Осенний Донжуан - Наталия Гуревич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Зря ты так думаешь! - жестко сказал Глеб.
В тот день они больше не разговаривали.
Принесенная Глебом бутылка была уже наполовину пуста, когда приехала Алена с Павлом. К тому времени Чуча впала в меланхолию, граничащую с прострацией, и даже не поморщилась на Павла.
- Прямо Бермудский треугольник какой-то сегодня, - говорила Алена, пытаясь уместить на журнальном столике все закуски (которые она привезла сама, сама нарезала и сама же разложила по тарелкам). - Мало того, что пропали Варяги, так Левушка тоже не отвечает. Галка понятия не имеет, где он есть. Говорит, уехал вроде к Варягам.
- Мы, наверное, его не дождались, - предположил Глеб.
- А нефиг опаздывать на полтора часа, - мрачно констатировала Чуча.
- Нелюбов тоже запропал, недоступен с утра, - продолжала Алена.
- Отлично. Спасать некого – все объекты попропали. Может, пойти их поискать?
- Чученька, надо же посоветоваться. Я уверена, у Варягов что-то случилось.
- Ты, Аленочка, слишком близко все к сердцу принимаешь, - сказал Павел. Он устроился на полу у столика, активно налегая на закуску: укладывал кусочек слабосоленой семги на ломтик сыра, накрывал веточками петрушки и целиком бросал в рот. - Смотри, никто тут не волнуется. Некоторым и вообще нет до этого никакого дела.
- Как будто тебе есть дело! - лениво огрызнулась Чуча.
Алена достала мобильник, принялась набирать, номер за номером, Левушку, Варяга, Катю, Нелюбова. Номера последовательно не отвечали.
- Когда я был у Варягов с месяц назад, - сказал Глеб, - я заметил, что Катя будто бы похудела. У них с Вовкой все ровно было в последнее время?
- Катьку не видела уже лет сто, - ответила Чуча. - Но от Варяга всякой пакости ожидать можно, тот еще домостроевец...
- Ну, пусть домостроевец, но он тылы бережет, и Катьку не обидит, - вступилась Алена.
- То есть ремешком стегать не будет? Так этого и не требуется. Катька за версту почует, сделай он хоть одно движение налево.
- А он делал?
- А то нет, что ли? Приходил как-то плакаться: до чего же с женой скучно, зубы сводит от уюта, лишнего кабеля не протянуть. И в сексе она бревно бревном, а ему в его возрасте, видите ли, тетки подвижнее нужны. Так что, я думаю, у Катьки накопилось, и она аккурат перед собранием учинила разборку.
- Да ну, - сказал Глеб. - Чтобы Катька в преддверии гостей разборку устроила? Дверь не открыла бы? Не верю.
- И вообще, мало ли чего не скажешь в паршивом настроении, - Алена пожала плечами. - Пришел к старому другу за поддержкой...
- Сказала б я тебе, за что он предлагал мне подержаться...
Алена вспыхнула.
- Да бросьте вы, - хохотнул Павел. - Тоже мне трагедия – налево мужик сходил. В этом главный женский ум – признать негласную полигамию. Обычная вещь, когда в семье устанавливаются отношения по принципу “ты мне не мешаешь с ума сходить, а я тебе”.
- Аленка, уйми его! - крикнула Чуча. Ее меланхолия вмиг исчезла.
- Да я-то уймусь. Но Катька скандал до небес поднимать не станет, ходи Варяг хоть направо, хоть налево, хоть кругом. У них система отношений другая. Взбрыкнуть изредка, по-тихому, помолчать пару дней – это можно. Но учинить разборку, чтобы вечеринка сорвалась, - после этого люди вроде них вместе не живут, после этого развод и девичья фамилия. А Катька занавесочками своими дорожит, кто ей, кроме Варяга, такие занавесочки обеспечит? Так что она будет сидеть и помалкивать.
- Гадость какая! - Чуча вне себя заскрипела зубами. - Не станет Катька из-за занавесочек свинство терпеть!
- Да почему же не станет? - вскипела вдруг и Алена. - Ты, Чученька, сроду представить не могла, чего женщины только не терпят ради сохранения отношений.
- Да в гробу я видала такие отношения! Если и терпят, так не ради отношений, а ради замечательной возможности говорить подружкам: “а МОЙ-то вчера...”, “а мы с МОИМ...”. Комплекс неполноценности, и больше ничего!
- Не комплекс неполноценности, а простая арифметика! В стране мужиков на десять миллионов меньше, чем баб! То, что ты называешь независимостью, многие прочие считают элементарной невостребованностью и к этому не стремятся.
- Ага, понасажают уродцев на шею себе, и прямо млеют от счастья, какие они востребованные!
Алена, помидорно покрасневшая, собиралась ответить, и возможно, ее ответ поставил бы точку в их с Чучей отношениях. Но Доктор Глеб встал со своего места и всем налил. А потом воспользовался паузой и сказал:
- Я вот еще подумал... Женщины часто худеют, потому что хотят похудеть.
- А почему женщины хотят похудеть? - немедленно включился Павел. - Потому что они думают, что так скорее понравятся мужчине.
- Тоже мне!.. - фыркнула Чуча.
Доктор Глеб усмехнулся:
- Теперь мы будем обсуждать возможность, что Катя изменила Варягу, а он ее убил и съел непосредственно перед нашим приходом?
- А вот интересно, - отозвалась на это Чуча, - способен ли Варяг на бурную реакцию? Никогда не видела его в ярости. И даже сомневаюсь, что он вообще теплокровное животное.
- А кто-нибудь когда-нибудь давал ему повод для ярости? - спросил Павел.
- Да, юзеры конторские – каждый день дают, - снова усмехнулся Доктор Глеб.
Алена не принимала участия во всеобщем словоблудии. Она слегка улыбалась, чтобы все знали: перепалка с Чучей уже забыта. Но ее мысли не соответствовали выражению лица – мысли были без улыбки.
Первый раз в этот день Алена проснулась от того, что рука Павла легла ей на бедро, пошарила по коже, спустилась по животу вниз и стала подбираться к клитору. Алена мурлыкнула, но отвела руку. В ответ Павел придвинулся ближе. Алена, придав голосу интонацию легкого недовольства, протянула “ну, нееее” и повернулась к нему спиной. Павел не внял. Алена подумала, что, наверное, надо дать, все равно не отвяжется, и что ей, жалко, что ли, но неожиданно для себя, приподнявшись, рявкнула:
- Сказано, отстань!
После чего упала на подушку, припомнила последние события сегодняшнего сна и задремала.
Второй раз она проснулась, когда было уже за полдень. Из спальни было слышно, как в кухне бормочет телевизор. Алена, открыв глаза, подумала, что ей почему-то очень скучно жить на этом свете.
При появлении Алены Павел суетливо подскочил с кресла и кинулся к кофеварке. Алена вяло улыбнулась. Опустившись в освободившееся кресло, она наблюдала, как Павел трясет чайной ложкой над банкой с кофе, стряхивая “горку”; стряхнув слишком много, он снова зачерпывал и снова пытался избавиться от излишков. Когда он включил, наконец, кофеварку, вокруг нее был просыпан кофе и пролита вода. Павел, скрючившись над столом, принялся убирать. “Нелепый, нелепый,” - билось у Алены в голове. “Ну и что? - рассерженно подумала она вслед за этим. - Зато он славный и любит меня. Ты, что ли, лепая?”. И сказала ласково: