Ночь Саммерсенда - Линдалл Клипстоун

– Нет… Я не… – Я пытаюсь оттолкнуть ее, но она скользит своей рукой по моей до запястья, а затем хватает его.

– Мои сестры всего лишь глупые дети, раз помогли тебе. Почти такие же безрассудные, как мой брат и все, что он сделал. Он уничтожил почти все с помощью Гнили до того, как ты уничтожила ее для него. На этом все должно было закончиться, когда и ты была бы уничтожена ядом, и равновесие в нашем мире восстановилось бы.

Ее пальцы крепко впиваются в мою руку, в то место, где Леди Сова взяла свою плату за кровь. Я вскрикиваю и отскакиваю назад, пытаясь отстраниться. Сила гудит в моем теле, разгораясь в ответ на боль. Отметина в виде полумесяца неистово пульсирует в центре моей ладони. Кровь капает на землю, оставляя багровые пятна на снегу.

Я поднимаю другую руку, хватаясь за нити моей магии. Свет обжигает кончики моих пальцев, когда я пристально смотрю на Леди Мотылька.

– Я заслужила свое место здесь.

Она обнажает зубы. Усиливая хватку, притягивает меня к себе. Мы так близко, что я вижу тонкие темные вены под ее бледной кожей.

– Ты притворяешься храброй, – огрызается она, – но ты лишь девочка в мире богов. Мой брат думает, что ты будешь рядом с ним, но мертвые должны оставаться мертвыми. Есть только одна вещь, которую ты можешь дать сейчас, Виолетта.

Ее рука хватает меня за горло. Я извиваюсь, пытаясь вырваться, мои ноги скользят по снегу. Ее глаза остекленели от холодного голода. Чем сильнее я сопротивляюсь, тем более довольной она выглядит.

Я с тоской думаю о силе, которая у меня когда-то была – силе, способной покончить с проклятием, призвать бога из тьмы. Единственное отчаянное слово эхом отдается в моей голове. Больше.

Теперь моя сила – это едва заметное тепло на израненных ладонях моих рук. Одинокое пламя свечи в затененной темноте. Но я тянусь к этим маленьким ниточкам, сражаясь с Леди Мотыльком. Воздух искрится, когда я хватаю ее за запястье, пытаясь вонзить ногти в ее кожу. Я представляю, как нити света обвиваются вокруг ее хрупких на ощупь костей.

Ее пальцы безжалостно сжимаются на моем горле. Тьма заполоняет мое зрение. Я начинаю тонуть, мои конечности становятся бескостными. Все сужается до того момента, пока все, что я могу слышать, – это рычание ветра, прорывающегося сквозь ветви над головой.

Затем прилив черной воды омывает землю, застывая неровными лентами на снегу. Подземный Лорд выходит из-за деревьев, его лицо – маска раскаленной ярости. Он поднимает руку с острыми когтями, и в воздухе разливается магия.

Он качает головой, в его голосе слышится отвращение, когда он рычит на меня:

– Ты неблагодарное маленькое чудовище.

Затем он поворачивается к Леди Мотыльку и произносит слово, которое я не могу понять. Оно звенит у него изо рта и эхом разносится по разрушенной роще. Все останавливается. Даже снег застывает, хлопья льда превращаются в неподвижную картину.

Глаза Леди Мотылька расширяются. Она смотрит на Подземного Лорда в беспомощной ярости. Его окутанные тенью когти резко цепляются за воздух, и он отрывает Леди Мотылька от меня. Я опускаюсь на колени, прерывисто кашляя, пытаясь отдышаться.

От земли поднимается все больше теней. Они заманивают Леди Мотылька в ловушку, захватывая ее нитями. Подземный Лорд снова произносит это странное, бесформенное слово.

– Сестра. Назови мне хоть одну причину, почему я не должен разорвать тебя на куски прямо сейчас.

Леди Мотылек насмехается над ним, с ее губ сочится дорожка почерневшей крови.

– Ты действительно собираешься тратить на меня свое время, пока твой маленький питомец лежит израненный в снегу?

Его глаза сужаются при слове питомец.

– Виолетта может сама о себе позаботиться.

– До сих пор она определенно заботилась о себе. Сбегала от тебя. Заключала сделку с Фауной и Совой. Пыталась найти дорогу обратно в Верхний мир.

Подземный Лорд окидывает меня пристальным взглядом. Он отвлекается, и его хватка ослабевает. Леди Мотылек высвобождает свою руку из ловушки магии. Ее глаза мерцают золотым блеском, точно так же, как у Фауны, когда она произносила заклинание.

С деревьев по спирали спускается облако мотыльков, и магия, которая поймала ее в ловушку, разваливается на части. Она растворяется в вихре крыльев. Роща освещается – коротко, ярко, серебристо – прежде чем она исчезает в темноте.

Подземный Лорд пристально смотрит ей вслед, тихо произнося бессловесное проклятие. Затем он подходит к тому месту, где я лежу, скорчившись, в снегу.

– Я предупреждал тебя. Я предупреждал тебя об опасностях в лесу. Если бы я не подоспел вовремя, Мотылек разорвала бы тебе глотку.

Я зарываюсь пальцами в холодную землю и встречаю его взгляд, не раскаиваясь.

– Я все еще связана с Роуэном. Заклинание, которое я сотворила, заклинание, которое ты дал мне, чтобы остановить Гниль, пожиравшую его, оно соединяет нас. Все это время у меня был шанс увидеть его снова. Шанс вернуться. И ты скрыл это от меня. Ты держал меня взаперти в той клетке, которую сам построил.

Вокруг него взметаются яростные вспышки теней. Стиснув зубы, он понижает голос до рычания.

– Какая бы неустойчивая связь, по твоему мнению, ни существовала между тобой и Роуэном Сильвананом, это ничего не меняет. Жизнь, которую я дал тебе здесь, – это все, что у тебя осталось. Пути назад нет.

Он протягивает мне руку, предлагая помочь подняться. Я игнорирую его, неуверенно поднимаясь на ноги. Я вскрикиваю, мое горло все еще саднит.

– То, что ты мне дал, никогда не сравнится с тем, что ты отобрал. Ты забрал меня из моей семьи и моего дома. Ты забрал у меня все воспоминания о матери и отце. Ты отнял у меня все.

Он сердито смотрит на меня, на его лице читается раздражение.

– Я дал тебе все. Дом, жизнь после смерти. Не прикидывайся невинной, Виолетта. Я ничего не отнимал. Ты предложила мне себя вместе с воспоминаниями о своих родителях. Ты так стремилась пожертвовать собой, чтобы защитить всех, кого любила, хотели они этого или нет.

Я бросаюсь к нему. В воздух взметаются всполохи магии, когда я ударяю его в грудь. Он делает шаг назад, подняв руки, из его ладоней струятся тени. Из-за погубленных деревьев поднимается туман, и снег превращается в дождь, россыпь ледяных дождевых капель чернильного цвета, разливающихся по тропинке.

Я поднимаю свою собственную руку, копируя его жест. Между нами зажигается крохотный бледный огонек моей магии.