С субботы на воскресенье - Михаил Черненок

Айрапетов проводил ее коротким взглядом, вроде бы смутился:

— Не удивляйтесь. Мама работает директором крупного ресторана. Профессиональная гордость говорит. — Игорь закурил, положил на стол пачку «Нашей марки» и, повертев в пальцах газовую зажигалку, со вздохом сказал:

— Хотел сделать с сапожником как лучше. Я ведь из-за его дурости в свидетели попал…

— К сожалению, некоторые свидетели, стараясь оказать пользу делу, забывают, что от них требуется только одно — говорить правду, но не вмешиваться в расследование.

— Привычка бороться за справедливость. Не могу сидеть сложа руки, когда… — Игорь глубоко затянулся сигаретой. — Согласитесь сами: считанные дни до защиты диссертации и вдруг… нелепость с бритвой…

— Вы на самом деле спасли Остроумову жизнь?

— Положение было критическим. Однако большого ума для спасения не требовалось. Нужно было срочно сделать переливание крови. У меня оказалась подходящая группа. Операцию делал другой врач.

Бирюков взял лежавшую перед Игорем пачку «Нашей марки», рассеянно поразглядывал ее и спросил:

— Хорошие сигареты?

— Неплохие. Почти десять лет их курю. Привык.

— Необычные для Новосибирска какие-то. Первые раз вижу.

— Их здесь не продают. Это мама мне каждый месяц из Ростова присылает.

— Точно такую же, только пустую, пачку обнаружили у нас в райцентре в обворованном магазине, — как можно равнодушнее проговорил Антон.

— Откуда она туда попала? — удивился Игорь. — Ведь это действительно редкие для Новосибирской области сигареты.

Бирюков пожал плечами. Наступило тягостное молчание. Айрапетов, наморщив лоб, сосредоточено думал.

— Слушайте, — вдруг сказал он, — а ведь я в прошлую субботу был у вас в райцентре. Случайно встретил Мохова. У того не было курева… Чтобы поскорее отвязаться, отдал ему полпачки. Неужели Мохов заодно с Остроумовым?

— Где вы с ним встретились?

— Говорю, случайно, на улице.

— А поточнее?..

— Я плохо райцентр знаю. Где-то… недалеко от вокзала.

— Мохов один был?

— С каким-то здоровым парнем.

— Не с Костыревым?

— Кто такой? — насторожился Айрапетов.

— Дружок Мохова.

— Я с его друзьями не знаком. Первый раз этого парня видел.

Опять помолчали. Бирюков спросил:

— У кого вы были в райцентре?

— У Лиды Чурсиной, продавцом работает. Собственно, был поутру, очень недолго. Ездил проветриться от городской суеты. У вас там великолепная природа, прямо как в Швейцарии. Николай Петрович, дядя мой, готов сутками пропадать у Лидочки.

— Знаете о том, что на днях с Чурсиной произошло несчастье?

На лице Айрапетова появилось нескрываемое удивление. Так удивиться мог только несведущий человек.

— Несчастье? С Лидочкой?.. — недоверчиво переспросил он. — Путаница какая-то. В воскресенье от нее вернулся дядя. Все было нормально, Николай Петрович ни слова мне не сказал.

— К сожалению, путаницы нет, — Антон вздохнул. — Чурсина приняла большую дозу пахикарпина, и в настоящее время неизвестно, удастся ли врачам спасти ее жизнь.

— Пахикарпина?! — опять удивился Айрапетов. — Не могу поверить! Этим лекарством женщины нередко, с позволения сказать, скрытно врачуют себя, чтобы без хирургического вмешательства прервать беременность. Как правило, такое самоврачевание кончается весьма печально. Что толкнуло Лидочку?..

— Видимо, причина была.

— Не ее ли магазин обворовали?

— Да, в котором она работала.

Айрапетов опустил глаза.

— Честное слово, не верится, чтобы Лидочка… Милейшее создание, скромница, тихоня… Вот уж поистине вспомнишь народную мудрость: «В тихом омуте черти водятся».

— Когда вы были у Чурсиной, она никаких признаков беспокойства не высказывала?.

— Абсолютно. Веселая была, улыбалась. Радовалась покупке часов.

— Где Лида могла достать пахикарпин?

— Затрудняюсь ответить. Хотя… Лидочка ведь торговый работник, связи у нее, безусловно, богатые.

К столу подошла официантка, чтобы принять заказ. Айрапетов только-только взял меню и посмотрел на Бирюкова, словно спрашивая, что же заказывать, но в это время появилась оживленная Евгения Петровна.

— Голубушка, заказ оставлен у директора. Будьте любезны, пройдите к нему, — ласково сказала она официантке, тяжело опустилась в кресло и улыбчивым взглядом посмотрела на Антона. — Удалось кое-что организовать, чего в меню нет.

— Мама, у тебя неудержимая энергия, — с упреком сказал Игорь.

— Не возникай против старших, — отмахнулась она и опять заговорила с Антоном: — Вы никогда не были в нашем городе? Непременно должны побывать. Можете остановиться у нас в доме — комната Игорька пустует. Захотите, устрою в гостиницу, будете жить в отдельном номере. Когда надумаете приехать, дайте телеграмму, мы с мужем встретим. У нас собственная «Волга», приличный дом с роскошным фруктовым садом.

— Спасибо, — поблагодарил Бирюков.

— Что «спасибо»? — Евгения Петровна повернулась к сыну. — Игорек, что ты как в рот воды набрал? Уговори Антона Игнатьевича побывать у нас, я вполне серьезно приглашаю.

— Да, да, — рассеянно поддержал Айрапетов. — Мама у нас славится хлебосольством, умеет организовать отдых. Каких только друзей в нашем доме не бывало! И все оставались довольны.

Появившаяся с подносом официантка прервала разговор. По тому, как плотно был загружен поднос судочками, тарелками и запотевшими бутылками с чехословацким пивом «Дипломат», Антон понял: Евгении Петровне удалось «кое-что» организовать недурно. Вроде бы спохватившись, она попросила официантку принести еще и коньяк, но Бирюков наотрез отказался.

— Ни пива, ни спиртных напитков не употребляю, — заявил он и для убедительности приврал: — Спортом занимаюсь.

Евгения Петровна весело засмеялась:

— Коньяк спорту не помеха. Я знаю спортсменов, которые пьют как лошади.

— Каким же видом спорта они занимаются, Винболом? — съязвил Антон. — И на какие средства?

— Не забывайте, что деньги на юге имеют иную цену. Люди едут к нам отдыхать. Они не трясутся над рублем, а ищут место под солнцем теплее…

— Некоторые так сильно увлекаются теплом, что с конфискацией имущества попадают в места, где солнце светит, но не греет, — с улыбкой сказал Бирюков.

— Совершенно правильно, — тоже улыбнувшись, неожиданно согласилась Евгения Петровна. — Живя на одну зарплату, швыряться деньгами не будешь. Вот мы, например, с. мужем неплохо получаем. Однако чтобы купить «Волгу», нам пришлось скапливать сбережения около десяти лет. Примерно столько же копили на дом. Зато теперь живем как в раю. Мне очень хочется, чтобы вы погостили у нас. Приезжайте, честное слово, не пожалеете.

Айрапетов молчал. Он почти не притрагивался к еде, задумчиво тянул пиво и закуривал одну сигарету за другой.

— Игорек, ты много дымишь, — упрекнула Евгения Петровна.

— Случилось несчастье со знакомой мне хорошей девушкой, — раздавливая в пепельнице окурок, проговорил Игорь. — Никак не могу представить…

— Ты был с ней в близких отношениях?

— Ну что ты, мама…

— Тогда к чему так сильно переживать? Понимаю, всякое несчастье причиняет боль. Если ты чем-то можешь помочь этой девушке, то помоги. Если нет, какая польза от твоих переживаний?.. Надо смотреть на жизненные гримасы трезво и не забивать голову чем попало. Не забывай, что у тебя диссертация на носу.

Зал ресторана быстро заполнялся посетителями. Свободных мест почти не оставалось. За соседним столом жгуче-крашеная, похожая на цыганку брюнетка лениво разговаривала с лысеющим мужчиной. Время от времени она откровенно стреляла в Айрапетова черно-сизыми, как переспевшая слива, глазами. Появился сутулящийся косматый парень. Огляделся, торопливо подошел к Айрапетову:

— Привет князю Игорю! — произнес театрально и покосился на свободное место.

— Занято, старик, — не ответив на приветствие, коротко бросил Айрапетов.

Парень нетрезво улыбнулся. Как ни в чем не бывало подошел к брюнетке, бесцеремонно обнял ее за плечи, что-то сказал и подался к эстраде, где музыканты уже настраивали инструменты.

Вентиляторы вытягивали из зала табачный дым, сизыми лентами поднимающийся над столами, приглушали разнобой голосов. Худенькая миловидная певица запела в микрофон песенку, которую Бирюков слышал впервые. На певицу никто не обратил внимания. Казалось, она делает приятное только для самой себя.

— Чувствую, вам надо побыть одним, — неожиданно сказала Евгения Петровна. — Пойду хоть из окна ресторана погляжу на ваш город.

Айрапетов, не говоря ни слова, кивнул, и она грациозно удалилась. Антон рассматривал гомонящую разновозрастную публику, из профессионального интереса пытаясь отличить случайных посетителей от завсегдатаев. Игорь, наоборот, сидел с таким задумчиво-равнодушным видом, как будто окружающего не существовало.