Аэробус смерти - Вера Воронцова

– Это вы в игры играете! А вам показывают действительно серьезные вещи! – вспылила Настя. – Серьезнее некуда! Только вы ничего не видите и не хотите понимать.

Получив отпор, Ольга насупилась. Происходящее раздражало ее, казалось неуместным ребячеством.

Она нехотя посмотрела на протянутую руку… Увиденное поразило до глубины души. На коже выступила сыпь. Темные пурпурные точки самых разных размеров, сливающиеся в большие, зловещего вида пятна, и отдельные яркие брызги создавали полную иллюзию того, что это не пятна краски, а самая настоящая геморрагическая сыпь…

Иллюзию?

Ольга вскочила, подбежала к ближайшему больному – это был один из питомцев тренера – и, схватив его руку, поднесла ближе к свету. Да, там были очень похожие пятна… Носовой платок! Чтобы разобраться, нужен носовой платок или салфетка…

Сыпь и в самом деле оказалась искусственной. Два-три движения – и кожа очистилась, а белоснежная салфетка окрасилась в буро-малиновый цвет.

Глава 8

Аккуратно положив руку больного обратно, Ольга уставилась на испачканную бумажку. Надо же! Неужели так просто? С теми же самыми словами она и обратилась к учителю, сознавая, что по крайней мере в этом он вполне мог быть прав. Симптом действительно оказался ложным…

– Простейшая иллюзия, – кивнул тот. – А какой эффект! Даже… э… профессионалов ввели в заблуждение.

Ольга хмурилась, силясь понять, что же все это означает. Она прошла по салону, пробуя у больных лбы, и терла кожу салфеткой… Ей не хотелось верить, что учитель прав и весь кошмар последних часов – всего лишь блестящая мистификация, ловкий розыгрыш. Мистификация? Розыгрыш?! А как же мальчик, который и вправду чуть не умер у нее на руках? Уж у него-то действительно была температура и затрудненное дыхание! А Аркадий, наконец?! Его труп – никакая не иллюзия, а самое весомое доказательство в пользу эпидемии. Эти два случая уж никак нельзя назвать розыгрышем!

Все эти вопросы обрушились на голову учителя.

– Кхе, кхе! – От энергичного напора старик даже закашлялся, однако не смутился, а обрадовался – теперь он получал возможность выговориться, чем и не замедлил воспользоваться.

– Так вы говорите, мальчик и Аркадий… Да, эти два случая – не розыгрыш и не иллюзия. Но в этом-то все и дело! Самые удачные мистификации – это те, которые строятся на реальных фактах. Нужно только умело преподнести их, соответствующим образом обработать. Так, чтобы люди сами сделали нужные выводы. А если таких фактов не находится, их можно и даже нужно было бы создать… Понимаете? Не знаю, как это называется у психологов, а я бы назвал это манипуляцией общественным сознанием. Ведь это именно то, что ежедневно делает с нами телевидение!

– Петр Никанорович! – прервала излияния учителя Ольга. – Пожалуйста, не надо! – Она терпеть не могла разговоры о политике: считала их, как и карточные игры, пустой тратой времени, которую могут себе позволить только болтуны, закоренелые лентяи или пенсионеры. – Мы ведь не на заседании Думы! Может быть, вернемся к нашим делам?

– Ах да… так о чем это мы?

– Об Аркадии и мальчике.

– О мальчике… А был ли мальчик-то? Ох, простите, это я так. Так вот, мальчик и Аркадий – это действительно факты. Но кто вам сказал, что эти два факта связаны между собой?

– Но это же очевидно! Если один человек заболевает, а другой умирает, разве это не взаимосвязано?

– Нет, дорогая моя девочка, совсем необязательно взаимосвязано! Это, так сказать, не аксиома, а теорема, то есть утверждение, требующее доказательств. А какие у вас доказательства?

Ольга нетерпеливо отмахнулась – ее снова заманивали в дискуссию, а хотелось просто побыстрее все узнать.

– Петр Никанорович, – взмолилась она, – ну, хватит, а? Расскажите просто, как все было, не мучайте вы меня!

Учитель покачал головой и вздохнул. Очевидно, он понял, что сейчас и в самом деле не время для дискуссий.

– Ладно, так и быть. Но начать надо не с мальчика, а гораздо раньше. Что сейчас обсуждается в мире больше всего? Самая «жареная» новость, так сказать. Конечно же, эпидемии вирусных инфекций. Атипичная пневмония, свиной и птичий грипп… Сводки с этого «фронта» перешибут любую войну – каждый день сотни заболевших, десятки погибших. Эпидемия в Китае, откуда мы с вами и отправляемся. Ажиотаж в аэропорту, соответствующий боевым действиям, – маски, всеобщая настороженность, страх. И тут на борту самолета, вырвавшегося из эпицентра, заболевает ребенок. У него жар, судороги, затрудненное дыхание. В это же время умирает один из пассажиров, почему – непонятно, изо всех симптомов видна только сыпь. Ваш диагноз? Ах да, я обещал не спрашивать… Короче, о чем в первую очередь подумает любой – и врач, и не врач? Конечно же, о птичьем гриппе. При чем тут сыпь? А почему бы и нет? Да и знает ли кто-то толком, бывает ли она при этом заболевании? Но у любого человека, который хоть немного умеет мыслить аналитически, то есть критически, а именно так и должен мыслить настоящий врач, сразу же возникнет вопрос: вправе ли мы считать эти два случая проявлением этого самого заболевания? Можем ли мы поставить в двух этих случаях одинаковый диагноз? Заметьте, вопрос этот очень важен, речь идет о смертельно опасном заболевании! Если на борту птичий грипп, должны быть приняты чрезвычайные меры. Карантин, экстренная посадка, обследование пассажиров и команды, это дело даже не общероссийского, а международного значения! Вы почувствуйте масштаб! Одно дело поставить пассажиру диагноз гриппа или, скажем, скарлатины, если болен ребенок. И совсем другое – ЭТОТ диагноз. Сообщения об эпидемических вспышках экзотических инфекций немедленно попадают на первые полосы газет и становятся чуть ли не новостью дня! А обывателя такие новости беспокоят и будоражат так же, как и сплетни о шоу-звездах.

– Петр Никанорович! К чему вы это?

– А вот к чему. Тот, кто брал на себя эту большую, прямо-таки международную ответственность, должен был быть вдвойне, втройне критичнее к диагнозу! Конечно, ясно, что условия у нас экстремальные, нельзя пригласить на консультацию коллег. В обычных условиях, как я понимаю, такой диагноз может быть поставлен только консилиумом. Однако ведь даже меня, полного профана в медицине, предложенный диагноз и все, что за этим последовало, чрезвычайно озадачило! Даже я сразу же увидел кричащие несообразности. Вот, например, разве при гриппе бывает сыпь?

– Но вы сами сказали, что заболевание недостаточно изучено, – напомнила Ольга. – В принципе почему бы и нет? Иногда под воздействием вирусов и их токсинов меняется проницаемость стенок сосудов, возникает синдром ДВС… Хотя я не помню точно, что это такое, но связано с кровью и сосудами.

– Ладно, неважно. Главное – поражаются все сосуды, а не только в одном каком-то месте, так?

– Да. Поэтому-то и появляется геморрагическая сыпь – вытекшая из мелких сосудов под кожу кровь.

– И возникает этот синдром, как правило, при очень тяжелых заболеваниях, – уточнил учитель.

– Пожалуй, – согласилась Ольга. – Да, конечно, это бывает именно при тяжелом течении… При сильной интоксикации…

– Ага. Что-то в этом роде я и предполагал, – кивнул учитель. – Но даже мне, невежде, показалось, что здесь что-то не так. А потом выяснилось, что сыпь – из баллончика. И на основе этого фальшивого симптома был выведен такой страшный диагноз!

– Вы не правы, – не согласилась Ольга. – Диагноз был выведен не только из этого симптома. Вы забываете о гораздо более важных вещах. О смерти Аркадия, например.

Ольга вспомнила, как смотрели на нее пустые мертвые глаза, и ее передернуло. Сколько раз видела смерть, но так и не привыкла к ней! Да и возможно ли это для нормального человека?

Глава 9

– Аркадий, – вздохнул доктор. – Еще один иллюзорный факт. Иллюзорный не в смысле его смерти, а в том, как она была истолкована. Да, это действительно трагедия. Но грипп тут абсолютно ни при чем. Смерть Аркадия была вызвана совершенно другими причинами… Аркадий погиб исключительно по собственной вине. Можно даже сказать, что в каком-то смысле он покончил самоубийством.

– Не понимаю… – растерялась Ольга.

– Вы знаете, что это за порошок? – Учитель, карманы которого были полны, как ящик фокусника, достал носовой платок, развернул его, и Ольга увидела крупинки какого-то белого порошка… Ax да! Следы этого порошка Петр Никанорович нашел на трупе Аркадия…

– А если присмотреться повнимательнее?

Ольга пожала плечами, наклонилась поближе… Ей вспомнился курс токсикологии и то, как преподаватель учил их разбираться с ядами и токсическими веществами. «Вы должны различать все это по запаху и цвету! – требовал он. – А желательно и знать на вкус. Чтобы разбираться не хуже токсикоманов!» Особенно гонял по наркотикам. Ольга до сих пор помнила, как отличить кокаин от героина, поваренной соли и соды. Она осторожно принюхалась, попробовала порошок на вкус…