Я тебе объявляю войну - Лана Вейден

Безусловно, Королев сильно ошибался, заявляя, что у меня добрая и чистая душа.

Это в детстве я не знала плохих чувств. Помню, как-то мне попалась книга под названием «Зависть». Я смотрела на потрепанную желтоватую обложку и пыталась представить эту самую зависть. Как она выглядит? Какой у нее вкус, цвет и запах? Я разбирала ее по буквам, пыталась растянуть по слогам, перекатывая их во рту, как леденцы. Но это были только буквы и только слоги, совершенно бессмысленные. Зато теперь они приобрели такую осмысленность, от которой хотелось выть.

Я завидовала своей сестре, хотя она была ни в чем не виновата, и чувствовала себя чудовищем. Невероятная ирония судьбы состояла в том, что центральный ЗАГС города, где и должна была проходить церемония бракосочетания, находился как раз напротив нашего факультета. Эти два здания разделяла лишь узкая аллея, и празднично одетые люди по пятницам часто бродили под окнами филфака. По субботам - как сегодня - они тоже бродили, просто у меня в этот день выходной.

Иногда мы с Машкой хихикали над невестами - «бедные, бедные!» - и обсуждали их наряды, а когда у меня было особо игривое настроение, я открывала окно, садилась на подоконник, грызла яблоко и отпускала шутливые реплики: «Эй, подруга, зачем тебе это нужно? Беги отсюда, беги скорее!». Одна из невест как-то засмеялась и крикнула в ответ: «Подруга, от любви не убежишь!»

Но от горечи тоже не убежишь. Я уверила себя, что в моей жизни больше нет места для любви, что я не хочу выходить замуж… но было ли это правдой? Трудно сказать. И сейчас, маясь у входа в ЗАГС, я с тоской смотрела на второй этаж филфака: кафедра, родная кафедра! Как хотелось бы в этот момент оказаться на работе! Я бы даже согласилась набирать морозовские тексты, только б не находиться там, где находилась сейчас. Стояло бабье лето, день выдался очень теплый, а я все сильнее заворачивалась в накидку, отгоняя мысли о том, что мне предстоит пережить.

Неделя перед свадьбой прошла как в тумане. Накануне этого дня я всю ночь не могла уснуть, а уже с шести утра домашние были на ногах: началась подготовка.

Надо сказать, сестра сделала все, чтобы привести меня в божеский вид, но, похоже, перестаралась. Она пригласила парикмахера и визажиста, которые колдовали надо мной часа три. Сестра настрого приказала все это время не заглядывать в зеркало, да было и не очень интересно. Когда меня наконец оставили в покое и дали возможность одеться, Алевтина ахнула:

- Викуля! Да ты же… ты… настоящая красавица!

Она подвела меня к зеркалу. И то, что я увидела, повергло в шок. Девушка, которая отражалась там, действительно выглядела красивой. У нее был восхитительный цвет лица, идеально очерченные губы, большие миндалевидные глаза, тонкая талия, стройные ноги, а волосы (что сделали с моими волосами?) отливали золотом и спускались мягкими волнами до самой талии. Только вот было в этом образе что-то… слишком чувственное, слишком пугающее…

Может быть, платье виновато? Очень откровенное - где были мои мозги, когда я его выбирала? Как показаться в таком виде на людях? Как показаться в таком перед…

Я попятилась назад и заныла:

- Аля, миленькая, у тебя же много платьев, я знаю! Дай мне другое, пожалуйста, пока не поздно!

- Какое еще другое? Они все на тебя большие будут! И вообще - не выдумывай, шикарно выглядишь!

- Да какое там шикарно! Одно неловкое движение - и грудь вывалится!

- Всё будет нормально! Или… чего ты боишься? Что твой любимый окончательно сойдет с ума? Но он и так уже…

Конечно, я тут же ее перебила:

- Дай хотя бы накидку!

- Дам, но только - для улицы. Если начнешь и в ресторане в нее заворачиваться, подойду и разорву в клочья. И тебя, и накидку, - сообщила вредная Алевтина.

Наконец, после всех сборов и выкупа невесты с глупыми конкурсами, мы приехали к ЗАГСу. Морозов должен был подойти прямо туда - ведь, как известно, он жил в «пяти минутах ходьбы». После этого предстояла еще одна ужасная процедура - знакомство Дениса Сергеевича с родителями, а потом - и с другими родственниками. Да, я была явно не в себе, когда затеяла эту историю с фальшивым возлюбленным и согласилась привести его на свадьбу сестры.

- Вика! - я повернулась и увидела Морозова. Брови его удивленно поползли вверх, но я сразу же строго осадила этого типа:

- Предупреждаю сразу - не пяльтесь! Особенно - когда накидку сниму!

- Гм… вообще-то, и не собирался пялиться, - с насмешкой произнес он, а потом отвел глаза и пробормотал, - да я и не люблю, когда всё открыто - нет простора для фантазии. В котарди было гораздо лучше.

- Чтооо? - возмутилась я. - Какой еще фантазии, что вы несете?

- Я пошутил, чего ты напряглась?

Ха-ха, как смешно. Погоди, Денис Сергеевич, я с тобой сегодня тоже пошучу.

Но сейчас времени было в обрез, и я повела Морозова знакомиться с родителями. В тот момент мне было невыносимо стыдно, что вранье зашло так далеко, хорошо хоть у родителей в этот день и без меня было забот невпроворот - знакомство прошло довольно быстро.

После ЗАГСа мы поехали на базу отдыха. Да-да, вы не ослышались! Жених с невестой были настолько отчаянными, что для толпы гостей - почти двести человек! - сняли целый гостиничный комплекс - на все выходные! Хорошо, что погода стояла чудесная, а вот если б лил дождь, страшно представить, что бы там творилось.

Вечер начался более-менее нормально, насколько слово «нормально» было применимо к моему положению. Только два момента весьма напрягли. Первый: многочисленные родственники время от времени подходили к нам и беспардонно интересовались, когда же настанет моя (точнее - о ужас! - наша с Морозовым) очередь сочетаться браком. Второй: на свадьбе каким-то образом оказался нервный режиссер!

- Кто это? - негромко спросила я у сестры и кивнула в его сторону.

- Где? А, это - муж Сережиной начальницы, работает в ТЮЗе, а что?

- Нет, ничего, - ответила я и отошла подальше - общаться с этим товарищем особого желания не было.