Проект «Вальхалла» - Леонид Млечин

Сложные отношения связывали президента с помощником по национальной безопасности. При прежнем хозяине Белого дома статус помощника невиданно укрепился: в вашингтонской иерархии он потеснил даже госсекретаря. Без Совета национальной безопасности не принимались никакие внешнеполитические решения. В принципе это устраивало президента. Но следуя до поры советам Уайта, президент имел обыкновение время от времени взбрыкивать и поступать совсем не так, как того ожидал помощник по национальной безопасности.

Уайт почувствовал, что разговор будет неприятным. Он только что прилетел из загородного домика, где прекрасно провел уик-энд, отключившись от всех проблем, и с трудом настраивался на обычный деловой лад. Президент бросил короткий взгляд поверх очков.

— Вы видели сводку?

Уайт не понял.

Он начинал свой рабочий день раньше президента, и ему уже доложили, что разведывательный спутник опять зафиксировал взрыв атомной бомбы малой мощности примерно в том же районе земного шара, что и предыдущий. Неприятный сюрприз для Уайта. Эдвард Малькольм уверил его, что ЦРУ держит руку на пульсе в этом деле.

— Что вы скажете?

— Господин президент, во-первых, я отложу все дела, чтобы немедленно заняться взрывом. Во-вторых, уверен, что та вспышка и этот инцидент не связаны между собой. Если разрешите, я позднее представлю вам подробный доклад.

Уайт говорил, как типичный университетский профессор, прочитавший не одну сотню лекций, ясными, округлыми фразами, четко выговаривая каждое слово и правильно расставляя ударения.

Президент, слушая его, всем своим видом выражал неудовольствие. Когда Уайт закончил, президент кивнул:

— Хорошо.

Уайт вышел, собираясь сквитаться с Малькольмом за унижение, которое он только что вытерпел в Овальном кабинете.

Президент встал из-за стола, полистал библию, за которую всегда брался, когда был не в духе, и вслух прочитал:

«Всякий советник хвалит свой совет, но иной советует в свою пользу: от советника охраняй душу свою и наперед узнай, что ему нужно, ибо, быть может, он будет советовать для самого себя...»

Труп Кристиана Редлиха обнаружили еще до того, как митинг закончился. Журналисты, которые были уже по горло сыты митингом Национальной партии, переключились на убийство и перестрелку с полицейским патрулем.

В понедельник утром полицей-президиум сообщил, что один из убитых — нацистский преступник, давно разыскиваемый и приговоренный заочно к пятнадцати годам тюремного заключения. Этот эпизод, наложившийся на митинг Национальной партии, испортил ее руководству весь эффект. Левая печать с фактами в руках заговорила о политическом терроре, который развязывают неонацисты. Некоторые места из речи лидера партии до удивления напоминали выступления вождей «третьего рейха», что газеты доказали, опубликовав соответствующие выдержки. Последовал запрос в бундестаге. Лидеру партии пришлось объясняться и оправдываться. Выстрелы из бесшумного пистолета Хельмута Хайссе спутали карты и ему, и его единомышленникам.

Еще до наступления утра в аэропорте Кельна было неожиданно раскуплено значительное число билетов на заграничные рейсы.

За несколько утренних часов Уайт успел сделать довольно много. Прежде всего помощник президента принял все меры, чтобы информация о новом взрыве никоим образом не попала в печать.

— Что толку? — засомневался один из сотрудников Совета национальной безопасности. — Сейсмические лаборатории отметили толчок, рано или поздно эта история все равно всплывет наружу.

— Ну, это мы еще посмотрим, — задумчиво проговорил Уайт, — а сейчас главное — не раздражать президента. Его тоже надо понять: если пресса заговорит о неизвестном атомном взрыве, поднимется шум. — Он посмотрел в окно. — А список лабораторий, которые могли зафиксировать толчок, на всякий случай принесите. Попробуем с ними побеседовать. В конце концов, они ведь заинтересованы в государственных субсидиях на свою деятельность.

После обеда к Уайту приехал Эдвард Малькольм с документами, в спешном порядке подготовленными его аппаратом.

Уайт просидел над ними до вечера. На утро была назначена пресс-конференция помощника президента по национальной безопасности.

Небольшая группа доверенных сенаторов была срочно приглашена на совещание. Как им сказали, по личной просьбе президента. В комнате «С-407» на Капитолийском холме, которую считают самой надежной — в смысле обеспечения безопасности (она оборудована сложными электронными устройствами, исключающими любую возможность подслушивания, у дверей усиленная охрана), — первый заместитель директора ЦРУ сообщил законодателям подробности относительно атомных взрывов. Рассказал все без утайки. На этих людей администрация могла положиться.

Стенограмма пресс-конференции помощника президента по национальной безопасности Уайта:

«Добрый день, дамы и господа. Вначале я сделаю небольшое заявление, а потом отвечу на ваши вопросы.

В последнее время мы с вами стали свидетелями расцвета международного терроризма. В целом ряде демократических государств, являющихся нашими союзниками, совершаются убийства, взрываются бомбы, льется кровь.

Все эти преступления — их количество достигло опасного уровня — наводят на мысль о существовании центра международного терроризма, угрожающего идеалам нашей демократии. Я могу вас уверить, что администрация проявляет к этой проблеме особый интерес, диктующийся соображениями нашей национальной безопасности.

В докладе, подготовленном Центральным разведывательным управлением, собраны серьезные доказательства причастности одной великой державы к террористическим актам в Европе. Настало время, когда западные демократии должны эффективно заняться этой проблемой.

Наша страна, которая уже два столетия служит защитницей демократии, выражает свое возмущение наглым попранием прав человека, которое осуществляется теми, кто поддерживает международный терроризм. Нужно ли объяснять этой аудитории, что я имею в виду Россию.

Международный терроризм вызывает у нас беспокойство. Будьте уверены, что в ближайшем будущем мы будем считать борьбу с ним нашей первоочередной задачей. Нам мешало отсутствие надежной информации. А ведь ее можно получить, если очень постараться.

А теперь, когда я все это сказал, наступила ваша очередь задавать вопросы. Я всегда стараюсь чаще встречаться с журналистами, пользующимися репутацией честных, объективных и осведомленных людей. Диалог с вами полезен для администрации. Итак, пожалуйста, вопросы...»

Пресс-конференция имела огромный резонанс. «Советский Союз поощряет терроризм». «Русские стоят за убийствами в ФРГ и Италии». Этой теме были посвящены первополосные материалы газет, последние выпуски теленовостей, выступления обозревателей. Выдержки из заявлений и ответов Уайта на пресс-конференции под огромными шапками напечатала почти вся западноевропейская пресса.

В этом шуме практически незамеченной прошла маленькая заметка о том, что группа научных экспертов, назначенных Белым домом, после тщательного изучения пришла к выводу: таинственная вспышка в Атлантике, зарегистрированная американским спутником, не была ядерным взрывом. «Это естественное явление природы, — добавил представитель госдепартамента на ежедневном бриффинге для журналистов. — Причиной необоснованных слухов насчет ядерного взрыва послужила элементарная неисправность аппаратуры».

На волне этой же шумихи президент обратился в конгресс с просьбой выделить дополнительные ассигнования на отпор международному терроризму, на усиление сил быстрого развертывания в соответствии с памятной запиской, подготовленной комитетом начальников штабов.

После пресс-конференции Уайт позвонил по телефону спецсвязи Малькольму:

— Мне все же удалось исправить ваши ошибки. Но не подумайте, что я выручал лично вас. В ваших действиях было слишком много авантюризма. Вся эта история с бомбой — сплошное безумие. В дальнейшем ничего подобного быть не должно. А в принципе, идеи, которые вы разрабатываете, мне нравятся. Идеи, но не исполнение.

Малькольм был менее великодушен. Джеймсу Джексону пришлось расстаться со службой в ЦРУ. Впрочем, для него давно было припасено местечко в корпорации «Боинг».

Его преемник через неделю после вступления в должность вызвал к себе Уорнера.

— Я ознакомился с деятельностью вашей специальной группы в Токио и нашел ее весьма эффективной, — сказал он. — Руководство управления по планированию предлагает вам продолжить работу. После смерти Гонсалвиша ваш партнер профессор Симидзу приобретает особую ценность и как источник информации, и как канал связи с «коричневым фронтом». Института больше не существует, ну и слава богу — это был неуправляемый механизм. Теперь организации «коричневого фронта» будут еще больше зависеть от нас. Пока что нам придется воздерживаться от активных контактов. Используйте это время для дальнейшего сближения с Симидзу и его людьми. Во-первых, нас интересуют их шансы в политическом мире Японии, во-вторых...