Реквием по Иуде - Марк Арен

— А как вы относитесь к попыткам пересмотреть историю? — тщательно выговаривая русские слова, спросил скандинав.

— Отрицательно. Считаю, что ее давно пора оставить в покое. Особенно это касается нашей страны. Ибо если у многих стран непредсказуемое будущее, то у нашей, благодаря зуду у некоторых людей, стало непредсказуемым прошлое. Как тут не вспомнить Виктора Степановича и не посоветовать этим господам: коли чешется, чешите в другом месте!

В зале раздался дружный смех.

— Пожалуйста, девушка из последнего рада. Вам предоставляется право задать последний вопрос. Вы все это время так настойчиво тянули руку, будто он у вас сегодня самый важный, — обратился он к сидящей с краю жгучей брюнетке.

Та, зардевшись, спросила, что он думает по поводу слухов из Армении.

— Простите, но слухи не комментирую, — последовал ответ. После чего он, поблагодарив всех, быстро вышел через заднюю дверь. Чтобы уже через несколько минут, сидя у себя в кабинете, подавшись немножко вперед и постукивая карандашом по столу, слушать сидящего напротив лысеющего мужчину. Закончив говорить, помощник захлопнул блокнот и хотел встать, но хозяин кабинета прервал его вопросом:

— Кстати, о каких слухах из Армении спрашивали меня на пресс-конференции? Мне задали вопрос, а я ни сном ни духом.

— Честно говоря, я не счел необходимым докладывать по поводу этих слухов, — начал помощник, но, заметив, что по лицу собеседника пробежала легкая тень, осекся и продолжил в более деловом тоне: — До нас дошла информация о том, будто бы в Армении объявился Иуда. Якобы он пришел в один из местных судов и подал туда репутационный иск.

— Иуда? — удивился хозяин кабинета. — Какой Иуда?

— Тот самый, что предал Иисуса Христа, — ответил помощник.

Хозяин кабинета задумался, не сводя глаз с малахитового цоколя настольной лампы.

— И как вы к этому относитесь? — спросил он помощника.

— Скептически. Учитывая преклонный возраст истца… — На лице помощника на миг появилась снисходительная улыбка. Однако он тут же согнал ее, увидев, что собеседник не склонен иронизировать.

— Скептическое отношение к Священной истории по меньшей мере непродуктивно, — сказал хозяин кабинета. — Зачем же вычеркивать такой пласт цивилизации?

— Я не вычеркиваю, — возразил помощник. — Как и Вольтер, я считаю, что, если бы Бога не было, Его следовало бы выдумать.

Хозяин кабинета подошел к окну и скрестил руки, глядя на купола собора.

— Выдумать? — задумчиво повторил он. — Такое не выдумаешь… Взойти на крест. Умереть на глазах матери. А потом воскреснуть…

— Тема воскресшего героя повторяется во множестве мифов, — сказал помощник, зная, что президент не любит, когда с ним мгновенно соглашаются.

— Миф? Насколько мне известно, доказательств о воскресении Иисуса Христа никто не смог опровергнуть. Один из кембриджских профессоров, бывший верховный судья Англии, как-то заметил, что ни одна из групп присяжных, если она непредвзято подошла бы к этому вопросу, не смогла бы не признать того факта, что воскресение Иисуса Христа действительно имело место.

Помощник встал, чтобы не говорить с начальником сидя. Но хозяин кабинета махнул рукой: мол, не надо церемоний. А сам присел на подоконник и ослабил узел галстука. По всему было видно, что тема ему достаточно близка, и он сейчас был более похож на либерального профессора, беседующего с учеником, чем на строгого начальника, внимающего докладу подчиненного.

— Описан случай, — оживленно продолжал он, — когда студенты Гарварда предложили одному из своих деканов применить изложенные в его книге принципы законного доказательства к воскресению Христа и исследовать имеющиеся по этому вопросу свидетельства. Тот согласился. После проведенного исследования он опубликовал монографию «Исследование свидетельств четырех Евангелистов по правилам юридических доказательств, применяемых в судопроизводстве», где заявил, что более хорошо доказанного факта, чем факт воскресения Христа, просто не существует. И заявил о своей готовности убедить любую группу присяжных в Англии или в Америке, что Иисус Христос на самом деле воскрес из мертвых.

Рассказывают также о двух профессорах из Оксфорда, поставивших перед собой цель опровергнуть миф об Иисусе Христе. Для этого они решили опровергнуть свидетельства о воскресении Христа и поставить под вопрос жизнь Его учеников. Один из них должен был доказать ложность свидетельств о воскресении Христа, а другой объяснить причину радикальных перемен в жизни Савла Тарсянина (Апостола Павла), поначалу желавшего уничтожить христианство. Год спустя они оба стали христианами, написав в своей книге, что воскресение Христа можно опровергать до тех пор, пока тот, кто не верит, сам не исследует это.

И таких фактов в мире более чем достаточно. Поэтому я посоветовал бы вам не быть столь категоричным в оценке событий, которые на первый взгляд кажутся не совсем очевидными. Взгляните на них еще и еще раз. Уверяю вас, рано или поздно вы увидите то, что еще недавно было тайной за семью печатями.

Помощник поднял руки:

— Сдаюсь. Постараюсь перечитать источники заново. Может быть, я еще не потерян для церкви…

— Мать Августина Блаженного сорок лет молилась, чтобы сын уверовал. И добилась своего. — Возможно, мне понадобится немного меньше времени, — усмехнулся хозяин кабинета. — Но вернемся к слухам из Армении.

— На всякий случай мы просмотрели некоторые источники, — скромно сказал помощник. — Стряхнули пыль с книжных полок. Подготовили материалы для справки. Если прикажете, она будет готова к утру.

— Прошу озвучить, — пародируя военный стиль, сказал хозяин кабинета.

— Докладываю голосом, — уловив намек, подхватил помощник. — По нашим сведениям, если Иуда явился для того, чтобы оправдаться, то он опоздал, поскольку был оправдан задолго до того.

— Ну-ка, ну-ка, — с интересом глянул на него собеседник.

— Это сделали большевики, увековечив его грозящим Небу в тихом православном Свияжске. Открывая памятник, Троцкий назвал его «первым в истории бунтарем» и «революционным протестантом». Тема Иуды волновала и Сталина. Но, как оказалось, большевики были далеко не первыми. — Помощник открыл блокнот и откинул несколько страниц, чтобы бросить на них быстрый взгляд. — Задолго до них гностики-каинисты переосмыслили роль Иуды, решив, что она была предопределена свыше и что без его предательства не было бы и подвига Иисуса Христа. Так же думали средневековые манихеи и богомилы, видевшие в деянии Иуды пример исполнения высшего служения, предписанного якобы самим Иисусом Христом. В новейшее время о том, что Иуда пожертвовал душу во имя спасения мира, высказывались француз Анатоль Франс, немец Карл Вейзер, швед Тор Гедберг, испанец Хорхе Луис Борхес и грек Никос Казандакис. Отличились и наши: Сергей Соловьев, Николай Голованов, Леонид Андреев, Андрей Ремизов и даже Максимилиан Волошин.

— Поразительное единомыслие независимых умов, — покачав головой, произнес хозяин кабинета.

— Однако существуют и другие мнения, — обнадежил его собеседник. — В своем большинстве они сходятся в том, что Иисус просто не оправдал корыстных надежд Иуды. Другая версия — он был оскорблен предпочтением, оказываемым трем первым ученикам Иисуса. Есть и такие, кто полагает, что предательство было совершено со стороны всех евреев. А против Иуды был заговор партии «павликиан». Повесив на него ярмо предательства, они рассчитывали, во-первых, обелить народ, а во-вторых, изгнать Иуду из числа двенадцати апостолов, освободив место для апостола язычников Павла.

— Час от часу не легче. Кощунственно объяснять библейские события с точки зрения политических выгод текущего момента! — сказал хозяин кабинета.

— Но с ними не согласен Феррар, — поспешил успокоить его собеседник. — Он убежден, что мотивом предательства была корысть, порок, который, по его мнению, более остальных поглощает всего человека, делая его неразумным и низким. Она-то и была, по его мнению, тем грехом, что господствовал над мрачной душой предателя Иуды.

— Да, это общепринятая версия, но она чересчур проста, чтобы быть правдоподобной, — словно думая вслух, произнес хозяин кабинета. — Однако это не более чем точка зрения прагматика-юриста. А мнение верующего идеалиста должно всегда соответствовать вере.

— Прагматично мыслит и Ренан, — продолжал помощник, перекинув еще пару страниц. — Он тоже считает, что действительность не орудует такими безусловными категориями. По его мнению, корыстью, которую авторы Евангелий выставляют мотивом предательства, его не объяснить. Наоборот, ему кажется странным, что человек, в чьих руках была касса, променял выгоды своего положения на ничтожную сумму денег. Ведь в случае смерти Иисуса он теряет все! Ренан полагает, что менее чистый сердцем, чем другие, Иуда мог, сам того не замечая, слишком узко понять свои обязанности. По странности, очень обыкновенной в живом деле, он мог кончить тем, что поставил интересы кассы выше дела, для которого она предназначалась. Финал печален. Администратор убил в нем апостола.