Особенности национального сыска - Михаил Серегин

Когда я увидел все это, было уже поздно. И тогда я впервые серьезно испугался, что за все, что мы декларировали и делали, придется отвечать. Тогда я тайно снял копию с этой видеокассеты, чтобы снять с себя хотя бы обвинение в убийстве.

– В общем, так, – тяжело вздохнул следователь Петухов. – Я советую вам подробно и без утаек рассказать все как было. Материалов достаточно, чтобы засадить вас надолго. Поэтому вы поможете самому себе, если не будете ничего скрывать. Вы молодой и в общем неглупый человек. У вас еще есть шанс в жизни.

Уточкин сел за стол, перед ним положили бумагу и авторучку. Некоторое время он смотрел в окно на хмурый рассвет, потом, собравшись наконец с мыслями, начал писать.

ЭПИЛОГ

Заканчивался май, и мы решили собраться втроем, с Дыниным и Седым. Тем более что в первых числах июня я должен был уехать с детьми на отдых.

Выпив по нескольку стопок и выслушав последнюю информацию Дынина о следствии по делу «Русской колонны», Седой спросил меня:

– Я одного понять не могу. Как они могли его повесить?

– Я смотрел видеопленку, – ответил я. – Обычно для этого требуется много времени, и человек должен обладать повышенной внушаемостью. Сантехник Михалыч таковым не был от рождения. Однако его беда состояла в том, что он был азартен. Это его качество и было использовано Агафоновым. Михалыч был в сильном подпитии и возбуждении. Однако этим не ограничилось. Для верности Агафонов, по словам Уточкина, применил какой-то газ, который психически подавлял человека и увеличивал его внушаемость.

– А как же он сам-то чувствовал себя в такой атмосфере?

– Этого не знаю. Однако помню, что когда мы явились с Челобановым в бендешку Михалыча, в воздухе стоял какой-то резкий запах, похожий на ацетон. Скорее всего это было сделано Агафоновым специально, чтобы перебить запах газа, который был им использован для обработки Пяткина. Об этом я подумал, когда вспомнил, что видел на полке в офисе «Русской колонны» книгу Секо Асахары. А именно этот японский гуру использовал в своей секте газ, повышающий внушаемость. После всего этого Агафонов начал умело раззадоривать Михалыча, находящегося в полубессознательном состоянии на спор. Суть спора состояла в том, что Михалыч должен был доказать, что, даже повиснув на крюку, он все равно бы сумел выбраться.

– Теоретически это было возможно, – заметил Дынин. – Мы осмотрели место происшествия, веревка была довольно короткая.

– Да, Михалыч мог дотянуться рукой до крюка и отцепить веревку, – подтвердил я. – Однако как только Михалыч набросил петлю на шею, Агафонов выбил из– под ног сантехника табуретку. Михалыч пытался дотянуться до крюка и отцепиться. Однако это ему не удалось – Агафонов потянул Михалыча за ботинки вниз. Конвульсии были недолгими.

– Слушай, мне еще кое-что непонятно в сексуальной линии, – сказал Седой.

– Что конкретно?

– Ну, в частности, каким образом этот придурок, которого официантка отхлестала подносом, видел ее во сне голой в эротической позе?

– Обычный фотомонтаж, – ответил я. – Что касается сна, тут сложно. По всей видимости, он видел ее по кабельному телевидению. Часто то, что происходит в реальной жизни, является нам во сне.

– А почему же ее видел только он один? – не унимался Седой.

– Это еще один технический прикол. Ты обратил внимание на сложную кабельную развертку в гостинице? Вместо одного кабеля шло два, причем они были не сплошными, а состояли из обрезков, которые можно было с помощью системы штекеров соединять и перестыковывать, направляя ту или иную видеоинформацию по конкретному адресу. Что же касается самой официантки, то это неудавшаяся пассия самого Агафонова, которой он таким образом отомстил. Отыскав в гостинице подходящего «клиента», стареющего профессионального бабника, он спровоцировал его на назойливые ухаживания за официанткой, доведя женщину до белого каления.

– В общем, я понял, что эти ребята больше преследовали свои корыстные интересы и сводили счеты: один травяную настойку продавал, которую производил его родственник, другие мстили неугодным коллегам – официантке и швейцару. Короче говоря, плевать они хотели на все национальные интересы и патриотизм! – заключил Седой.

– Видимо, это и понимал Уточкин. На самом деле все его сумасшедшие идеи никого, кроме него самого, больше не волновали. Испугавшись этого и еще, что патологически больной Андрей Агафонов – справка о его психическом заболевании выдана областным психдиспансером – вдруг примется использовать приемы и методики в своих корыстных интересах, Уточкин и припрятал у себя видеокассету, доказывавшую вину Агафонова в убийстве сантехника. Все остальное легко было выяснить, захватив основной блок видеокассет в комнате Агафонова и проверив показания допросов остальных членов «Русской колонны».

– А меня, Вовка, больше всего интересует, каким образом они нас с тобой так «посадили» на аптекаршу? – улыбаясь, спросил Дынин. – Я когда рядом с ней стоял, у меня такая эрекция возникла, что аж было неудобно, гы-гы... Я рукой по штанине лазаю, стараюсь штатив вправить на прежнее место, а он не слушается, гы-гы...

– Это неудивительно, – скептически посмотрев на Дынина, заметил я. – Я ведь тоже чувствовал к ней влечение. Но какой бы она ни была симпатичной девушкой, основной причиной того, что у мужиков штативы вылезали из штанов, было то, что кто-то из этих деятелей капнул ей на халат экстракт эротических духов... Об этих духах я прочитал уже после раскрытия Уточкина и его команды.

– Это что еще за экстракт? – удивился Дынин.

– Наука может сейчас и такое. Я точно не знаю, из чего это все делают, но современные фармакологи создали запах, стимулирующий сексуальное влечение к тому или иному человеку. Я консультировался по этому поводу со своим приятелем судмедэкспертом Петровым, который подтвердил, что такое возможно. Если, к примеру, твой мундир, Дынин, полить этим экстрактом, то у тебя будут сложности с исполнением своего долга на работе. Хотя не исключаю, что супружеская жизнь значительно улучшится.

– Слушай, а где они его взяли? – глаза Дынина загорелись.

– Где взяли – не знаю. Следователи не обратили должного внимания на маленький пузырек, который лежал в аптечке комнаты видеоинженера.

– И где же он? – быстро спросил Дынин.

– У меня.

– Вова! – взвыл Дынин. – А зачем он тебе?

Дынин, видимо, втайне рассчитывал на то, что я поделюсь с ним содержимым этого пузырька.

– Ты же знаешь, я собираюсь на отдых. Пригодится, – подмигнул я ему.

– Так ты что, все же едешь на Канары? – спросил Седой, разливая водку по стопкам.

– А ну их к черту! – воскликнул я. – Картинки рисуют красивые, а как там на самом деле – не знаю. Лучше наших мест все равно нет. Я заказал места в санатории «Волжские дали» для сестры жены с мужем и для себя с детьми. Через неделю отбываю.