Ревизор: возвращение в СССР 35 - Серж Винтеркей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поблагодарил его за помощь с площадками и спросил:
– Так что там, уладил твой человек этот вопрос с чрезмерно болтливой продавщицей?
– Да, я нового главного инженера отправил разбираться. Позвонил мне через час, что приехал и велел ей магазин сегодня закрывать уже. Завтра магазин так и так не работает. К понедельнику надо решить, что делать.
– Сказал он тебе, почему вдруг простой продавец так хорошо информирован о наших делах?
– Нет. Не знает, мол. Просто велел ей больше не болтать лишнего и отправил домой.
– И даже никаких догадок, как она узнала?
– Нет, ничего мне не сказал, – пожал плечами тезка.
– Темнит он что-то… – покачал головой я, – в понедельник сходи к главбуху, она мне там самой адекватной показалась. Попроси разузнать через знакомых в отделе кадров, что там за продавщица в магазине была, и как она туда попала. Только аккуратно, не поднимая волну слухов. Пусть скажет, что присматривается к ней на предмет перевода в бухгалтерию помощницей, подай там, принеси бумаги всякие. Потому и интересуется. Не тот повод, чтобы сплетни пускать по фабрике.
– Ага, разумно, – согласился Сатчан. – А с магазином что будем делать?
– Захарову с Бортко об этом инциденте я докладывать не буду. Но если что вдруг выйдет на поверхность, сам тогда расскажешь им, меня не упоминая. Мол, ты сам выявил непорядок и сам принял меры. Так годится?
– Спасибо! – кивнул Сатчан.
– Так, по магазину… По-хорошему, после такой утечки надо не только магазин закрывать к чертовой матери, но и все левое производство на этой фабрике минимум на несколько месяцев.
Сатчан встрепенулся.
– Знаю, знаю, – махнул я рукой, – что в этом случае уже придется докладывать Захарову и Бортко. Попытаемся обойтись малой кровью. Магазин на несколько месяцев вели закрыть. Трубы там прорвало или канализацию, сам выбирай официальную версию. Ее и озвучишь, когда снова собираться на «Полете» будем. Как узнаешь, с чего вдруг продавщица так хорошо о наших делах информирована, сразу сообщай, будем разбираться без привлечения Мещерякова. Вдвоем легче, чем одному, сообразить, какие меры надо принять. Исходя из того, что узнаем, и разбираться будем. Главный вопрос – вся фабрика об этом судачит или это точечная утечка информации. Ну а по поводу того, что уже несколько дней так с покупателями общалась, тут уже ничего не поделать. Повезет нам – заглохнет эта история, не дойдя ни до кого, кто подобными вещами интересуется. Не повезет…
На том мы с Сатчаном и разошлись. По взгляду его видел, что он мне очень благодарен. Ну и что, что он так-то ни в чем не виноват – как он мог знать, что такое вот ЧП произойдет? Куратор – скажет Захаров, значит и отвечаешь за все, что на вверенном тебе предприятии происходит.
***
Болгария, Солнечный берег.
С самого утра съемочная группа вместе с Галией расположилась возле пешеходной дорожки в парке недалеко от гостиницы. Сегодня решили попробовать отснять первое интервью, чтобы обкатать вопросы и в целом посмотреть, что будет получаться. Практически сразу режиссер остановил представительного с виду мужчину и предложил ему ответить на несколько вопросов про курорты Болгарии.
Мужик оказался из Свердловска. Он с радостью согласился, как только узнал, что его могут показать в фильме. Съемочная группа вдохновилась, увидев такой энтузиазм, однако все их восторги оказались преждевременны. Игорь Борисович, так звали мужчину, похоже, преисполнился ответственности от возложенной на него миссии. Он сильно перенервничал, все время запинался и оговаривался, отвечая на вопросы, страшно вспотел, а в конце вообще заявил, непрерывно промакивая лоб платком, что ответы на два последних вопроса надо переснять, он, мол, придумал, как будет лучше сказать. Кое-как отделавшись от него и заверив, что все будет в лучшем виде, съемочная группа собралась на скамейке в теньке.
– Н-да! Первый блин комом, как говорится, – грустно констатировал режиссер. – Такое в фильм точно включать нельзя.
– Он дергался все время и в камеру смотрел почти не отрываясь, – пожаловался оператор. – Там нормального материала будет меньше минуты, когда перед интервью антураж снимали.
– Хоть ты пробы устраивай, – покачал головой Шапляков.
– Так давайте что-то в этом роде и делать, – предложил Влад. – Начинаем с пары общих вопросов, смотрим, как идет, и если все как надо, то даем знак Галие дальше продолжать спрашивать, а если ерунда, то сворачиваем лавочку и ищем следующего.
– Вариант на крайний случай, – обдумав предложение, вынес вердикт режиссер. – Забегаемся, да и пленки уйдет много впустую. Надо просто найти пару-тройку человек достаточно бойких, чтоб не боялись камеры. Нам ведь не так много этих интервью и надо…
Тут он, о чем-то вспомнив, повернулся к Галие.
– А как там твоих подружек новых зовут? Ты с ними сможешь связаться? Знаешь, где остановились? Одна из них точно очень бойкая. Думаю, нам подойдет.
– Вера и Лида, – неуверенно ответила Галия, – я с ними сегодня на пляже договорилась встретиться…
– Вот и чудно. Предложи им в фильме сняться, посмотри на реакцию, и, если согласятся, приводи к нам. Возле гостиницы место есть неплохое, фактурное, там и снимем.
Галия кивнула головой, соглашаясь.
***
Москва, квартира Третьякова.
Третьяков проснулся с тяжелой головой. Накатил вечера водочки чрезмерно с расстройства. Но каков этот Ивлев говнюк… Единственное, что верно – язык без костей – всего несколькими фразами сумел его вопрос против него же и обернуть. Как-то не привык полковник к таким строптивым собеседникам. Все обычно, как в его кабинете оказывались, становились послушными и сговорчивыми. А тут – как использование ленинской методологии может быть антисоветским? Как гвоздями пригвоздил, собака!
Для Третьякова все эти замороченные ленинские формулировки были чем-то, что надо обязательно учить на каждых курсах повышения квалификации, и тут же забывать. Ну и шпаргалки, конечно, помогали, все же не заучишь… А этот студент, понимаешь, шпарит ими как по написанному…