Мальчики-охотники за удачей в Южных морях - Лаймен Фрэнк Баум

– Завтра!

– Я и так слишком долго ждал. Мой народ недоволен, видя, что светлокожий живет, хотя закон приказывает предать его смерти. Это будет завтра.

Он отвернулся.

– Подожди, твое величество! Выслушай меня! – взмолился я.

Он высокомерным жестом отстранил меня и вышел. Фейтане принимают смерть философски и молча. Король, мой друг, не мог понять мой протест.

Друг? Это была странная дружба; этот друг не пытался спасти меня, не сочувствовал моему несчастному концу.

Временами я бываю труслив. Этой ночью я не мог уснуть. Хладнокровно обдумывая свое положение, я не видел пути спасения. Моя тюрьма хорошо охраняется. Даже если я смогу выйти из дворца, мне не пройти по туземному городу и беспрепятственно добраться до корабля. Однако отчаянные условия требуют отчаянных решений, у меня в кармане два револьвера, оба заряжены. В полночь я решил попытаться освободиться. Если не получится хуже, чем сейчас, не будет: я приговорен на следующее утро умереть.

Окна моей комнаты не имеют ни стекла, ни решетки. Это большие квадратные отверстия в пяти футах над полом. Встав на каменную скамью, проходящую вдоль стен комнаты, я мог выглянуть на площадь за храмом. Света у меня не было, за окном тоже не горел свет, но при свете звезд я видел окружающие объекты. Площадь пустынна, только один человек неподвижно стоит почти под самым моим окном. Одеяло закрывает его голову и плечи: туземцы боятся ночного холода и, если приходится выходить ночью, обычно закутываются в одеяло.

Я подождал, пока этот человек уйдет, но, когда прошло полчаса и он не тронулся с места, я решил, что это часовой, поставленный, чтобы помешать мне бежать. Впервые ко мне приставили охрану.

Одеяло часового подсказало мне идею. Я взял самое толстое одеяло из тех, которыми меня снабдили, забрался на окно, сбросил это одеяло на голову часового, потом прыгнул на него и схватил за руки, своей тяжестью свалив его на землю.

Одеяло мешало ему действовать, но он отчаянно сопротивлялся, и скоро я понял, что не могу с ним справиться. Револьвер использовать я не решился: звук выстрела привлечет ко мне целую орду, поэтому я достал карманный нож и открыл его. Ножом я бил по одеялу, пытаясь достать до сердца, но ткань была такая толстая, что тупое лезвие моего ножа ее не пробивало. И я с трудом удерживал часового.

Придя в отчаяние, я неожиданно отскочил от него и побежал по ближайшему переулку, отходящему от площади; часовой барахтался в одеяле, пытаясь освободиться.

Прежде чем он успел это сделать, я оказался на узкой улице и побежал изо всех сил. Мне повезло: улица вела на запад, и я уже представлял себе, как успешно пересеку остров, как неожиданно в темноте меня схватили сильные руки и сжали, как тисками.

– Прости, – послышался низкий насмешливый голос на туземном языке, – ночью ходить небезопасно. На Фейтане очень опасная роса.

Это был Горбатый.

Я тяжело дышал и не сопротивлялся, потому что понимал, что игра кончена. Но ничего не сказал: понимал, что мой ответ только вызовет новые насмешки. Послышались торопливые шаги, и к нам присоединился еще один человек.

– Ты его взял? – спросил вновь пришедший.

– Да, твое величество.

– Хорошо, – сказал Аттеро. – Он едва не задушил меня.

– Прошу прощения у твоего величества, – сказал я. – Я не знал, что это ты.

– А если бы знал – что тогда? – спросил он.

– Думаю, я бы действовал так же.

Горбатый рассмеялся и сказал:

– Я его подержу, а твое величество его обыщет. У него может быть опасное оружие.

Аттеро без колебаний выполнил эту просьбу. Он отобрал револьверы. Нож я выронил на площади. Потом меня увели в мою тюрьму.

– Я подозревал, – сказал Горбатый, втолкнув меня в мою комнату, – что этой ночью, зная, что утром умрешь, ты попытаешься сбежать.

– Это было только естественно, – спокойно сказал король. – Поэтому мы сторожили, мой вождь и я, чтобы помешать этому. Спокойной ночи, Стил. Я из-за твоей неизбежной судьбы не смогу спать. Это делает меня несчастным. Но ты должен умереть.

С этими словами он вышел, но Горбатый задержался, чтобы сказать:

– Все улицы охраняются. Побег невозможен. Поэтому будь терпелив, потому что ни один человек не может уйти от своей судьбы.

Он вышел вслед за королем, и я, оставшись один, лег и стал ждать наступления дня.

Глава 15. Моя казнь

Мне несколько раз грозила неминуемая смерть, однако я до сих пор жив. «Невозможно уйти от своей судьбы», – сказал Горбатый, но справедливо также то, что ни один человек не знает свою судьбу и не может предвидеть ее. Тот, кто несколько раз избежал смерти, учится относиться к ней философски и не слишком тревожится.

Должно быть, спустя какое-то время я уснул, потому что, когда открыл глаза, солнце заливало мою комнату и на скамье рядом со мной стоял завтрак из молока и фруктов. Я едва успел поесть, как вошла дюжина фейтанских воинов во главе с самим Горбатым.

– Ты готов? – спросил он.

– А что если нет? – спросил я. – Мне ведь все равно придется идти с вами.

Он серьезно наклонил голову – не насмешливо. Даже он в присутствии смерти уважал мои чувства.

Меня не связали, но повели между плотными рядами воинов. На площади огромная толпа, молчаливая и внимательная. Вместе со стражей я пошел на восток и вышел на широкую улицу, ту, что ведет к заливу.

Я никогда не ходил в этом направлении, но помнил вид побережья с самолета, когда мы с Джо пролетали здесь. Толпа расступилась, пропуская нас, затем сомкнулась и пошла за нами в виде длинной процессии.

Было совсем недалеко до прекрасного окруженного сушей залива, на берегу которого построен Жемчужный город, и, когда показался залив, я увидел, что он заполнен судами самого разного вида. Казалось, все население собралось, чтобы стать свидетелем моей казни; все происходящее напоминало праздник, потому что лодки, баржи и здания были украшены различными флагами и вымпелами, какие используются для праздничного наряда. Эти украшения были разного цвета и формы, но все расшиты жемчугом.

Там, где кончается улица, на воде стояло большое плоскодонное судно с двумя десятками гребцов. Оно ждало нас. Я вошел в него, охрана последовала за мной, и Горбатый сел рядом со мной. Толпа устремилась во все ожидающие лодки, наши гребцы опустили весла в воду, и мы медленно двинулись к центру залива.

Для моей казни оставили свободное пространство в