Зоосити - Лорен Бьюкес

— У тебя слишком гламурные представления о Зоосити. И потом, все это в основном происходит по ночам.

— Дерутся до смерти?

— Нет, до крайностей стараются не доходить. Никому не хочется, чтобы его унесло Отливом.

— Похоже, интересная будет ночка. Может, давайте сначала заскочим в «Контру», а оттуда — на собачью свару?

— Лучше не надо.

Дейв талдычит свое:

— Твоим зарисовкам цены не будет! Ты на собственном опыте знаешь, каково здесь жить!

— Дейв, здесь жить дерьмово. Точка. Что еще тебя интересует?

— Ты все-таки не отказывайся сразу, подумай.

— Можно проводить тебя до дома? — спрашивает Джо, когда мы останавливаемся.

— Здесь лучше не оставлять машину на улице.

— Сейчас прохладно, я посижу в машине, — вызывается Дейв.

— Доведи меня до охранника — и сразу возвращайся. Иначе я за жизнь Дейва не отвечаю.

В самом деле, на крыльце противоположной башни, «Аурум-Плейс», сидят местные хулиганы. Избыток свободного времени плюс море пива — опасное сочетание. В окнах самовольно захваченных квартир горят свечи; электричество давно отрубили. Из магазинчика в переулке бьют по ушам басы… Настоящее испытание для слуха! Вдали завывают сирены; время от времени потрескивают выстрелы. Джо ежится, как будто от холода. Притворяется, будто совсем не испугался. Мы доходим до шлагбаума, и я поворачиваюсь к нему, чтобы попрощаться.

— Может, все-таки я провожу тебя до квартиры? — обиженно спрашивает Джо.

— Может быть… В следующий раз.

— Рад был с тобой повидаться.

— Совсем как в старые времена. — Что не обязательно хорошо.

— Значит, решено. В субботу идем в «Контру»! Считай, что участвуешь в журналистском расследовании.

— Как насчет завтра?

— Договорились. — Он нагибается, собираясь меня поцеловать.

Я отворачиваюсь:

— Что ты делаешь, Джованни?

— Ой-ой-ой! — улыбается Джо. — Какая ты серьезная! Я в шоке. Ты серьезно не хочешь, чтобы я проводил тебя до квартиры? И целоваться со мной не хочешь?

— Мы с тобой расстались. При очень неблагоприятных обстоятельствах.

— Четыре года назад. Все меняется. Люди меняются. Ты изменилась…

— А ты — нет. Нисколько!

— Один поцелуй! — просит он. — Давай скорее, а то меня сейчас оттрахают и убьют злобные зоо!

— Угомонись, наконец!

Я встаю на цыпочки и прижимаюсь губами к его теплому рту. От удивления он отвечает не сразу, но потом мы с ним целуемся как двое голодающих. Он и знакомый, и незнакомый одновременно. Потом Ленивец кусает его за ухо. Джо громко вскрикивает. Стайка напротив поворачивается к нам.

— Ой, как больно! Убери его сейчас же!

— Ленивец!

Ленивец разжимает челюсти и прячет морду у меня на шее. Джо держится за окровавленное ухо, злобно оскаливается, заносит кулак. Я поворачиваюсь так, чтобы удар пришелся по мне.

— Тебе повезло, что он травоядный, — хладнокровно говорю я.

— Повезло, говоришь? Твоя долбаная зверюга мне чуть ухо не отхерачила на хрен! — Он осторожно дотрагивается до мочки уха и брезгливо рассматривает пятнышко крови на пальце.

— Сразу видно — мастер художественного слова.

— Зинзи, перестань! Сейчас не время… Ой, как больно! Наверное, придется делать уколы от столбняка! Мне надо в больницу, срочно!

— Ничего с тобой не случится. Спасибо. Я провела прекрасный вечер.

— Да, вечер прекрасный… Если не считать пушистого Ганнибала Лектера у тебя на спине!

— До завтра.

Когда машина уезжает в ночь, от группы, сидящей напротив, отделяется Д’Найс и вразвалочку идет ко мне, покачивая в руке пустую пивную банку. Мартышка обнимает его за шею для равновесия.

— Зачем славной чернокожей девушке путаться с белым ублюдком-умлунгу? — интересуется Д’Найс.

— А может, он мой давно потерянный муж! — огрызаюсь я. — Потерялся, а теперь вот нашелся!

— Как же! — говорит Д’Найс. Хотя он, как всегда, пьян, глаза у него хитрые и злобные.

Глава 15

«Кредо», август 2010 г.

Знаменитый владелец „Моджа Рекордз“ прятался от всех почти десять лет. Эван Милтон впервые в истории взял у него эксклюзивное интервью. Он расспросил Оди Хьюрона о его втором пришествии, а также о новых тенденциях в современной молодежной музыке».

— Я верю во вторую попытку, — говорит Одиссей Хьюрон, сидя перед микшерным пультом в своей аналого-цифровой студии.

Просторный бункер встроен в холм позади его дома. Здесь — святая святых «Моджа Рекордз». Строительство студии стало необходимым шагом, поскольку Оди не выходит за пределы своего поместья в Вестклиффе с 2001 года.

Он говорит не о себе; его возвращение стало не вторым, а третьим или четвертым. Оди Хьюрон уже четыре десятилетия лавирует в бурном море музыкального бизнеса; ему раз за разом удается возродиться из пепла. Он не скрывает, что прошлое у него отнюдь не радужное. И все же он снова взлетел на вершину славы.

— Не думаю, что в нашем мире можно не запачкаться, — задумчиво говорит Оди. — Поэтому лучше всего подготовиться ко всему заранее.

Музыкальный мир знает немало гениев-отшельников. Кроме того, почти в каждом жанре имеется свой «серый кардинал», зажигающий звезды. За такими «серыми кардиналами» тянется шлейф самых противоречивых слухов. Брайан Уилсон[20] до своего триумфального возвращения, когда он отыграл целиком легендарный Pet Sounds, пропадал несколько десятилетий. Джеймс Браун[21] всю жизнь не ладил с законом. А сколько скандалов связано с легендарным американским звукозаписывающим лейблом Death Row! Та же картина — и на отечественной сцене. Звезд африканского рока обвиняли в торговле людьми, участии в контрабанде «кровавых бриллиантов». Правительство Нигерии обвинило Фелу Кути[22] в контрабанде иностранной валюты.

У нас, в Южной Африке, тоже есть фигура такой величины. На счету Одиссея Хьюрона не один платиновый диск. С его помощью зажглись звезды первой величины: Лили Нобомву, «Детектив Вулф» и «Моро». Оди был совладельцем печально известного ночного клуба «Синтезатор», который в свое время считался культовым. «Синтезатор» был для Йоханнесбурга примерно тем же, что Shrine для Чикаго и CBGB для Нью-Йорка.

Раньше Оди Хьюрон без особого труда создавал хиты и зажигал звезды. Он кипел в котле южноафриканского шоу-бизнеса и в темные дни апартеида, и во время «радужной революции», и в постреволюционную эпоху. Но вдруг Оди исчез на несколько лет. Ходили слухи о его глубокой депрессии после трагедии в «Синтезаторе» и загадочной смерти Лили Нобомву.

С Оди непросто было договориться о встрече и непросто разговаривать. Должен сказать, что Оди Хьюрон — вообще непростой человек. Так, наиболее благоприятный день для интервью ему подсказал его сангома. Мне пришлось заранее прислать ему на утверждение вопросы, которые я собирался задать. В день интервью телохранитель Оди, великан по имени Джеймс, едва открыв мне дверь, вручил мне напечатанный на листе бумаги список запретных тем со словами:

— Оди не хочет об этом говорить.

— Входите, входите! Почему топчетесь на пороге? Хотите меня обчистить? — шутит Хьюрон, приглашая меня в гостиную. Должен признаться, он умеет сразу поставить гостей на место.

В своем просторном особняке Оди живет один. Продукты заказывает по Интернету. Артисты, мечтающие попасть под его крыло, ведут с ним переписку по электронной почте. Для всего остального у Оди есть Джеймс.

Особняк Хьюрона знавал лучшие дни. Он не похож на дворец Ахмета Эртегана. Правда, основатель компании «Атлантик Рекордз», в отличие от Оди, нелегально поставлял оружие повстанцам в годы борьбы с апартеидом… О прошлом Оди можно сказать, что оно похоже на шахматную доску.

В восьмидесятые годы прошлого века Одиссей Хьюрон одним из немногих белых продюсеров (вместе с Габи Леруа и Робертом Транцем) рискнул поддержать чернокожих исполнителей. Напомню, в те годы власти страны довольно сурово относилось к «смешанным» проектам. Оди еще тогда разглядел богатый потенциал чернокожих артистов — и их коммерческие возможности. Время показало, что Оди не прогадал.

Помимо Оди, при интервью присутствует дама, совсем не похожая на поп- или рок-звезду. Она сидит на краешке кресла, держа сумочку на коленях. Дама привстает, пожимает мне руку. Ее зовут Примроуз Лутули. Она официально опекает близнецов.

Тех самых, из-за которых я и приехал к Оди Хьюрону. С’бусисо и Сонгвеза Радебе, они же «и-Юси», — последняя находка Оди. Ребята уже выпустили платиновый диск. Именно их Оди называет своей «второй попыткой». «И-Юси» — настоящие самородки. Их талант выявился на конкурсе «Зажги свою звезду».