Библейские образы - Адин Штайнзальц

Это, наверное, и было ведущим мотивом его далеко идущих политических замыслов. Его целью было восстановление царства в тех пределах, каким оно было во времена Давида. Опираясь на ядро рода — два оставшихся колена Йеуды и Биньямина, Йошияу стремился постепенно создать военную и политическую структуру, в которой ключевые позиции занимали бы его сторонники.

Значение того, что Йошияу пытался осуществить, было очевидно для тех, кто осознавал масштаб его замыслов, то есть, в первую очередь, для пророков, поэтому-то их так потрясла преждевременная смерть Йошияу (ему тогда еще не было и сорока лет). Его смерть в бою была одной из тех трагических причуд истории, при которой случайность внезапно срывает осуществление важнейших планов. Никто не мог заменить Йошияу, — не было никого, кто обладал бы его политической проницательностью и целеустремленностью, его способностью воплощать в жизнь грандиозные замыслы.

В связи со смерью Йошияу пророк Ирмеяу оплакивал гибель надежды евреев на многие поколения. Его скорбь по поводу утраты «дыхания жизни нашей, помазанника Б-га» была выражением глубокой душевной боли пророка, предвидевшего тот скорбный путь, по которому должна была пойти теперь история еврейского народа: его ожидало изгнание и унижения на долгие века.

24

Эзра

Эзра, Нехемья

ДУХОВНЫЙ ЛИДЕР

Начальный период эпохи Второго Храма довольно хорошо документирован. Есть немало пробелов в наших знаниях об этом времени, но о первых пятидесяти годах этого периода имеется гораздо больше информации, чем о двухстах последующих. Сведения, относящиеся к началу эпохи Второго Храма, можно почерпнуть в книгах Эзры и Нехемьи, представляющих собой своего рода отчеты о происходящих событиях, а также в книгах пророков Хагая, Зхарьи и Малахи. Эти библейские хроники дают довольно ясную картину исторических событий того времени, основными из которых явились три волны репатриации в Страну Израиля.

Первая волна последовала сразу после указа персидского царя Кира, разрешившего евреям вернуться в Иерусалим. Эту группу репатриантов возглавляли Шешбацар, иудейский князь, священник Йеошуа и Зерубавель, сын Шалтиэля. У нас нет определенных сведений об отношениях между этими людьми, но внимательное изучение первоисточников может помочь представить себе характер их действий. Кстати, в них сообщается немало деталей, относящихся к этому периоду, например, количество священных сосудов, привезенных с собой репатриантами, и даже число вьючных животных, которые были у них (Эзра 1:9–11, 2:66, 67).

Вернувшиеся из изгнания евреи оказались в очень тяжелой ситуации — как из-за внутренних разногласий, так и вследствие неблагоприятных внешних обстоятельств. Внешние сложности не были обусловлены какими-либо враждебными действиями соседних народов, потому что в тот период сами эти народы представляли собой разнородные этнические группы, не связанные между собой единством политических замыслов. Но всем этим группам (и таким, как аммонитяне — довольно древнего происхождения, и таким, как самаритяне, которые только начинали складываться в национальную общность) одинаково не нравилось возвращение евреев, определенно стремившихся восстановить свое государство.

Другим фактором, порождавшим проблемы, была весьма переменчивая имперская политика персидского правительства. Библейское повествование отмечает, что руководители евреев то и дело получали из метрополии противоречивые приказы, то разрешавшие строить Храм, то запрещавшие строительство. Все это расшатывало положение общины, которая только становилась на ноги. По свидетельствам Хагая, Зхарьи и Малахи, это был период неустойчивости и неопределенности.

Вторая волна репатриации была меньше первой по числу людей, но более значительной по качеству. Эта группа репатриантов, возглавляемая священником Эзрой, более четко осознавала цель своего возвращения, была лучше снаряжена и пользовалась поддержкой центрального правительства. В связи с этим она могла действовать без ограничений, налагаемых на отдаленную провинцию имперской администрацией.

Третья волна репатриации, возглавляемая Нехемьей, последовала через несколько лет после второй. Она тоже состояла из небольшой группы людей — в основном из рабочих и военных, — но они пользовались личной поддержкой персидского царя, так что имели возможность уладить некоторые проблемы новой общины.

Хотя постоянный приток людей был и позже, но эти три волны репатриации создали основу повторного заселения Страны Израиля и в основном определили образ жизни евреев во времена Второго Храма, а также в последующие периоды.

Репатрианты первой волны во главе с Шешбацаром, первосвященником Йеошуа и Зерубавелем, при духовной поддержке пророков Хагая, Зхарьи и Малахи[23], прибыли на родину, полные энтузиазма. У многих из них были и материальные стимулы для возвращения — наследственные земли и наследственные должности в Храме. Но и идеалисты и прагматики явно не имели представления о проблемах, с которыми они столкнутся на родной земле и, наверное, были ошеломлены свалившимися на них трудностями. Поддержка, которую они рассчитывали получить от своих собратьев в Стране Израиля и вне ее, оказалась весьма незначительной, а несостоятельность руководства, общая неразбериха, недостаток средств и бесконечные стычки с соседями стали постоянным источником невзгод, тревог и напряжения.

Люди нуждались в руководителях, которые могли бы ободрить их, помочь преодолеть трудности и организовать для успешной работы по восстановлению страны и Храма.

Прибытие Нехемьи имело большое значение во многих отношениях. Он был не только высоконравственным и одухотворенным человеком, но и блестящим организатором.

В отличие от него Эзра, писец и священник, не мог справиться с практическими задачами, стоявшими перед ним, несмотря на то что формально обладал большой властью, предоставленной ему персидским царем. Он располагал официальным письмом царя (а это был весьма действенный документ, как мы знаем из Книги Эстер), которое давало ему чрезвычайно широкие полномочия. Он был волен делать все, что считал нужным для восстановления службы в Иерусалимском Храме и, в том числе, наказывать — штрафом, изгнанием, тюремным заключением и даже смертью каждого, кто осмелится не подчиниться его приказам. Кроме того, он пользовался и материальной поддержкой правительства, но, кажется, Эзра не имел ни желания, ни сил использовать данную ему власть, предпочитая добиваться своих целей другими средствами.

Нехемья, официальные полномочия которого были гораздо менее ясно определены, обладал острым политическим чутьем и пониманием ситуации. Он был приближенным царя и, если возникала в том необходимость, мог обращаться к нему через головы губернаторов и правительственных чиновников, но главное, — он глубоко понимал ситуацию, в том числе политическую, и умел руководить людьми. Он даже сформировал небольшое войско.

Один из эпизодов, описываемых в Танахе, довольно четко характеризует различие между Эзрой и Нехемьей. Речь идет об их отношении к смешанным бракам и к участию евреев в языческих ритуалах. Когда Эзра узнал об «этих беззакониях», он «разорвал… одежду свою и верхнее платье, и рвал волосы с головы и из бороды своей, и сидел… ошеломленный» (Эзра 9:3). Нехемья же описывает свои действия в аналогичном случае следующим образом: «И спорил я с ними, и проклинал их, и бил некоторых из них, и рвал на них волосы, и заклинал их Всесильным» (Нехемья 13:25). Эзра был ошеломлен и рвал на себе волосы, тогда как Нехемья был разгневан и таскал за волосы нарушителей. Такое различие в характере и тактике обоих лидеров сделало действия Нехемьи более эффективными и во всех других областях. Он сумел отстроить стены Иерусалима и заложить надежные общественные и экономические основы жизни общины. Во всяком случае, он способствовал тому, что возрожденная Страна Израиля стала реальностью и смогла противостоять давлению врагов.

О личности Эзры и специфике руководимой им второй волны репатриации судить гораздо сложнее, чем о личности Нехемьи и особенностях периода первых репатриантов. Лишь тщательное исследование может помочь понять историческую роль Эзры и значение деятельности репатриантов второй волны. Это были люди, решившие переселиться в Страну Израиля из идейных побуждений. Сам Эзра направился в Сион не для того, чтобы занять высокое положение, но чтобы строить нацию и придавать ей определенный облик. Подход Эзры к этой задаче во многих отношениях соответствует нашим современным представлениям, а мотивация, побудившая евреев второй волны возвратиться в Страну Израиля, характерна и для всех позднейших миграций людей, спасающихся от политических и религиозных преследований[24]. Интересно отметить, что проблемы, возникавшие перед этими людьми, объединенными приверженностью к определенным идеологическим концепциям, были сходны. Однако репатриация, которой руководил Эзра, на два тысячелетия опередила все подобные движения.