3амужество Татьяны Беловой - Николай Дементьев

— Танька-Встанька, поедем после работы купаться? Погода-то сегодня, а?..

И засмеялся. И все сразу стало вчерашним, счастливым, ярким, а то, что связано с Анатолием, куда-то исчезло, пропало, и мне задышалось легко и вольно. И я не могла слова сказать, только смеялась и смеялась ему в ответ как дурочка. И была согласна на все, что бы он ни предложил, хоть пешком на Северный полюс идти. И вдруг закричала в трубку на весь зал:

— У меня с Собой купальника нет!..

Мы еще о чем-то говорили, и я, все смеялась, в чертежке перестали работать и смотрели на меня, и в конце концов мы с Олегом договорились — от радости я все никак не могла взять в толк, где мы увидимся, — сразу после работы ехать купаться.

Шла я к своему месту как по воздуху и блаженно улыбалась.

Лидия Николаевна тихонько спросила меня, нагнувшись к самой доске:

— Олег?

— Ага…

— Ну, слава богу! — облегченно выдохнула она, вдруг придвинулась ко мне, обняла за плечи, шепнула на ухо: — Ты прости, что я раньше плохо о тебе думала. — И спросила с таким отчаянием, точно от этого зависела вся ее жизнь: — Ладно, Танюшка?!

— Что вы, тетя Лида!.. — И я ткнулась носом ей в плечо.

17

Первой выбежала я из чертежки, завернула за угол к аптеке: Олега не было. Сейчас подойдет… Глядя в стекло витрины, я стала поправлять волосы. Куда мы, интересно, поедем? Да все равно куда, ведь Олег будет рядом!

И тут раздался голос Анатолия:

— Вот ты где… А я ищу, ищу!

Я так испугалась, что не могла пошевелиться. Подумать только: я совсем забыла о его существовании… Из груди уходило что-то теплое, живое, во рту делалось горько, сухо…

— Пообедаем или сначала в загс?

— Хорошо…

— Сначала пообедаем? — уже чуть тревожно переспросил он.

— Хорошо…

— А загс не закроется? — Он перестал улыбаться.

— Танька-Встанька!.. — весело крикнул Олег, выбегая из-за угла; я резко обернулась, невольно шагнула ему навстречу. Олег увидал Анатолия, смутился и шел теперь к нам все тише, тише, уже только по инерции.

Лицо Анатолия будто окаменело в презрительной гримасе: он свысока, почти с отвращением смотрел на Олега. В эту минуту я подумала, что Анатолий скорее всего заранее предусмотрел возможность подобной встречи и заготовил даже это выражение лица.

— Ну, знаешь ли! — возмущенно проговорил Анатолий и двинулся к Олегу, сжимая кулаки. — Всего мог от тебя ожидать!.. — И по-петушиному тонким, срывающимся голосом вскрикнул: — Это мерзко, низко, грязно! — Он смешно выгибал грудь и приподнимался на носках.

И тут лицо Олега стало спокойным, а в глазах появились смешинки. И тотчас я еще отчетливее увидела всю напыщенную оскорбленность Анатолия, у которого украли то, что он уже твердо считал своим, — меня, и еще злее осудила его за несдержанный крик, зачеркнувший всю его воспитанность. Насмешливое выражение лица Олега помогло мне ясно увидеть разницу в их отношениях друг к другу. Да и способен ли Анатолий вообще на настоящую дружбу?..

— Ты подлец! Подлец!.. — У Анатолия тряслись руки. — За такое морду бьют!

— С этим успеется, — спокойно сказал Олег и вдруг горестно, горячо спросил: — Ну за что ты на меня так?! — И облизнул вдруг пересохшие губы. — Давай поговорим как следует…

Анатолий резко повернулся, угрожающе произнес:

— Хорошо! — И скомандовал — Пошли! — И быстро зашагал вперед, низенький, готовый решительно на все; весь вид его говорил, что он уверен в своей правоте и только по необходимости вынужден еще куда-то идти, о чем-то разговаривать. Интересно, а меня он все-таки за человека считает?

Олег посмотрел на меня, но в этом взгляде ничего нельзя было прочесть. Неужели я еще в чем-то виновата?!

Мы пошли за Анатолием. Я смотрела на Олега, а он все глядел вперед, лицо его было каким-то замкнутым. Мне стало больно и страшно и вдруг захотелось, чтобы все это поскорее кончилось. Все равно как, только поскорее! Но у меня хватило силы не убежать. Анатолий свернул в какой-то скверик за низенькой решетчатой оградой, пошел прямо по куче песка, возле которой возились дети, сел на пустую скамейку, стал смотреть на нас… Мы с Олегом обошли детей — женщины что-то сердито говорили нам, — и он сел рядом с Анатолием, а я, чуть задержавшись, — по другую сторону Олега.

— Ну?! — позванивающим голосом требовательно спросил Анатолий у Олега.

Олег, нагнув голову, долго доставал из пачки сигарету, сунул пачку в карман брюк, достал коробок спичек, долго закуривал.

— Нечего сказать?! — с издевкой выговорил Анатолий. — Знаешь, как это называется?..

Олег поднял голову, внимательно посмотрел на Анатолия и наконец негромко, удивленно сказал:

— Мы же с тобой почти двенадцать лет… дружим, как же ты можешь со мной так разговаривать?

— А как же мне прикажешь с подобными… типами разговаривать? По головке гладить?!

— Ну вот что! — отвернувшись, уже как чужому, сказал ему Олег. — Можешь ты спокойно послушать?

— Я жду!

— Мы, понимаешь, с… Таней как-то утром ехали в автобусе, и я уже тогда…

— Меня эти детали не интересуют!

— И я тогда уже понял, — продолжал Олег, глядя перед собой, — что… что это не просто знакомство… Я, конечно, все знал о ваших отношениях, вернее, сразу же узнал…

— Ты не оправдывайся!

— И старался… погасить в себе это. Но у меня ничего не вышло… — Он снова посмотрел Анатолию в глаза: — Я люблю ее, Толька!

— Очень хорошо! Ну и что же?!

— Я, знаешь, долго мучался… Если бы она была твоей женой, я бы уехал куда-нибудь, что ли…

— А что меняется, если невеста? Или тебе бумажка из загса нужна? Законником стал? Иди-ка ты отсюда подобру-поздорову, — точно все уже решилось, вдруг спокойно сказал Анатолий. — Иди, иди, голубчик!

— Так! — медленно проговорил Олег, удивленно рассматривая его. — Джентльмен-то ты джентльмен, а по-мужски не можешь!

Анатолий вскочил, глаза его совсем скрылись под выпуклым лбом, он сжал кулаки.

— Я не об этом, — уже почти устало договорил Олег. — Думал, не придется ее вмешивать… Да сядь ты, сядь!

Анатолий медленно опустился на скамейку, напряженно отодвинулся.

— Нас трое, — сказал Олег.

— Она еще девчонка! — крикнул Анатолий. — У нее еще… много увлечений в жизни может быть!

— А если это не увлечение?

— Она моя невеста! — поспешно, будто боясь, что я заговорю, сказал Анатолий. — Это решено! Об этом все знают. Понимаешь, все! Один из нас двоих должен уйти!

— И этот благородный человек, конечно, я? Нет, не могу я этого сделать… Если бы мог…

— Не надеешься ли ты, что уйду я?!

— Подожди, давай поспокойнее…

— В этом вся моя жизнь! — вскрикнул Анатолий и даже руки прижал к груди. — Видишь, она молчит!.. — Он повернулся ко мне, глядя по-нищенски, умоляюще, как утром у вокзала, и одновременно значительно, словно хотел напомнить обо всем, что было у нас с ним.

Если бы он не смотрел на меня так, если бы я не видела его лица, если бы он не говорил так, я, может, отмолчалась бы. Но уж очень я устала… А Олег не двигался, не смотрел на меня. Я только видела, как у него побагровело ухо. И поняла: стоит мне только попросить, и он сразу же встанет и уйдет. И не оглянется. Навсегда уйдет! И опять смутно почувствовала, что Анатолий все равно вернется ко мне, чтобы ни случилось, вернется обязательно. А Олега я потеряю. Потеряю! Все задрожало у меня внутри. И я сказала:

— Я люблю Олега, Анатолий.

У Олега, будто солнце выглянуло, засветилось лицо. Я тихонько положила руку ему на колено, он тут же сжал ее своей ладонью. И я с ужасом подумала, что еще минуту назад, скажи я хоть слово, он бы этого не сделал. И больше никогда бы не сделал! И откуда-то издалека услышала хриплый, отчаянный крик Анатолия, и все не могла понять, чего он мечется передо мной. Наконец я расслышала — он кричал:

— Это предательство! Я не верю! Ты не можешь!..

Женщины с соседней скамейки с жадным любопытством смотрели на нас, и я, глянув на Анатолия их глазами, вдруг улыбнулась — так он был смешон. Эта моя улыбка окончательно взорвала его: он хотел ударить Олега, промахнулся и по инерции упал на него. Олег одной рукой — другую он так и не снимал с моей — уперся ему в грудь, медленно отодвинул Анатолия, помог ему выпрямиться и сказал:

— Ну и варварства еще в тебе, Толька!..

Анатолий сморщился, втянул голову в плечи, встал и пошел, раскачиваясь, как пьяный. Не разбирая дороги, он шел через кучу песка, женщины испуганно убирали с его пути детей. Зацепился плечом за столбик ограды у калитки, вяло приостановился, заплетаясь ногами, вышел на улицу и скрылся за углом дома.

— Жалкий какой!.. — сказал Олег. — Двенадцать лет его знаю… никогда бы не подумал…

— Он вообще скрытный… Он тебя ударил?

— Да нет…