Замкнутые на себя - Саша Суздаль

Достигнув конца зала, Сергей увидел тёмный камень, лежащий возле стены и больше никого. Присмотревшись, он увидел на нем кольцо с неприметным зелёным камнем. «Для Элайни», — считал он с него невидимый адрес и с радостью положил его в карман. «Элайни будет рада, — подумал он, — только неизвестно, кого благодарить». Раскинув свои симпоты, Сергей с удивлением понял, что здесь никого нет. «Ушёл», — разочарованно подумал он, расслабляясь.

— Ты кого ищешь? — спросил голос.

— Наверное, тебя, — оборачиваясь к камню, сказал Сергей. То, что голос или мысль производил камень, он не сомневался.

— Я не представляю для тебя угрозу, — сообщил голос.

— Почему ты здесь? — спросил Сергей.

— По личным причинам, о которых с тобой я говорить не собираюсь, — ответил голос.

— Я не могу оставаться спокойным, имея за спиной тебя, — сказал Сергей.

— Ощущение, что за тобой смотрят, избавляет от иллюзий и глупостей, — ехидно заметил голос.

— Как тебя называть? — спросил Сергей.

— Мне нет причин называть себя, — сообщил голос, — мы с тобой больше не встретимся.

Он замолчал, тем самым показав Сергею, что разговор закончен. Сергей стоял, не двигаясь и не закрываясь сетью, прозрачный для прочтения. Лежащий камень, видимо дав поблажку Сергею, сообщил:

— Можешь называть меня Харомом.

— Меня зовут … — начал Сергей, но Харом его прервал:

— Я знаю, как тебя зовут.

Сергей постоял ещё немного, надеясь на продолжение, но понял, что места ему здесь нет. Выйдя из зала, он медленно поднялся по ступеням вверх, рассуждая о том, что заставило Харома уединиться в пещере на безымянном острове. Сергей чувствовал его потенциал, потому и был полностью открыт для этой силы, так как понимал, что иначе с ним никто бы не говорил, а он бы не обнаружил Харома.

Открыв дверь наружу, он, как человек, подставил лицо поднявшемуся ветерку, освежая его и приводя мысли в порядок. Ему нечего бояться Харома и следует жить той жизнью, которую он выбрал. С таким напутствием к самому себе Сергей раскинул сеть, чтобы найти Флорика. Тот находился рядом со спящим телом зверя. «Что он нашёл? – удивился Сергей, рассуждая: — Видимо, решил скушать спящего».

Он пошёл на маячок, обходя завалы и заросли, оказавшись вскоре на небольшой поляне, занесённой снегом, в одном углу которой была навалена большая куча веток и коряг. В эту кучу и вёл оригинальный след Флорика, заканчиваясь возле тёмной дыры из которой поднималась маленькая дымка.

Сергей полез в эту дыру, рассуждая, что может делать Флорик в какой-то норе. Лаз постепенно расширялся, заканчиваясь гнездом, в котором Сергей увидел Флорика, лежащего в обнимку с большой белой медведицей. Подползая к ним поближе, Сергей накинул на них сеточку и с удивлением обнаружил, что оба, Флорик и Медведица, здоровы и беззаботно спят.

Подумав, Сергей решил, что может спокойно оставить Флорика здесь, пусть поспит, и с медведицей разбирается сам. С такими мыслями он решил отправиться домой, не разгадав загадку, тревожившую его, но спокойный и уверенный в своём будущем. Выходя из леса, он увидел присыпанную снегом геометрическую конструкцию, отдалённо напоминающую знакомый силуэт. Сметая веткой снег, Сергей с удивлением узнал флаэсину. «Как она здесь оказалась?» — подумал он и сразу получил насмешливый ответ: «Я её сделал, дубина». Сергей не обиделся на Харома, а потянул штурвал на себя, взлетая и встряхивая с флаэсины снег на мелькнувшие внизу деревья.

Оставшийся в недрах острова Харом, Созидатель[12] и Творец данного мира[13], создавший его для своей любимой Фатенот пятьдесят гигапрасеков назад, думал о человеке, любившим Фатенот совсем недавно, которого она отвергла, как и его. Он снова и снова рассматривал сохранённый в ближних глифомах образ Фатенот, считанный с Сергея, сравнивая его со своим, сохранённым.

Но мыслям Харома мешало вторжение в его дворец, построенный специально для Фатенот, никогда никем не обжитый и нетронутый, где он оставил только несколько своих симпот, а сам удалился сюда, в глубину, чтобы слушать дыхание планеты, названной аборигенами Глаурией.

Ерхадин оставил Парабаса заготавливать дрова, а сам отправился обследовать дворец, заодно собираясь встретиться с постоянным жильцом, испугавшим Парабаса. Дворец был заброшен давно, очень много лет, а может быть и несколько веков назад. Несмотря на это, материал обивки кресел и шторы на окнах не рассыпались в прах, когда Ерхадин к ним притрагивался, а только поднимали облачко пыли, сумевшей проникнуть сквозь рамы стеклянных окон огромной величины или щели в дверях. Воздух в комнатах не был спёртым, так как ничто не подверглось тлену, как будто дворец строился раз и на века.

Ерхадин, видевший в своей жизни не мало, побывавший на Земле, удивлялся совершенству материалов, из которых был создан и украшен дворец. Несомненно, владелец замка был сказочно богат, и стоило удивляться изобретательности мастеров, построивших такую жемчужину, но Ерхадин никак не мог понять, почему об этом дворце ему никто не сообщил.

Он миновал уже сотню дверей, которые открывал и вновь закрывал, находя всё ту же вечную изысканность, начавшую ему так надоедать, что хотелось какой-то нескладности, чтобы оборвать стереотип. Владельца, если он вообще был жив, нигде не наблюдалось, и Ерхадин принялся обходить центральную часть здания, состоящую из хозяйственных служб, назначение которых Ерхадин угадывал с трудом. Иногда, наоборот, в центре оказывался большой зал, способный поместить в себе не одну деревню Ерхадина.

Устав ходить по бесконечным помещениям, Ерхадин с удовольствием упал на первый попавшийся диванчик вместе с ногами, обутыми в яловые сапоги. В воздух поднялась пыль и Ерхадин, пару раз чихнув, задним числом подумал, что нужно будет заставить Парабаса вытряхнуть мебель хотя бы на половине первого этажа. То, что он, Ерхадин, построит здесь столицу, а дворец будет королевской резиденцией, не вызывало у него никаких сомнений.

— Я так не думаю.

Ерхадин сел на диван. «Надо же, — подумал он, — сам с собой разговариваю». Он оглянулся, пытаясь собраться, но мысли как-то сами собой разбегались в разные уголки памяти, не пытаясь собраться в цельный образ, который бы ответил на единственный вопрос – что с ним. Он понимал, что что-то не так, и поднялся, чтобы спуститься вниз к Парабасу. Открыв дверь, он хотел повернуть направо, но услужливый голос внутри его сообщил:

— Налево.

Ерхадин послушно свернул налево и прошёл по коридору до конца, где остановился у двух дверей, не зная, которую из них открыть.

— Правую, — подсказал голос, и Ерхадин послушно взялся за дверную ручку, зная, что за ней будет лестница вниз. Осторожно переступая ступеньки, он спустился на первый этаж, где Парабас бросал большие поленья в камин.

— Ну и жар, — воскликнул Парабас, поворачивая красное лицо к королю.

— Мы уходим отсюда, — сообщил ему Ерхадин, чувствуя, что внутренний голос его одобряет. Парабас разочарованно к нему повернулся, как будто забыл, что только вчера сам стремился отсюда сбежать. Они вышли на улицу, где, как будто специально, появился перед замком довольный Гарик.

— Что, полетели домой? — спросил змей.

— Полетели, — облегчённо вздыхая, сказал Ерхадин.

Возвращение Сергея без Флорика вызвало в доме Алиды бурное возмущение. Вначале всё было спокойно, но когда он рассказал, что оставил Флорика в логове медведицы, то женщины бурно отреагировали:

— Как ты мог оставить его там? – возмущалась Флорелла: — Медведица может его съесть!

— Медведица может претендовать только на его лапу, — парировал Сергей и, видя недоумение Элайни, объяснил: — Чтобы её пососать.

— Серёжа, ты мог его разбудить, — укоризненно сказала Элайни.

— Я бы могла убаюкать его на руках, — сообщила Алида, глядя на Сергея, как на врага людского рода, и рода глеев – в придачу.

— Нужно найти станцию и отправить глеев на Деканат, — предложила Элайни, — заодно и сами вернёмся к себе домой.

— Сейчас мы не можем искать станцию, — сообщил ей Сергей и добавил: — Пока ты не родишь ребёнка.

— Да, — подтвердила Алида, неожиданно ставшая на сторону Сергея, — ты и так едва не погибла.

— Ты просто не хочешь нас отпускать, — съязвила Элайни, глядя на Алиду.

— С чего вдруг? — возмутилась та, видимо Элайни попала в цель.

— Хватит ругаться, — прекратил споры Сергей, — вы лучше посмотрите, что я привёз.

— Так ты нас разыграл, — Флорелла скорчила морду в улыбке: — Флорика на улице оставил?

Сергей махнул на неё рукой и вышел. Все высыпали за ним на улицу. Перед домом стояла флаэсина и Элайни сразу её узнала:

— Это же флаэсина.

— Да, — согласился Сергей и добавил: — Завтра мы на ней полетим.