ПиДЗа - Станислав Анатольевич Фетисов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По факту, преступник убит. Тело Ани, пусть и через девять лет, но найдено и будет предано земле. Мы живы, здоровы, с кучей появившихся проблем, но все же.
Верю ли я в мистику? Я не могу ответить на этот вопрос, но то, что с нами произошло, заставляет думать о вещах, не укладывающихся в мое привычное понимание мира. Мира, в котором все связано между собой.
Глава 29
Смоленская область
Осень 2022 года
Аню проводили скромно. Вдалеке от шумного города маленькое деревенское кладбище ютило уже третье поколение Павловых.
Когда-то прадед Ани, чудом избежавший раскулачивания, сумел сохранить добротный дом из сруба и, подстроившись под новый режим пролетариата, вырастил двух сыновей и дочь. Сыновья те сгинули в окопах Ленинграда, сдерживая натиск фашистов, а дочь, бабка Ани, пройдя войну санитаркой, вернулась в родной дом, где и родила Светочку от молодого смазливого фельдшера Володьки. Светлана Владимировна, теребя браслетик дочери, рассказывала историю своей семьи, глядя на надгробия предков.
— Теперь вот Анечка, — вытирая слезы, прошептала она, — А следом и мы с отцом. Нам места хватит под березкой.
— Такси подъехало, — дернула меня за рукав Таня.
— Вы нас извините, мы, наверное, поедем, — подойдя к Светлане Владимировне, попрощался я.
— Спасибо вам за все. — чуть приобняв ее, сказала Таня. — Простите, если что не так. Держитесь!
Светлана Владимировна понимающе кивнула в ответ. Анатолий Дмитриевич проводил нас до ограды.
— Спасибо, что пришли попрощаться с Аней, — сказал он.
Мы крепко пожали друг другу руки. Посмотрев в глаза, Анатолий Дмитриевич улыбнулся уголком рта:
— Хоть мы и знакомы то пару дней, но я вижу, хорошие вы ребята. — сказал он. — Не забывайте своих родителей. Навещайте их почаще.
Мы сели в такси. Разговаривать не хотелось. Приемник, настроенный на местную волну, поздравил школьников с началом осенних каникул. Заиграла популярная песня. Исполнитель, нечетко артикулируя, пытался изображать восточный акцент. Хотелось пить.
— Остановите, пожалуйста, у магазина, — спустя некоторое время попросил я водителя.
Авто, заскрипев тормозами, прижалось к обочине центральной улицы поселка. Покореженный жестяной ларек, отголосок девяностых, доживал свой век, прячась в захолустье провинции.
— Можно бутылку воды и жвачку, — попросил я в окошко.
— Дядь, сигареткой угостишь? — окликнул за спиной детский голос.
Я обернулся. Девчонка со светлыми взъерошенными волосами лет десяти — одиннадцати, со школьным рюкзаком на плечах, прищурившись изучала меня взглядом. Рядом скромно стоял паренек, ее ровесник.
— Малышня, а не рано вам курить? — попытался возразить говоривший во мне родитель.
— Тебя не спросили, — хамовато ответила девочка.
— Чего!? — удивился я.
— Юль, пойдем, не видишь что ли, городской он, — потянул подругу в сторону парень.
— Слышь, Геныч, отвали, — дернулась девчушка, зашагав тропинкой вдоль дороги.
— Молодой человек! Уснули или что? — громко позвала продавщица.
Я встряхнул головой, сам не понимая, отчего завис, глядя вслед удаляющейся паре детишек.
Спустя несколько дней, листая новости в интернете, я увидел лицо той девчонки. С экрана смартфона, нагловато улыбаясь, на меня смотрели ее голубые глаза. Фото, скорее всего, было взято из школьного альбома, только вот в углу снимка черной тесьмой тянулась траурная лента.
Глава 30
Лондон
1596 год
В углах комнаты, потрескивая черной копотью, горели свечи. Он любил когда было светло. Девушка, еще не до конца оправившись от зелья, удивленно хлопала глазами. Она пыталась шевелить отекшими запястьями, продетыми в металлические оковы. Она лежала ничком на жестком помосте, покрытым сырым затертым ковром, воняющем затхлой плесенью. Ее широко разведенные руки и ноги стягивали веревки, которые были ввязаны в чугунные кольца, торчащие из каменной кладки стены. Голое тело девушки саднило и чесалось от укусов насекомыми. Влажный спертый воздух застоялся сладким запахом разложения, впитавшимся в гнилую солому, которая была разбросана по каменному полу. На ее маленьких ступнях запеклись глубокие порезы. Длинные светлые волосы слиплись в запекшейся крови. Она хотела кого-нибудь окликнуть, но нитки стягивали швами ее губы. Сознание медленно возвращалось, заставляя тело дрожать от ужаса воспоминаний.
— Она очнулась, — приоткрыв дверь гостевой комнаты, доложила Сара.
— Отлично. Приготовь все, — ответил приказным тоном высокий, хорошо
поставленный мужской голос.
Сара, гулко застучав туфельками по мозаике плиточного пола, торопливо направилась к каменной лестнице, парадно спускавшейся в холл особняка. Войдя в подсобку, соседствующую с кухней, она нашла большой моток льняных ниток. Сунув его под мышку, Сара прихватила стоявший рядом на полке глиняный стакан с иглами.
— Бетти! — крикнула Сара, — скажи Олли, пусть принесет из погреба бутылку виски.
— Куда принести? — отозвалась из кухни Бетти.
— Мне, в подвал.
Пересекая гостиную, Сара направилась вглубь зала, где, укрывшись от любопытных глаз, стоял резной, ростом выше ее, полированный шкаф. Свободной рукой нащупав ключ, свисающий в складках платья, она открыла дверцу гардероба. В нос ей ударил привычный, но от того не менее отвратительный подвальный смрад. Пламена настенных ламп чуть дрогнули тронутые сквозняком, расшевеливая тени скульптур, безмолвно застывших по бокам лестницы, ведущей в подземелье. Арочный ход шел вниз и упирался в просторный холл. Навстречу Саре из полумрака вышел грузный человек. Он был вполовину выше ее ростом и
