с нетерпением ждать ежегодного бала святого Валентина. Вечер обещал быть изумительным, а все собранные средства должны были пойти в фонд Дженсеновского полярного музея.

Рен вытащил чехол с платьем из моего шкафа и повесил на дверь ванной.

– Это как прикажете понимать, мистер Стилист? Уж не думаешь ли ты, что будешь решать, в чем мне идти?

– Ты мне нравишься в любой одежде, – ответил Рен, заключая меня в крепкие объятия. – Но я бы очень хотел видеть тебя в этом платье. Ты ведь наденешь его сегодня?