Итоги № 23 (2013) - Итоги Итоги

/  Искусство и культура /  Художественный дневник /  Кино

«Разносчик», режиссер Андрей Стемпковский

Андрей Стемпковский принадлежит к тем представителям нашей условной новой волны, кого называют «новыми тихими». Его режиссерская манера сдержанна и тяготеет к документальности. Сюжеты его фильмов вроде бы лихо закручены, их даже можно назвать криминальными, но при этом автор чурается нарочитых эффектов. В этом тихом омуте, безусловно, водятся черти — черти современного коллективного бессознательного. Стемпковский умеет их находить. Его дебютный полный метр «Обратное движение» рассказывал о матери, вроде бы потерявшей сына на войне, но обретающей его снова через участие в судьбе чужого — и по крови, и по национальному признаку — ребенка. Этот фильм был премирован на «Кинотавре» за сценарий, на международных фестивалях назван зарубежными критиками самым многообещающим арт-хаусным дебютом года. Новая картина «Разносчик» уже успела поучаствовать в Роттердамском фестивале и была представлена на кинорынках в Берлине и Канне, вызвав интерес у дистрибьюторов. Герой фильма Алексей (Александр Плаксин) живет в подмосковном «депрессивном» поселке с разрушенной сельской инфраструктурой, работает в столице разносчиком пиццы — развозит заказы на своем мотоцикле. В свободное время он пьет пиво и лузгает семечки со своими друзьями (Евгений Ткачук, Дарья Екамасова), перебрасываясь минимумом слов. Не о чем разговаривать — не на что надеяться. Отец Алексея серьезно болен, на операцию нужны деньги, которых пиццей не заработаешь. Однажды в двери заказчика, не открывшего дверь, парень обнаруживает записку с другим заказом — отнюдь не пиццы. Понятно, что это кусочек чьей-то чужой, рискованной и опасной жизни. Почему Алексей берет эту записку, зачем идет, следуя указаниям? Видимо, инерция жизни довела его до того предела, откуда можно вырваться, только нарушая границы обыденного. Но судьба, подавая герою свои знаки, вовсе не так уж к нему благосклонна, а сонную одурь родного поселка параллельно событиям в жизни Алексея начинают будоражить известия об убийствах.

Все это похоже на то, будто братья Дарденн, выведшие в дамки жанр разреженной квазидокументальной драмы о деклассированных персонажах, решили снять нормальный триллер — да хотя бы такой, как «Лифт на эшафот», ремейк которого снял Говорухин. И вот вместо стильных убийц возникают смурные ребята из пригорода, а не из бандитской среды, не умеющие элегантно держать пистолет и пересчитывать деньги. Вот они пытаются взять судьбу в свои руки, не зная, что любой выстрел в другого — это выстрел в самого себя. Маленькие люди без будущего, о которых все забыли, режиссеры в том числе. Если иметь в виду, что кино о современности — это важная терапия для общества, то пока, конечно, рано говорить не только о лечении болезни, но даже о диагнозе. Однако пациент — вот он, в фильме «Разносчик».

Трубный глас / Искусство и культура / Художественный дневник / Кино

Трубный глас

/  Искусство и культура /  Художественный дневник /  Кино

«Труба», режиссер Виталий Манский

Документальный фильм в конкурсе «Кинотавра» — событие заметное, но не исключительное. Фестивали-лидеры уже давно согласны на соревнование игрового кино с неигровым, потому что сегодняшний кинематограф — полиглот. Он говорит на разных языках, свободно в пределах одного фильма переключаясь от неигрового эпизода к написанному диалогу, переходя из документальной среды в кропотливо построенную (или компьютером нарисованную) декорацию. В нем размыты границы между подлинным и сыгранным. Так, фавориты Канна последних лет — братья Дарденн, теперешний победитель Абделатиф Кешиш легко взаимодействуют с реальностью, cмело вплетая в эстетическую ткань своих фильмов суровую нить живой жизни. А авторское документальное кино уже стало частью большой индустрии.

В той же категории и «Труба» Виталия Манского. Это плод копродукции трех стран — России, Чехии и Германии — с внушительным по нашим стандартам бюджетом в 250 тысяч евро. Автор с присущим, пожалуй, лишь «неигровикам» фанатизмом проехал на трейлере полмира — от Кельна через Новый Уренгой за Полярный круг и обратно до Берлина, проведя на съемках больше ста дней, с января до мая. И не получил за это никакого гонорара. Это потому, что документалистами руководит чувство. Как и страстный памфлетист Майкл Мур, награжденный в том же Канне «Золотой пальмовой ветвью», Манский раньше тяготел к гротеску и провокации, решался на масштабные обобщения социального толка. В «Девственности» за попыткой трех юных провинциалок приручить удачу видел, как потеряла чистоту, этическую девственность целая страна, а в фильме «Частные хроники. Монолог» за разрозненными любительскими 8-миллиметровыми съемками старался разглядеть истинный, человеческий смысл ушедшей эпохи... Теперь же, в «Трубе», им руководят тяга к конкретному и совсем иные чувства.

Жалость. Любовь. Сочувствие. Иногда восхищение. Манскому нравятся эти люди, все 12 его героев, граждане России, Украины, Чехии и Германии, объединенные лишь одним — жизнью около овеянного советской пропагандистской мифологией трубопровода «Уренгой — Помары — Ужгород». Он восхищается крановщицей на уральском металлургическом заводе, ее жизнелюбием среди такого «вредного производства»... И чехом средних лет, которому не мешает быть счастливым его печальная работа оператора крематория... Ему жалко старуху в чистой сибирской горнице, которой свет включают лишь на два часа в день, хотя мимо течет голубой поток, несущий ее стране миллиарды... Жалко стариков-ветеранов из украинского местечка, которых чествуют 9 Мая включением Вечного огня... Вечного — от газового баллона! Вечного — и всего на полчаса! В этом фильме Манский не диктует реальности свою авторскую волю, не лепит из нее свои смыслы, а наблюдает за ней и находит частицы, эпизоды жизней, которые говорят сами за себя. Хотя дело — труба, жизнь торжествует всюду.

Эрогенные зоны / Искусство и культура / Художественный дневник / Кино

Эрогенные зоны

/  Искусство и культура /  Художественный дневник /  Кино

«Интимные места», режиссеры Наталья Меркулова, Алексей Чупов

«Темнота — друг молодежи», вспомнилась старая советская шутка, когда на показе «Интимных мест» из-за сбоя в электросети Сочи дважды гас свет. Эта досадная накладка почему-то совсем не помешала просмотру, а как бы стала его органичной частью. Зрители в Зимнем театре посмеивались и спрашивали в темноту, что же в этот момент должно происходить на экране и расскажут ли им об этом хотя бы на словах. Действительно, в фильме есть несколько откровенных сцен, ненормативная лексика и весьма смелый для нашего кино разговор о сексуальных пристрастиях, комплексах и фрустрациях. Однако если вставить «Интимные места» в общемировой контекст, то эта социально-психологическая комедия окажется вполне нормативной.

В фильме рассказаны любопытные истории нескольких взрослых, но достаточно молодых людей с точки зрения их сексуальной жизни, которая вроде бы загнана в глубины подсознания, на обочину ежедневных забот, а на самом деле постоянно беспокоит и вторгается в совсем не положенные ей сферы. В одной с виду благополучной семейной паре оба супруга влюблены в одного мужчину, да еще и работника цирка. В другой паре разлад оттого, что вполне сексуально озабоченный муж категорически не хочет свою жену, в которой все остальное его устраивает. Врач-психотерапевт, консультирующий именно по сексуальным проблемам, странным образом получает эротическое удовольствие, когда моет снятым на улице девушкам голову в ванной. И никакого секса.

Однако вся композиция держится на двух полюсных персонажах. Один из них, фотограф Иван (Юрий Колокольников), снимает те самые заявленные в названии интимные места: попросту говоря — гениталии. Они для него предмет вдохновения и объект исследования. Из них он делает искусство, заодно познавая человеческую природу. Иван — некое воплощение свободы нравов. Его полная противоположность — закованная в офисный костюм, измученная собственным ханжеством Людмила (Юлия Ауг). Днем она строгая чиновница, проталкивающая через некий комитет по нравственности закон о запрете демонстрации эротики в СМИ и на телевидении. Она считает, что полезнее смотреть на трупы в криминальных новостях, чем на обнаженку в кино. Однако каждую минуту она думает о сексе и, нервно закупив очередную партию батареек, мчится домой к вибратору. Можно сколько угодно морализировать по поводу этих ярких и вызывающих сцен, но они по-настоящему смешны, а самоотверженности и таланту актрисы стоит поаплодировать.