Осенний Донжуан - Наталия Гуревич

- Что-то я не встречала женщины, которая сказала бы: ах, у меня по три левака на неделе, и я так счастлива со своим мужем! Ладно, пусть случаются желания, но в таком случае верность хранят не потому что никого другого не хочется, а потому что есть понятие порядочности. Пусть нет фееричного секса каждый день, но есть уважение и  привязанность. Имея это, невозможно шляться по чужим постелям. Все равно, что... ну я не знаю... все равно, что трахаться с чужим дядей, когда в комнате твой маленький ребенок. Если кто-то способен позволить себе такое – ну, тогда это просто патология. Я не знаю, о чем думают мужчины, но уж женщина точно приходит к мужику не за голым сексом. Для похода налево у нее всегда есть причина, и причина эта всегда грустная – либо она не любит мужа, либо он ее. Или вообще никто никого не любит.

- Глеб, о чем думает мужчина, топая налево? - спросила Чуча.

- Не знаю, не ходил.

- Да что ты? - и Чуча приняла делано-изумленный вид.

- А и ходил бы, не сказал, - улыбнулся Глеб.

Все утомленно замолчали. Павел понял, что настал его звездный час.

- А все-таки хорошая идея о том, что необходимо исправлять чувства в соответствии с убеждениями. Только я бы дополнил – и с научными знаниями! Ну почему не принять научный факт о мужской полигамности?.. Ведь биологический же факт! И кстати говоря, мужская полигамность не разрушает семью, а даже наоборот... Мужик никогда не смешивает. Семья – это семья, а то – это другое. Вот женщины – они да. Вообще, главные разрушительницы семейного очага – женщины! В самом деле, столько дурацких скандалов избежали бы!..

Алена воззрилась на Павла с мученическим видом. Чуча расхохоталась. Доктор Глеб потянулся за сигаретой, как бы мимоходом заметил:

- Слухи о мужской полигамности сильно преувеличены.

- Причем самими же мужчинами! - добавила Чуча.

- Женщины очень правильно чувствуют в отношении мужской полигамии, - прошипела Алена.

- Дважды два - четыре, но меня это не устраивает? - парировал Павел. - Ничего это не правильно. Вот мне интересно...

- А мне интересно, - перебила его Чуча, - куда у нас Полина запропала? Так мы до ее прихода все разговоры переговорим.

- Ну что ты, - успокоил Глеб, - это ж мы так, разогреваемся перед битвой про Дон-Жуана. Вот топливо у нас закончилось, а идти за догоном влом. Так что, действительно, неплохо было бы Полине появиться. С продолжением банкета.

Алена взялась за телефон, но номер набрать не успела – раздалась бодрая трель дверного звонка. Из комнаты отлично просматривался коридор, и все повернули головы, чтобы увидеть входящего. Чуча побежала открывать, пнув по дороге кошку. Трель не умолкала, пока Чуча возилась с замком.

- Штрафную, похоже, наливать не придется, - сказал Глеб. - Что ж она так трезвонит-то?

Но вместо Полины в квартиру ворвался Нелюбов – с тремя белыми розами в одной руке и бутылкой коньяка в другой. Чуча отскочила в сторону, Нелюбов моментально оказался на пороге комнаты.

- А-га! Вот вы все где! - провозгласил он. - А я, понимаешь, весь день, как пчелка-труженица, туда-сюда, верите, присесть было некогда!

- Ну надо же, - процедил Павел, переползая от столика к дивану, поближе к Алене. Он остался сидеть на полу, слева от Алены, положив локоть ей на колени.

- Не Полина, но вовремя, - отреагировал Глеб. Он подошел к Нелюбову и забрал коньяк.

- Приезжаю к Варягам – никого, - продолжал Нелюбов. Одну розу он отдал Чуче, другую на ходу вручил Алене, третью положил на столик. - То есть вообще никого, звонил-звонил, не открыли. Куда, думаю, они запропастились на ночь глядя?.. Почему меня не предупредили, что место действия переносится? Где Варяги спрятались? А Полина? Вовка! Выходи!

- Их здесь нет. И Полины нет, - сказала Алена. - А до тебя я не могла дозвониться.

- Правильно! У меня ж сегодня было три встречи и одно совещание. Директор поймал на выходе, когда я уже собирался сваливать.

- Что это ты по субботам трудишься? - спросила Алена, нюхая розу.

- Так двигаем, двигаем же бизнес! Вчера ухватили жирный заказик, только он, зараза, срочный. Пришлось сегодня собирать всю контору и впрягаться. Проект придумали – грандиозный! Говорю вам, такого в нашем городе еще никто не делал. Разглашать не буду, пока нельзя, но после реализации наше агентство станет number one. Рабоооты - мама дорогая! Выходные у меня теперь случатся нескоро.

- Ах ты, господи, аж весь в мыле, - пробурчал Павел.

- И ты здесь, человек-недоразумение! - обернулся к нему Нелюбов.

- Нелюбов, перестань! - прикрикнула Алена.

- Да я что? Я ж молчу, солнце мое!.. Так а что же, нет здесь Варягов? И где же они? А Полина?

- Не имеем представления, - ответил Глеб, который уж и откупорил, и разлил.

- Кто-нибудь вообще был у Варягов?

- Как же, все были, кроме тебя и Левушки. Только нам тоже не открыли, - сказала Алена. - А ты сейчас прямо от них, что ли?

- Я же говорю: звонил-звонил... Вот буквально полчаса назад.

- Что же ты не позвонил кому-нибудь из нас?

- Так телефон разрядился. Вообще, что-то у него с аккумулятором... Но с другой стороны – столько работать, сколько он работает... Сегодня к вечеру прямо раскаленный был от бесконечных звонков. 

- Как же ты нас вычислил?

- Интуиция, звезда моя, голая бизнес-интуиция! Шел наобум и на удачу.

- С розами? - прищурился Павел.

- Так я же рассчитывал застать здесь полное собрание и трех дам, чудак!

- Если полное собрание, то ты должен был расчитывать застать здесь четырех дам.

- Почему четырех?

- Ну как же! Алена, Чуча, Полина и Катя. Если полное собрание.

- Ах да!..

Чуча слушала, как Нелюбов вдохновенно врет про то, что невозможно было купить нечетное количество одинаковых цветов, а надо было непременно одинаковых, так как это символ того-то и сего-то... Чуча слушала и думала: отчего он не хочет афишировать свои с ней отношения?

В этот день Чуча встала рано, около семи, - она, впрочем, всегда вставала рано и очень гордилась своей способностью высыпаться за четыре часа. Бабушка за Левкой обещалась приехать только к девяти, поэтому Чуча не стала будить сына, а тихонько прошла в кухню. Она поставила вариться кофе, включила телевизор. На подоконнике было несколько книг – Чуча выбрала себе под завтрак одну - “Мастера и Маргариту”,- положила ее на стол. Пока варился кофе, она перемыла вчерашнюю посуду, приготовила два бутерброда со шпротным паштетом, смахнула на пол крошки со стола. Когда кофе поспел, Чуча села его пить с чувством, что завтрак свой она уже заслужила.

Она перелистывала книгу, выхватывая давно знакомые эпизоды, смакуя булгаковские строки, запивая их кофе, иногда отвлекаясь на экран телевизора, где давно умершие черно-белые актеры разыгрывали какую-то комедию, смешную с точки зрения нового времени лишь своей наивностью.