Ревизор: возвращение в СССР 35 - Серж Винтеркей

Мол, серьезные люди просили, или еще какую причину придумает, точно зная, что лучше сработает на ее начальнике. Ему остается только приехать потом да забрать. Вечером в пятницу появилось время выдохнуть и подумать о собственных планах.

Федор Маркович, конечно, поступил по-свински, – размышлял он, – свинтил в Болгарию вместо меня, лишив такой чудесной возможности приручить Галию. Две недели на море, да она бы из рук моих к отъезду уже ела! Пустил бы в дело весь свой арсенал обольщения, который в такой расслабляющей обстановке обязательно бы сработал! Но ладно, чего уж там… Как дальше-то быть?

Внезапно его осенило – Морозова говорила, что сразу после Болгарии Галия поедет еще со съемочной группой в Ялту и Сочи! Андриянов сразу вдохновился пришедшей в голову идеей, начав придумывать, как ее реализовать.

Начальник, конечно, вернувшись и хорошо отдохнув, будет чувствовать себя хоть немного виноватым, что так нагло похитил мою собственную идею, – размышлял Андриянов. Да и проблемы его с Совмином я решил, на это можно будет особо упирать. Значит, смогу уговорить его отпустить меня на неделю за свой счет в Ялту и Сочи. Это, конечно, не две недели в Болгарии, но опыт и природное обаяние и не такие крепости брали! Так, значит теперь мне нужны точные даты, когда и в каких именно гостиницах или пансионатах будет Галия на советских курортах…

Андриянов просиял, но тут же вновь нахмурился. Узнать даты можно у начальницы Галии, та точно в курсе. Но домашнего ее телефона у него не было. Придется звонить Морозовой на работу в понедельник с самого утра, – вздохнув, решил Андриянов. – Времени не очень много, но главное получить всю информацию. Остальное решаемо.

***

Москва, квартира Горячкина

Такого звонка в субботний жаркий полдень Григорий Александрович услышать не ожидал. Разъярённый куратор Павел Сатчан орал на него, не стесняясь в выражениях. А у нового главного инженера рыльце было в пушку. Когда его перевели на эту должность, и он узнал все нюансы того, что нужно будет делать, и сколько он будет за это получать, то от великой радости не выдержал и поделился этим со своей женой. А ведь продавцом в магазине ее двоюродная сестра, она уговорила его ее туда пристроить…

Он ураганом ворвался в спальню, где жена занималась йогой, сидя в центре ковра. Приятельница одолжила ей номер «Советского спорта» с базовыми асанами. Григорий этого увлечения не одобрял, в январе йогу официально запретили, наряду с женским футболом и каратэ. Но что поделать, если жена тебя не слушает…

Играла спокойная расслабляющая музыка из нового японского кассетника, купленного по блату вскоре после получения новой хлебной должности. Обошелся он в космическую сумму, но ведь теперь у них будет полно денег, не так ли?

– Зинаида, ты меня угробить решила? – зловеще спросил он.

Так полно он супругу величал только в случае, если она что-то напортачила. Так что она опасливо открыла глаза и спросила:

– Ты чего, Гриш?

– Ты что, Светке про все наши дела растрепала? Мечтаешь, чтобы пришли менты и конфисковали кассетник с твоими заунывными мелодиями, ковер и меня забрали на отсидку?

По паузе, которая повисла в воздухе после вопроса, новоиспеченный главный инженер понял, что так оно и есть. Врать его жена совсем не умела, и сама это понимала.

– Ну чего ты, Гриш! Она никому не скажет! – собравшись с духом, заныла Зинка.

– Она прямо сейчас об этом рассказывает покупателям в нашем магазине. Всем! Любым! Каждому! Сотрудникам ОБХСС. Сотрудникам МВД. Членам КПСС. Мне только что начальство звонило.

Глаза жены испуганно округлились, но главному инженеру уже было не до этого. Махнув на нее рукой, он лихорадочно начал собираться. Надо ехать в магазин и заткнуть рот родственнице жены. Если еще не поздно…

***

Москва, квартира Ивлевых

Да уж… Приехал домой совсем расстроенный. Вот так пашешь, пашешь, делаешь все для укрепления безопасности, а кто-то рот держать закрытым не может. Подумать только, простая продавщица треплет про такое!

Погода чудесная, Валентина Никаноровна с парнями во дворе гуляла.

– Выспались только что как следует, теперь вот проснулась тяга к творчеству, – показала она мне, как они из песка что-то увлечённо мастерят. Совочки отброшены в сторону, прямо руками песок гребут, то горки создавая, то тут же радостно их разрушая. Детей сегодня во дворе как-то совсем мало было, отвык уже от такого. И патрульные Родькины куда-то пропали… Поразвозили в отпуска да по пионерлагерям детвору? Нет, вряд ли, уже весь июнь бы было то же самое… А, точно, суббота ведь сегодня – по дачам детей повезли. Ну тогда понятно.

Сходил за Тузиком, выпустил его побегать вокруг. Пес очень разумный, никуда со двора не денется. Ответственности у него побольше, чем у некоторых взрослых мужиков, что я знаю. Сел на скамеечку рядом с Валентиной Никаноровной, да просидел часа полтора, расслабляясь на солнце после стресса и наблюдая за сыновьями. Приятно, что подрались всего один раз за это время, столкнувшись на одном участке песочницы, песок не поделили. Растащили их с няней в разные стороны песочницы, и процесс яростного сопения в битве с великой пустыней продолжился. Знай только панамки поправляй, чтобы носы на солнце не обгорели, а одежда у них хорошая, все остальное прикрывает.

Зашли домой с подуставшими детьми, а там телефон разрывается. Снимаю трубку, Сатчан.

– Паш, ты дома будешь?

– Ну да, что хотел, сегодня уже сделал.

– Подъеду тогда через полчаса.

– Жду.

Через двадцать минут позвал удивленного Тузика на новую прогулку. Дрыхнувшая в коридоре на стуле Панда только один глаз открыла, провожая нас – чего вам неймется?

Прогулялись, и вскоре и Сатчан подъехал.

Поздоровались и пошли ходить по нашим закоулкам.

– Напомнил, кстати, Захарову, про твою роль со всеми этими площадками, так что пять из двадцати новых у тебя в соседних дворах появятся, – сказал он.

Намекает, что он мне помог, теперь моя очередь, – догадался я. – Боится, что я всю эту ситуацию на его объекте Захарову и Бортко доложу. А Захаров на том заседании, где мордой Мещерякова в грязь макал, показал, что может быть весьма