Шопинг с Санта Клаусом - Елена Логунова

22

– Бисмарк!

Херр Китцель вытянул из-за пазухи ярко-желтую пластмассовую тарелку и игриво помахал ею, словно желая разогнать сизый утренний туман.

От реки тянуло промозглой сыростью, влажный воздух быстро созревал для новой серии осадков. Погода была особенно скверной для ревматиков, поэтому фрау Китцель не рискнула выйти на утреннюю прогулку вместе с мужем и Би. А вот супруг фрау Марты болезнями суставов не страдал, его самой серьезной проблемой был склероз. Но, поскольку херр Аксель по понятным причинам о своем диагнозе постоянно забывал, то нисколько им не тяготился.

– Смотри, Бисмарк, что у меня есть! – Он показал собаке тарелку, точно желтую карточку.

Густая растительность на морде терьера затрудняла прочтение собачьей мимики, однако задумчивый наклон головы к плечу и вопросительное поскуливание позволяли предположить, что Би отнюдь не в восторге от увиденного. В отличие от своего хозяина, маленький Бисмарк обширным склерозом не страдал.

– Лови! – азартно крикнул беспамятный херр Китцель, отправляя метательный диск в стремительный полет вдоль набережной.

Маленький смешной Бисмарк был настоящей собакой. Услышав команду, он отбросил сомнения и честно попытался поймать проклятую тарелку, но не допрыгнул и промахнулся.

– Не расстраивайся, сейчас мы попробуем по-другому, – подобрав неуловимый диск, сказал своему четвероногому другу неугомонный херр Аксель.

Ему показалось хорошей (и свежей!) идеей посадить собачку на парапет набережной. Старик так и сделал, затем отступил на два десятка шагов и приготовился к броску.

Летающая тарелка свистнула в метре над мостовой. Самоотверженный Би отчаянно прыгнул.

– Мохнатый шмель на душистый хмель! – одобрительно напел случайный зритель – высокий господин в богатом бархате, варварских мехах и боярской шапке.

Мохнатый Би и желтая, как цветущий хмель, тарелка встретились, в едином порыве перенеслись за широкий парапет и в крутом пике ухнули в воду.

– Цапля серая в камыши... – по инерции озадаченно допел господин в богатой шубе.

А его спутница громко ойкнула и напрямик через клумбу (что определенно выдавало иностранку, чуждую немецкой аккуратности и щепетильности) бросилась к парапету. В шубоносном господине заезжего гостя выдали русские народные ругательства, которыми он щедро сдобрил обращение к хозяину несчастного Би. Впрочем, херр Аксель иностранных слов не понял и уловил только немецкоязычную составляющую вопросительного предложения – а именно всего четыре слова: «совсем», «старый», «собачка» и «омут». В отсутствие определяемых ими глагола и существительных уверенно понять семантику сложной двуязычной конструкции не представлялось возможным, но херр Китцель правильно сориентировался по интонации, почувствовал необходимость оправдаться и заверил незнакомца:

– Не волнуйтесь, я сейчас позвоню куда надо!

– Слышь, Герасим! – угрожающе сказал ему парень, поддергивая шубные рукава. – Ежели ты утопишь этого бобика, то сам у меня сыграешь в Муму!

– Костя, хорош болтать, надо собачку вытащить! Дай сюда свою палку! – Девушка потянула из рук парня длинный суковатый посох.

– Служба спасения, слушаю! – произнес приятный девичий голос в телефоне херра Китцеля.

– Странно... – пробормотал старик, отнимая от уха трубку и глядя на нее с задумчивым прищуром.

У него вдруг возникло острое ощущение дежа вю, прочувствовать которое херр Аксель не успел: деятельные иностранцы, ставшие случайными свидетелями драматического падения Бисмарка в бездну вод, уже возились на мосту, пытаясь подцепить барахтающуюся собачку за ошейник сучком посоха.

– Странно... – еще задумчивее повторил херр Китцель, которому еще больше казалось, что все это уже было.

– Костя, помоги, я что-то зацепила! – крикнула иностранка.

Русских слов херр Аксель не понял, но увидел медленно поднимающийся над волнами чемодан, из которого ручьями текла вода, и пережил настоящее озарение: чудесным образом, объяснения коему забывчивый старец не находил, он вдруг постиг, что именно находится в клетчатом чемодане!

За минуту до того, как двое на мосту расстегнули молнию кофра, склеротический провидец совершил еще один могучий ментальный прорыв. Он гениально считал с информационного поля мироздания единственно верный телефонный номер, набрал его и решительно отчеканил в телефонную трубку:

– Алло, это криминальная полиция? Приезжайте на мост через Шпрее. Тут есть кое-что для вас.

Люди из Крипо приехали быстро.

– Это снова вы? И снова с трупом? – с нескрываемой укоризной обратился к херру Катцелю инспектор Рудольф Виккерс.

– Простите? – склеротический дедушка не нашелся, что ответить.

– Руди, это собака! – не тая удивления, сообщил Виккерсу коллега, успевший открыть чемодан.

– Прекрасно, – по-прежнему укоризненно буркнул инспектор и посмотрел на херра Китцеля совсем уже неласково:

– Вы все-таки утопили своего пса, жестокий старик?

– При чем тут мой пес? – обоснованно (как ему казалось) возмутился дедушка Китцель. – Бисмарк жив и здоров!

В подтверждение сказанного он вытащил из-за пазухи мокрого дрожащего песика, и тот звонко чихнул.

– Бисмарк жил, Бисмарк жив, Бисмарк будет жить! – бодро проскандировал рослый парень в костюме Санта Клауса.

Виккерс и его коллеги косились на него с подозрением, которое было вполне объяснимым. Только очень неправильный Санта мог принести им в подарок чемодан с мертвым псом!

– Значит, эта собака опять спаслась и вы утопили другую? – спросил настойчивый Руди.

– Да никого я не топил! – отговорился херр Аксель и, дабы не компрометировать себя дополнительно, поспешно убрал с глаз долой мокрого Би.

– Господин инспектор! – вмешался в разговор неправильный Санта Клаус. – Я верно понял, что это уже не первый чемодан с трупом, выловленный из Шпрее?

Виккерс не удостоил его ответом, но любознательный Санта нисколько не смутился, обернулся к своей спутнице и заговорил с ней на чужом языке.

Узнав русскую речь, Руди нахмурился. Разумеется, он не забыл, что предыдущий (не четвероногий) покойник из чемодана был опознан как гражданин России Юрий Михайлович Солнцев, заместитель директора одной губернской телекомпании. Установить его личность в кратчайшие сроки помогло консульство благодаря биометрическим данным погибшего, имевшего самый современный загранпаспорт. В связи с этим следовало признать, что Юрий Михайлович Солнцев был образцовым туристом и стал образцовым трупом, не особенно осложнившим работу экспертов Крипо.

– Вы русские? – задумчиво спросил Руди неправильного Санту.

– Моя фамилия Розенкранц! – важно ответил тот.

– А могу я узнать фамилию этой дамы? – продолжал настаивать инспектор.

Судя по тому, что Санта Розенкранц обратился с соответствующим вопросом к самой даме, он тоже не знал ее фамилию. Это только укрепило смутные подозрения Руди, так что ответ: «У нее нет при себе документов, вас устроит визитная карточка?» – он принял с недоверчивой усмешкой.

И совершенно напрасно! Визитная карточка спутницы Санты Розенкранца инспектора Крипо не просто устроила – она превзошла все его ожидания! Маленькая белая картонка удобочитаемыми латинскими буквами сообщала, что госпожа Елена Логунова является редактором информационной службы Екатеринодарской телекомпании.

О существовании на карте мира этого южного российского города, а в нем – этой самой телекомпании инспектор Вайсман узнал совсем недавно и при таких обстоятельствах, которые никак не позволяли забыть новые знания в области географии прежде, чем закончится расследование по делу об убийстве Юрия Михайловича Солнцева. Тот факт, что сумчатый покойник и спутница неправильного Санта Клауса Розенкранца оказались не просто земляками, но еще и коллегами по работе, невозможно было оставить без внимания.

– Руди, перед смертью эта собака кого-то покусала! – сообщил инспектору его коллега, осматривающий бренное тело таксы.

В другой раз дотошный и педантичный Виккерс не преминул бы указать эксперту на неточность формулировки: из сказанного не явствовало, чья именно смерть последовала за покусом – самой собаки или ее жертвы. То есть гибель собаки была очевидна, но наступила ли она в результате пищевого отравления жертвой покуса, судить без соответствующих анализов было рановато.

– Отлично, – несколько невпопад сказал Руди и посмотрел на ноги подруги Санты Розенкранца с интересом, который был гораздо сильнее обычного мужского.

Ноги иностранной тележурналистки блистали не столько красотой, сколько лаковым капроном. Следов контакта с собачьими зубами на них не наблюдалось. Тем не менее Руди твердо сказал:

– Я попрошу фрау проследовать с нами для выяснения некоторых обстоятельств.