Возвращённые тенью - Валентина Герман

— Тебе нужно поесть, Илли, — заметил Дариан, отрывая девушку от ее мыслей.

— Я не хочу. Правда, Дариан.

Он вздохнул и неожиданно накрыл ладонью ее руку.

— Илли, поверь мне, все уладится. Просто дай ему немного времени.

Иллиандра подняла на него глаза и слабо улыбнулась.

— Спасибо. Но я знаю Плоидиса. Едва ли он сможет простить то, что видел.

— Разумеется, сможет. Он любит тебя.

— Я предала его доверие, — Иллиандра сокрушенно покачала головой, чувствуя, как слезы вновь подступают к глазам. — Ох, Дариан, он ведь так доверял мне… и мне так жаль… так безумно жаль, что я уже не могу вернуть все обратно…

Дариан, не ответив, вдруг взял со стола колокольчик и позвонил лакею.

— Да, Ваша Светлость? — слуга почти сразу возник в дверях.

— Амар, принесите нам, пожалуйста, бутылочку двенадцатилетней Долины Авернаса.

— Сию минуту, Ваша Светлость.

— Дариан, — Иллиандра удивленно взглянула на него. — Зачем? Не нужно…

— О нет, Илли. Это именно то, что тебе нужно сейчас.

Иллиандра чуть нахмурилась и шепотом произнесла:

— Не думаю, что Алиетт обрадуется, когда ты заявишься к ней навеселе.

— Я не пойду к ней сегодня, — ответил Дариан, и, поймав удивленный взгляд девушки, пояснил: — Я останусь с тобой.

— Не говори ерунды. Это не твои проблемы.

— Я твой муж, Илли, — усмехнулся Дариан. — И твой друг. Разумеется, это мои проблемы.

— Алиетт обидится. Еще не хватало, чтобы и между вами вышла размолвка.

— Она сама предложила мне это.

Иллиандра неверяще посмотрела на него, а потом вдруг чуть усмехнулась.

— Хочет попытаться поговорить с ним?

— Думаю, не преминет, — с улыбкой ответил Дариан. — И, знаешь, у нее неплохо получалось улаживать конфликты своих сестер в Авернасе.

— У нее их несколько?

— Четыре.

— Ого! — удивилась Иллиандра.

— Да, и все младшие, — Дариан вдруг рассмеялся. — Ох, Илли, если бы ты только видела, какими взбалмошными иногда могут быть принцессы!

— Я видела, поверь, — ответила Иллиандра, вспоминая вдруг принцессу Иоланту.

— Две самые младшие вечно не могли поделить игрушки, — увлеченно продолжил Дариан. — Те, что постарше, решали «взрослые» проблемы: о кавалерах или о том, кто из них опять взял взаймы чужое украшение… и это притом, что драгоценностей у них всегда было хоть отбавляй.

Иллиандра невольно заулыбалась, представляя себе, как Алиетт разнимает маленьких принцесс, поднявших шум из-за плюшевого мишки.

Вошел лакей с бутылкой вина и, бесшумно опустив ее на стол, умелым движением откупорил пробку. Он хотел было наполнить бокалы, однако Дариан остановил его.

— Амар, будьте добры, отнесите его в гостиную вместе с закусками.

— Конечно, Ваша Светлость.

Дариан встал, подавая Иллиандре руку. Они прошли в гостиную, а через минуту лакей поставил на стол вино, фрукты и сыр. Дариан жестом отпустил его, и когда двери за ним закрылись, предложил Иллиандре бокал.

— За твое счастье, Илли.

Она улыбнулась ему и пригубила вино.

— Расскажи мне, как вы познакомились с Алиетт, — попросила она.

— Довольно банально, — ответил Дариан. — Но я все же люблю вспоминать об этом. Мне исполнилось восемнадцать, и я впервые вышел в королевский свет… и, увидев ее, я влюбился с первого взгляда. До этого я лишь слышал от друзей, насколько она была прекрасна в свои пятнадцать, но знаешь, что бы тебе ни говорили, ее красоту сложно описать словами… тем более, в восемнадцать лет чувствуешь себя таким взрослым, и кажется, что пятнадцатилетняя девушка — еще совсем ребенок… Алиетт не была ребенком. Она выглядела, словно ангел — соблазнительно и невинно, но при этом она вела себя исключительно как подобает принцессе, взрослой, сознательной принцессе. Она и сама едва вышла в свет тогда; а ее маленькие сестры присутствовали на балах только во время приветствия. И ее наверняка предупреждали о той волне мужского внимания, которая должна была хлынуть на нее… Но знаешь, Алиетт всегда была необыкновенно преданна Авернасу. Она знала, что отец готовил ее для какой-нибудь выгодной партии, и потому она вовсе не собиралась дарить свое сердце кому-то, кому она не смогла бы принадлежать. Однако сердцу-то, как известно, не прикажешь… Я тогда никак не мог поверить, что из дюжин ярких, обаятельных молодых людей она выбрала меня, желторотого юнца, только что вышедшего в свет и по неопытности делавшего столько ошибок.

— Возможно, именно поэтому, — с улыбкой ответила Иллиандра. — Ты наверняка был просто самым настоящим из всех.

Дариан кивнул.

— Она тоже говорила что-то подобное.

— Выходит, вы пробыли вместе два года, прежде чем приехали сюда.

— Два года, в которые я старался просто не задумываться о том, что она предназначена другому. Вначале мне казалось, что это еще слишком далеко, потом я надеялся, что все как-то обойдется… но Алиетт понимала все слишком хорошо, — Дариан задумчиво посмотрел куда-то в сторону. — Знаешь, в нашей жизни бывали моменты, когда мы были так близко к тому, чтобы… ты понимаешь, пересечь границу; и я видел, что она хочет этого, но она никогда не позволяла мне. Более того, она взяла с меня обещание не пользоваться ситуацией, даже если вдруг у меня окажется такая возможность. Преданность Авернасу всегда была превыше всего для нее. Она любила меня искренне, но всегда помнила, что должна принадлежать другому. И только ему.

Дариан наполнил бокалы и продолжил.

— Когда я узнал о готовящейся свадьбе, ревность взяла свое. Ты не представляешь себе, сколько ссор у нас с ней было… я просил ее сбежать со мной, хотел выкрасть ее и уехать куда угодно, на край света… лишь бы не отдавать ее другому. Она говорила, что это ее долг, и что ее сердце принадлежит только мне. Она предлагала расстаться, чтобы не делать мне больно… я, разумеется, ничего не хотел слышать об этом. Втайне от двора я приехал вслед за ней в Авантус, наблюдал за свадьбой из толпы простых горожан… и в тот момент я всем сердцем ненавидел короля за то, что он оказался так молод и хорош собой. Я просто сходил с ума от поглощавших меня мыслей, и чем ближе к вечеру, тем безумнее я становился. Всю ночь я пробродил по городу…

Иллиандра вдруг тихо рассмеялась.

— Знаешь, Дариан, ведь я в тот день чувствовала то же самое. И я сходила с ума от ревности не одну ночь, пока не узнала правду.

Дариан улыбнулся.

— Ты, очевидно, можешь представить, как я был благодарен Его Величеству за то, что он сделал для Алиетт.

Иллиандра непонимающе подняла глаза:

— А что он сделал?..