Кино, масоны и любовь (СИ) - Чайка Лариса

— Вы не знаете, где мне найти Кертиса?

Девчонка подбежала ко мне, как будто только и ждала моего появления, и уставилась на меня огромными карими глазищами.

— О — о–о — у! Мисс Вареску! Мистер Кертис внизу, разбирается с рабочими. У вас в комнате есть кнопка вызова, вы нажмите на нее, и он придет к вам.

Девчонка просто пожирала меня глазами, раскрыв свой хорошенький пухлый ротик.

— Я хотела позавтракать и не знаю, куда мне идти.

— Так это вам на веранду. Мистер Брайс всегда завтракает на свежем воздухе. Давайте, я провожу вас, — предложила она.

— Давайте. Как вас зовут?

— Я Вероника. Я племянница мистера Хока. — И видя мой недоуменный взгляд, пояснила. — Ну, Кертиса. Кертис Хок — мой дядя с маминой стороны.

Миниатюрная, как фарфоровая статуэтка, с длинными черными волосами, она бежала передо мной, постоянно оглядываясь и болтая на ходу, объясняя расположение комнат, рассказывая о новом павильоне, который мистер Брайс строит на берегу океана, чтобы можно было оставаться там на ночевку.

— Красивая беседка и походная кухня там уже есть, вы сегодня увидите, мисс Вареску. А вот павильон для ночевок — это так романтично. Дядя как раз с рабочими и разбирается. Они должны были все сделать к приезду мистера Брайса, да что — то там у них не получается.

— А далеко ли до океана, Вероника?

— На машине минут пятнадцать. Надо только спуститься вниз по серпантину. Наш дом находится на плато, а океан внизу. Если пересечь небольшую площадку перед домом, вы его сверху и увидите.

Мы вышли на большую крытую веранду, вчера приветливо сияющую разноцветными огоньками. Она была красиво увита зеленью, полы, как, наверное, и везде здесь, покрыты итальянским серо — голубым мрамором, в мраморных же вазах и вазонах размещались декоративные растения, радующие глаз своей яркостью. Вероника подвела меня к добротному большому обеденному столу, благо место позволяло, и, увидев, что он пуст, всплеснула руками.

— Они ничего не принесли. Я пойду, скажу Луиджи, чтобы вам принесли поесть. Присаживайтесь, госпожа Вареску, я быстро.

— Подожди, Вероника, а как же мистер Брайс? Мне, наверное, будет лучше подождать его?

Она звонко рассмеялась:

— Мистер Брайс — ранняя пташка, он уже давно позавтракал и сейчас работает у себя в кабинете.

Она убежала.

Когда ж он спит — то? Какие мы все рабочие— рабочие, деловые — деловые. Немудрено, что все другие чувства атрофировались. Может он, просто не уверен в себе как мужчина? С таким— то графиком! Боится облажаться— точно. Гм — мм, но агрегат — то работает, в этом я убедилась. Меня посетила обида: пригласил и бросил на произвол судьбы, поручив слугам. Он что серьезно вчера воспринял мои слова, что мне достаточно общаться с Кертисом? Придется его сегодня в этом разубедить. Мало ли, что я ляпнула?

Я увидела торжественный выход. Впереди шел маленький чернявенький человечек в костюме повара, коим, наверное, и являлся, а за ним шествовала целая процессия — несколько мужчин и женщин, все с сосредоточенными и деловыми лицами и с разными по размеру блюдами, тарелками, бокалами и бутылками.

Они считают меня алкоголичкой? Думают, что я буду пить вино на завтрак? Процессия приблизилась, и все, молча и споро, принялись выгружать принесенное на стол. Лишь итальянец, поставив свое блюдо под крышкой передо мной, решился вступить в беседу:

— Я — Луиджи, личный повар мистера Брайса. Я очень рад вас видеть здесь, мисс Вареску. Я и вся моя семья очень любим фильмы с вашим участием. Вы наша любимая актриса. И я, наконец, рад, что такой тонкий и чуткий человек оценит кухню Луиджи.

Он, жестом фокусника, снял крышку с того блюда, что принес, и я увидела свежие устрицы и половинки лимона и лайма. Закатив глаза, я мысленно застонала. Устрицы на завтрак! Я явно была не готова к такому гурманству. Окинув взглядом стол, я застонала громче — про себя, конечно. Не могла же я разочаровать всех этих людей! Никто не расходился. Поставив вынесенное на стол, они просто отошли в сторону и продолжали стоять, глядя на меня и улыбаясь.

А стол был заставлен вазами со всевозможными фруктами, несколькими изящными блюдами с тостами, мясной и сырной нарезкой. Три графина свежевыжатого и разного по цвету сока, истекали капельками конденсата. Тут же пристроились две бутылки вина — красного и белого. Я хмыкнула — вино было дорогим и уже открытым для дегустации, поэтому, если я от него откажусь, думаю, что кто — то не позволит портиться такому ценному продукту. А также на столе пристроились знаменитые сладости итальянской кухни, которые я не ела уже очень давно— тирамису с листиком мяты, панна — котта с клубникой и морковный кекс, щедро посыпанный сахарной пудрой.

— Спасибо вам, Луиджи, — запинаясь, произнесла я. — Мне тоже очень приятно познакомиться с вами. Надеюсь, что мы сможем стать добрыми друзьями.

Повар усиленно замотал головой.

Видя, что присутствующие тоже чего — то хотят, я попросила моего «друга Луиджи» представить нас друг другу. И всем пришлось пообещать общение «буквально в ближайшее время». Луиджи важно махнул головой, все присутствующие удались. Наступила самая тяжелая часть разговора:

— Луиджи, — заговорщицки тихим шепотом произнесла я, — у меня есть маленькая тайна, и мне хотелось бы поделиться ею с вами.

Польщенный итальянец приблизил свою голову максимально близко ко мне, и я ему призналась:

— Нам, актрисам, нельзя есть на завтрак ничего из того, что вы мне принесли.

Повар закатил глаза, как будто я убила его (красиво, кстати, умирал, подлец) и запричитал:

— О, мамма мия, мамма мия… Луиджи не вынесет такого удара. Луиджи так старался для любимой кинозвезды. Что Луиджи скажет дома, когда Бьянка спросит его: «Как, Луиджи, ты кормил мисс Вареску, нашу самую любимую актрису»? А Луиджи опустит глаза вниз и нечего будет ему сказать…

Долго бы еще распинался итальянец мне неизвестно, потому что со стороны входа донеслось:

— И давно ты пытаешь своим вниманием мисс Вареску, итальянский аферист? — Повернув голову, я увидела Кертиса. — Оставь нашу гостью в покое, иначе я пожалуюсь мистеру Брайсу. Мисс Вареску приехала сюда отдыхать, и от поклонников тоже, поэтому если я узнаю, что кто — то донимает ее, я оштрафую пристающего.

У итальянца на лице проступила такая обида, что мне пришлось вмешаться:

— Не надо, Кертис. Я сама захотела познакомиться с таким прекрасным поваром. Пожалуй, я съем вашу панна — котту с клубникой, Луиджи. Можно вас попросить принести мне зеленого чая с молоком и овсяную кашу, с какими — нибудь ягодами.

Услышав о панно — котте, итальянец просиял, а об овсяной каше — незамедлительно помрачнел.

— Вы не обижайтесь, Луиджи. Я здесь на отдыхе, поэтому морепродукты буду есть с удовольствием за каждым ужином. Я в восторге от вчерашнего теплого салата. Кстати, что это там было? Потрясающий вкус!

— Это кукумария, синьора. Луиджи знает толк в средиземноморской кухне. Жаль, что мистер Брайс ее не любит.

Я заговорщицки подмигнула ему:

— Просто он не пробовал ее в вашем исполнении. Я помогу вам. Готовьте свои шедевры, а я уговорю мистера Брайса их съесть.

Луиджи церемонно поклонился и ушел с гордо поднятой головой, мы с Кертисом остались вдвоем.

— Очень жаль, что я не застала мистера Брайса за завтраком. Хотелось бы узнать наши планы на сегодняшний день.

— Мистер Брайс просил вас не будить. Он хотел, чтобы вы отдохнули. Позавтракаете, и поедем к океану. Вы же хотели научиться нырять с аквалангом?

— А кто меня будет учить?

— Мистер Брайс и будет. Скажете мне, когда будете готовы.

Ну, что ж, я внутренне хмыкнула. Все — таки мы увидимся сегодня, мистер Брайс.

ГЛАВА 23

Мы спустились по серпантину вниз, и я, наконец — то, смогла увидеть все великолепие окружающей меня природы. Слева над головой висела отвесная скала, а справа, вдоль дороги, нас сопровождали кустарники и небольшие деревца, очень похожие на карликовые. Небо было пронзительно голубым, воздух маслянисто — осязаемым, а я, в своем белом кружевном свободном платье и в такой же широкополой шляпе, чувствовала себя юной невестой.