Альфа и Альфа (СИ) - Леви Кира

— Ничего не было, мистер Блеквуд.

Он безропотно согласился, но при этом на его скулах играли желваки, словно он удерживал себя от каких-то необдуманных слов. Передёрнув плечами, парень поспешил к подъехавшей машине. Коротко дал распоряжение водителю занести портфель в приёмную и передать Патрику.

Не прощаясь и не глядя на меня, Алекс скользнул мимо, стараясь не прикасаться ко мне даже краем одежды. И снова я удивился, с каким достоинством он удалялся, гордо вскинув голову и напряжённо выпрямив спину, словно кол проглотил. Тонкая, юношеская фигурка с узкими плечиками. Ему же лет двадцать пять, пора бы уже набраться силы и мощи, а он всё по-мальчишечьи выглядит. Длинная молочная шея, по которой до дрожи хочется с лаской провести рукой. Чёрные густые волосы, собранные в низкий хвост, покачивающийся при ходьбе, гипнотизировали. Кончики пальцев закололо от воспоминания о прикосновении к его волосам. Мягкие и шелковистые, как шерсть у пантеры. Кто же он в обороте? Я чувствую в нём сородича, кто-то из кошачьих, без сомнения.

Я проводил взглядом Алекса, удаляющегося по направлению к стоянке такси. Чувствовалось, что мальчик был шокирован произошедшим: и действиями Моники, и моим неадекватным поведением. И неясно, что именно его больше смутило и напугало. Я чувствовал, что моё присутствие тяготило его не меньше, чем меня — его.

Сев в автомобиль, я задумался над ситуацией: почему она произошла, что этому способствовало, каковы её причины и мотивы? Не на все вопросы у меня были ответы. Как расценивать поведение Алекса и свой собственнический порыв в отношении него? Почему я бросился отнимать парнишку у Моники, как будто бы Алекс был моим? Я же знаю, что эта лисица не пропускает ни одни мало-мальски стоящие штаны. Парень достаточно привлекателен и она сразу же дала понять, что заинтересована в нём, пересадив его за наш стол. Я видел, как она плотоядно на него смотрит. Правда, Алекс этого не замечал, пребывая мыслями где-то далеко. О чём или о ком он думал в тот момент? Я же тотчас почувствовал недовольство и раздражение и оттого, что он так отстранён, и от знаков внимания Моники Алексу. И когда парень ушёл из-за стола, а лисица рванула вслед за ним, я как с цепи сорвался. Внутри пульсировала всепоглощающая мысль: найти Алекса!

В тот момент, когда я увидел, как у стены Моника страстно прижимает Алекса к себе и жадно целует шокированного парня, я испытал такие сильные эмоции, какие никогда не испытывал по отношению ни к одной своей любовнице! Жгучая ревность и неконтролируемая жажда единоличного обладания Алексом были настолько сильными, что я был готов убить за него.

Инстинкты зверя включились, игнорируя рациональность и логику человека. Сознание затопила ярость. Я просто знал в тот момент — Моника покусилась на МОЁ! И действовал соответственно: отнять… защитить… спрятать ото всех…

Обладание Алексом… Кем? Бетой?! Парнем?! Сам себя не понимаю совсем. Что со мной происходит?

— Мистер Блеквуд, — водитель осторожно выдернул меня из мыслей, обратившись с вопросом, — куда ехать?

Подумав, что сегодня я больше не настроен на работу, да и вообще ни на что не способен, приказал:

— В гостиницу!

Машина тронулась, разворачиваясь по кругу. Проезжая мимо стоянки такси я увидел, как Алекс садится в машину, потирая рукой висок и морщась от боли. В сердце кольнуло виной от этой сцены. Да, и для него произошедшее тоже стало испытанием —  видно по нему.

Почему же близость Алекса раз за разом заставляет меня совершать идиотские поступки? И не Моника виновата в том, что произошло в ресторане, а я сам. Это закономерный финал моего нездорового интереса к этому парню. От этой мысли я поёжился, внутри стало неприятно, будто бы кишки скрутило ледяным жгутом. Откинувшись на спинку сидения, прикрыл глаза, осознавая окончательно, что привычный мир рухнул с появлением этого молодого оборотня в моей жизни. И произошло это не сегодня, интерес к нему возник с первой встречи в аэропорту, когда я впервые подумал о поцелуе его губ. И потом, при каждой встрече организм недвусмысленно реагировал на его присутствие. Каждый раз член заинтересованно дёргался, а яички поджимались от предвкушения. Непонятная тяга к Алексу спровоцировала гон. А эта манящая, дразнящая, почти неслышимая нотка, которая появляется в его аромате… Его ли это запах или его самки? Я зло рыкнул, только представив, что он занимается любовью с кем-то. Но почему-то упорно возникал образ не самки, а другого самца, покрывающего гибкую, стройную фигуру Алекса с запрокинутой головой, подставляющего шею под поцелуи-укусы… мои поцелуи… мои объятия… От одной только фантазии в кровь плеснуло желанием до боли в члене. Да что же это такое? Наваждение!

Если бы только он был женщиной… Если бы можно было объединить в одну личность троих: отважную, страстную, мою голубоглазую пантеру; сильную, уверенную в себе, мою альфу Лексу; умного, хваткого, целеустремлённого, МОЕГО Алекса. Зверь одобрительно порыкивал после каждого слова, соглашаясь со мной. Он воспринимал их тоже как нечто цельное, только чуть больше выделял пантеру. И это понятно: он всегда предпочтёт человеческой форме звериную ипостась.

Если бы только это было возможно… Лучшего и не придумаешь!

Я тихо рассмеялся, запрокидывая голову на подголовник. Даже не представляю, о чём подумал водитель, глядя на меня. Мне же плевать! Просто я чувствую, что схожу с ума… Так дальше продолжаться не может! Нужно кардинально разрешить эту ситуацию. Или сделать Алекса своим, или избавиться от него вовсе! Осталось одно — сделать выбор.

***

Александра Стайл

Эдвард отпустил меня… Я бы сказала, что он прогнал Алекса, чтобы не видеть, не слышать, не чувствовать, и в этом я была с ним солидарна. Чем ближе мы друг к другу, тем острее ощущается влияние притяжения истинных пар.

После того, что произошло в ресторане, когда он инстинктивно заявил на Алекса права, мне стало невыносимо сложно контролировать свои собственные инстинкты. Это публичное признание окончательно укрепило связующую нить, притягивающую наши животные сущности. Думаю, только то, что Эдвард сам оказался шокирован своим иррациональным поведением в отношении беты Алекса, отсрочило моё разоблачение прямо там, в ресторане. Стоило ему продлить тактильный контакт, обнять меня, прижать к себе, дотронуться в мимолётном поцелуе, а не просто задвинуть за спину, его зверь узнал бы мою пантеру. Я была на грани потери контроля над ней. До дрожи в руках и коленях хотелось прижаться к Эдварду и стереть с себя запах лисицы, чтобы на мне был только аромат моего самца. Это ужасно — не владеть собой!

В отличие от ошарашенной меня, моя пантера была довольна, что Эдвард-человек признал нас своей (то, что это был Алекс, ею не учитывалось)! Я прислушивалась к её шумной радости и восхищению самцом-защитником и чуть ли не выла от безысходности. Черта, разграничивающая профессиональное общение и личное, стёрлась полностью. Ничего не исправить и, как прежде, уже не будет!

Пришло время всерьёз подыскивать новое место работы, если в ближайшие дни я не готова прийти к Эдварду на поклон, как Александра, и умолять взять меня на его условиях. Срочно бежать… и при этом я всей душой не хотела терять Эдварда из вида. Я понимала, что физически и психологически уже стала зависима от его присутствия в своей жизни, оно придавало уверенность зверю и успокаивающе воздействовало на меня. Если же Блеквуд не проявлял ко мне активного внимания, то я, естественно, настораживалась и нервничала из-за угрозы разоблачения. Эта тяга к нему — связь пар в действии. Как же не вовремя Моника спровоцировала Эдварда, именно тогда, когда в моей семье такие проблемы! Теперь действия Эдварда в отношении Алекса вовсе невозможно спрогнозировать.

Виски заломило от боли до тошноты. Мне было плохо, и я чувствовала, что Эдварду ещё хуже. Он растерян, раздражён и зол одновременно. Его сила агрессивно плескалась, вырываясь и стегая меня. Хотелось жалобно мяукать и ластиться, чтобы успокоить своего самца. Жуть! Мне даже стыдно стало от этого желания. Признаю — я виновата в его состоянии. Из-за возникшей путаницы, мужчина психологически ломает себя, не понимая причин происходящего с ним. Я не желаю ему зла, но покаяться и признаться во всём не готова. Лучше исчезнуть. От этой мысли сердце тоскливо сжалось.