Драконы моря - Андрей Посняков

— О, Александр… Как я жаждала твоих греховных объятий! Обними же меня скорее. Иди сюда!

Сашка, конечно, понимал всю опасность затеянной ими авантюры, однако Феодосия, верно, знала, что делает, и вряд ли пошла бы на откровенный риск.

— Ах…

Махнув на все рукой, Александр принялся ласкать упругую грудь любовницы, затем крепко поцеловал женщину в губы, прижал к себе, чувствуя, как трепещет гибкое, жаждущее любовных услад тело. Сорванная туника неслышно упала на мраморный пол, Феодосия застонала, закусила губу, выгнулась… С расписанных стен скалились сатиры, наяды… и Плеяды…

— Как ты прекрасна, моя госпожа! Тю э манифик, мон амур!

Александр нарочно высказался по-французски, ожидая, что и Феодосия поддержит разговор на том же языке. Однако хозяйка все же предпочитала латынь. Даже поправила:

— Фи, Александр! Надо говорить — «амор», а не «амур», как обычно произносят какие-нибудь вандалы. Впрочем, ты и есть варвар. Извини, если обидела.

— Ничего — Саша погладил женщину по спине, — Мы все здесь немного варвары.

— А вот это ты верно заметил! — Феодосия неожиданно расхохоталась, — Все мы — лишь осколки былого величия Рима. Император Валентиниан — тряпка, пародия на величественных августов древности… О, как хотелось бы мне жить в те времена! Когда империя была сильна, а божественная власть императора, пусть даже языческая, сияла, как солнце!

Саша потянулся к кувшину, наполнил кубки вином. Пошутил:

— Мы с тобой как Антоний и Клеопатра.

Феодосия повела плечом:

— О, не говори так, все ж не хотелось бы мне повторить судьбу царицы Египта.

Молодой человек улыбнулся: ага, Антония и Клеопатру она знает, значит, помнит и знаменитый фильм.

— Все же как играла Элизабет Тейлор! В те времена умели снимать настоящее кино.

Как «кино» по-латыни, Александр не знал, подозревал, что вообще — никак, потому сказал по-русски. Особого внимания на его слова женщина не обратила, лишь пригубила вино. Рубиновые капли упали на грудь, и Саша тут же высушил их губами. Женщина вновь напряглась, томно смежив веки.

— Может бьггь, поставим какую-нибудь музыку? — переходя к любовным ласкам, прошептал молодой человек — «Энигму» там, Черроне…

— Музыка? Ты хочешь, чтоб я кликнула музыкантш и певуний?

— Нет-нет, достаточно просто си-ди…

И снова Феодосия не обратила никакого внимания на слова Саши. Лишь, тяжело задышав, прижалась к любовнику грудью:

— Ах, друг мой… Какой ты неутомимый… Ах…

Как же ее разговорить-то, черт побери?

И снова ухмылялись наяды, сатиры, помахивая хвостами, завистливо скалили зубы, и женщина — красавица-сектантка с явно промытыми мозгами, обворожительно-чувственная сильфида — стонала, в наслаждении закатывая сияющие сапфиры очей.

— Расскажи мне про свою страну — отпив вина, тихо попросил Александр, — Какой город тебе больше нравится? Карфаген?

— Карфаген, да, — Феодосия улыбнулась, — А еще Триполитания, я же родом оттуда. Отец торговал пшеницей, у него было шесть зерновозов, представляешь, целых шесть торговых кораблей!

— Да, он был богат, твой отец.

— А потом все пошло прахом — нападения пиратов, долги и все такое прочее.

— Пираты? Он что же, торговал где-то в районе Сомали?

— И тут подвернулся этот Гай Нумиций, всадник Он тогда командовал отрядом варваров, прибыл на помощь, подавлять бунт диких племен пустыни. Предложил мне руку и сердце… — Феодосия закусила губу, едва не до крови, и, тяжело вздохнув, продолжала: — Я его не любила, нет, и сейчас не люблю. Но это все же лучше, чем уйти в монастырь. Супруга аристократа… Эх, если б не эти проклятые времена! Многие надеются, что империю, или хотя бы провинции, спасет свежая кровь — варвары: аланы, свевы, вандалы. Но я в это не очень верю. Да, империя притягательна для всех, варварские народы хотят жить в империи, хотят жить, как живут в империи, хотят сами быть империей! И это им удастся. Только вот где потом окажемся мы — последние осколки некогда знатных и могущественных родов? И дети, Авл и Анна, — что с ними будет лет через двадцать? Аланы и вандалы защитят Африку? Их же самих потеснили готы!

А ведь она, вне всяких сомнений, образованна! Ишь как излагает, прямо как в учебниках: готы, вандалы, аланы, империя. Получила историческое образование? Магистерскую степень? Очень может быть. Тогда почему не говорит по-французски? По-английски? Не хочет?

— А что вы скажете о Карле Великом, моя госпожа?

— О… Карле? Странное имя. Оно германское?

— Да, был такой народ — франки.

— Франки? Те самые, что поселились в Галлии?

— Ну да, они самые.

Феодосия пригладила волосы. Легкая улыбка тронула аристократически тонкие губы:

— А знаешь, ты не такой тупой, как я думала!

Тупой?

Саша даже не обиделся. Уж кто бы говорил-то!

— Я бы даже сказала — умный, — шепотом продолжила женщина. — Ты умный. И это плохо.

— Плохо? Почему плохо?

— Варвару, тем более рабу, нельзя быть слишком умным.

— Может быть, просто нельзя показывать свой ум?

Феодосия приподнялась и посмотрела Сашке в глаза:

— Я же и говорю — ты слишком умный. Слишком много спрашиваешь, сам же не рассказываешь ничего. Собрался в побег? А ну признавайся!

Молодой человек пожал плечами и как можно более искренне расхохотался:

— Если б хотел, давно бы меня здесь не было.

— Что же тебя держит? — разливая по кубкам вино, ухмыльнулась хозяйка — Я? Или, может быть, моя служанка Кассия?

Черт, а эта женщина вовсе не дура. Все знает! Ну еще бы, на собственной-то вилле. В секте то есть…

— А почему вы не купите себе грузовик? И вообще, я у вас автомобилей не видел.

Слова «грузовик» и «автомобили» Александр произнес по-французски.

— Нет, правда. Я понимаю, конечно, вера, секта и все такое — экологически чистые продукты, отказ от телевидения и прочего. Но от грузовиков-то зачем? Уж так-то не нужно с ума сходить.

Где-то рядом, за дверью, вдруг послышались мягкие, осторожные шаги. Александр непроизвольно напрягся.

— Успокойся, — повысила голос хозяйка, — На вилле остались только верные мне люди. Остальным я сумела укоротить языки.

Неслышно отворилась дверь. Желтое пламя светильников чуть качнулось от сквозняка, и по потолку, по разрисованным фресками стенам, пробежали темные тени, словно бы сатиры с наядами вдруг пустились в пляс. Послышался свистящий шепот:

— Госпожа… Хозяин вернулся и вскоре будет здесь.

— Благодарю, Каледона, — Феодосия вовсе не выглядела испуганной, наоборот, вела себя так, будто ничего особенного и не случилось. Неспешно оделась, с улыбкой поцеловала любовника в щеку: — Возвращайся к себе. Кстати, супруг мой в восторге от твоего поварского искусства. Мне ты тоже угодил… Во всем.

Работа на кухне, тем более в качестве шеф-повара, конечно же, давала куда больший доступ к слухам и сплетням, нежели строительство стен. Однако и здесь особых сдвигов не было. Прошло около трех месяцев с того момента, как Александр Иваныч очутился в секте — будем пока ее так называть, — но до сих пор так и не выяснил, где он. Кто все эти люди — тот же Ингульф, Нумиций, Феодосия? Обо всем этом молодой человек, увы, мог только догадываться, предполагать.

И еще этот «поваренок», месье Альфред Бади, антиквар из Суса. Четыреста тридцать восьмой год… Нет, ну надо же такое придумать! Хотя, с другой стороны, если иметь в виду вот эту отдельно взятую виллу — очень на то похоже. Ничего другого Саша давно уже и не видел, если не считать того древнего города.

В общем-то, наверное, прав был старик-антиквар: не так уж и плохо здесь было. Хобби вдруг стало профессией, никто теперь к Саше не придирался, не хамил, да еще и, опять же, Феодосия… И Кассия — о ней молодой человек тоже не забывал, особенно переселившись в отдельную комнатушку.

Что же касается побега, то и здесь Александр кое- что надумал. Нужны были деньги — лучше евро или доллары, но сгодились бы и местные тунисские динары. Нанять лодку! Даже парусную рыбацкую фелюку, их тут много. Нанять и добраться до уж точно цивилизованных мест — в тот же город Тунис или Бизерту, до Сицилии, наконец!

Документов, правда, нет никаких, это плохо. Так что лучше оставаться здесь, в Тунисе, в смысле в стране. Отыскать своих чертей-киношников — они-то наверняка считают каскадера утонувшим. Вообще- то, уже могли и закончить съемки, уехать. Не очень- то хорошо, ежели так Опять же — документы… Ну, если что, придется заявиться в посольство России, на рю Бергамот.

Поспешить или пособирать еще информацию? Хорошо бы, конечно, напарника, того же Ингульфа. Надо с ним поговорить. Господин антиквар вряд ли на такое рисковое дело решится, тем более, старик не совсем нормальный. Впрочем, тут все сдвинутые. Одно слово — сектанты!