Крепкий орешек - Уинифред Леннокс

— Моей подружки? — не понял он, но тут на губах его зазмеилась усмешка. — Ах да, совсем забыл… Зато прекрасно помню, что согласно договору я твой интимный друг и получаю за это деньги.

Маргерит захотелось расплакаться. К глазам подступили слезы, и она внезапно поняла, что влюблена в Джастина. Неизвестно, когда и как это произошло, но отрицать этот факт она более не могла.

Они уже подходили к вилле, принадлежавшей отцу Дорис.

— Замерзла? — озабоченно поинтересовался Джастин, обняв ее за плечи, и в голосе его Маргерит, к своему изумлению, различила нежность.

Ночь была теплой, но после «купания» в море и всего пережитого на яхте у Маргерит зуб на зуб не попадал. Джастин тоже вымок до последней нитки, но на нем это никак не отражалось.

— Ступай в гостиную, а я принесу тебе чего-нибудь выпить, — распорядился он. — Тебе нужно прийти в себя.

— Нет! — вскрикнула Маргерит, вспомнив, как в ночь гибели Грегори полисмен уговаривал ее немного выпить. — Я приму душ и сразу согреюсь. Больше мне ничего не нужно.

Джастин в ответ лишь пожал плечами.

Горячий душ и в самом деле помог Маргерит согреться, но ледяной холод, сковавший сердце, не исчез. Последние слова Карни по-прежнему звучали у нее в ушах, и Маргерит не знала, как освободиться от кошмара, снова неумолимо овладевающего ею.

Совершенно раздавленная и потерянная, она решила лечь пораньше, но испугалась, что не уснет. Впрочем, тут же Маргерит вспомнила, что Дорис говорила ей про снотворное, прописанное врачом. Обычно Маргерит не пользовалась таблетками, но сегодня, после всего случившегося осознавая, что рядом, на соседней кровати, лежит Джастин, она не имела шансов уснуть. Впрочем, если бы его и не было, ей пришлось бы ничуть не легче, потому что тогда ее стали бы одолевать мысли о том, что Джастин сейчас проводит время с той самой юной блондинкой.

Она направилась в ванную Дорис, когда в спальню вошел Джастин и нахмурился, увидев, что на Маргерит нет ничего кроме банного полотенца, обернутого вокруг тела. Маргерит вспыхнула. Неужели он снова подумал, что я сознательно провоцирую его, пытаясь привлечь к себе внимание? — беспомощно подумала она.

— Хочу взять у Дорис пару таблеток снотворного, — поспешно объяснила она. — Думаю, она не будет возражать…

— Хочешь забыть о происшедшем на яхте? Что же у вас там случилось? Ты действительно убегала от своего ухажера или стремилась таким способом распалить его?

Слезы комком застряли у Маргерит в горле. Она молча смотрела на Джастина, боясь проронить хотя бы слово, потому что по голосу он сразу бы понял ее состояние.

Казалось, Джастин сам испугался ее слез и торопливо обнял Маргерит за плечи.

— Ты плачешь? Это действительно слезы? — словно не веря глазам своим, спросил он.

Она хотела ответить, что просто устала после всех испытаний дня, но беспомощно расплакалась.

— Маргерит! Маргерит!

— Я понимаю, что мужчины не переносят женских слез, — попробовала она пошутить, но Джастин в ответ лишь свирепо встряхнул ее.

— Мне непереносимо, когда плачешь ты! — хрипло бросил он. — Боже, если Карни тронул тебя хотя бы пальцем!..

— Оставь его в покое! — испугалась Маргерит. — Это была моя вина. Мне не нужно было идти с ним. Одному Богу известно, сколько раз я предугадывала такие ситуации и избегала их, но сегодня…

И она, дрожа словно осиновый лист, прильнула к груди Джастина.

— Если хочешь, я побуду с тобой, пока ты не уснешь, — предложил он.

Маргерит закусила губу. Ей неудержимо хотелось ответить «да», но она боялась…

— Давай начнем историю наших отношений заново, — тихо сказал Джастин. — Мы с самого начала взяли неверную тональность… Боже, я готов был убить этого Карни, когда он увел тебя с вечеринки!

— Так ты видел, как мы уходили? — Маргерит с изумлением уставилась на него.

Джастин слабо усмехнулся и отвел глаза.

— Да, видел. И подумал, что ты делаешь это мне назло. Маргерит, ты же видишь, как я желаю тебя! Не слепая же ты, в конце концов! Впрочем, о чем я говорю? Я всего лишь наемный работник и должен знать свое место…

— Джастин! — срывающимся от волнения голосом прервала его Маргерит.

Неужели он меня любит? — с изумлением подумала она и пристально посмотрела ему в лицо. Маргерит боялась обнаружить на нем тень лжи, но прочла лишь чувственный голод и разгорающуюся страсть.

Тела их плотно прижались друг к другу.

— Только не надо играть со мной, Маргерит, — предостерег Джастин. — Давай на этот раз не делать ошибок. Я хочу тебя и…

— И я хочу тебя, Джастин, — хрипло сказала Маргерит. Ее пальцы прикоснулись к его лицу, словно убеждаясь, что он — не сон. — Но сначала я хочу сказать тебе…

Она хотела рассказать ему о Грегори, объяснить, что именно страх, привнесенный из прошлого, не давал раскрыться ее чувствам.

Сейчас для Маргерит не имело никакого значения, что у Джастина нет тех денег, к которым привыкла она, не имело значения, чем он зарабатывает себе на жизнь. Главным было то, что их влекло друг к другу, и она шестым чувством осознавала, что не следует упускать свой счастливый билет в оглядке на гордыню или Меркантильные соображения. Пускай она богата, а он — беден, пускай люди подумают что-то не то и будут криво смотреть на них! Какое значение это имеет в сравнении с захлестнувшим ее счастьем?

— Потом, дорогая, — хрипло прервал ее Джастин. — Ты еще успеешь мне обо всем рассказать! А сейчас…

Он поднял ее на руки, и Маргерит, прижавшись к его широкой груди и слушая, как стучит его сердце, позволила унести ее в спальню. Там, все еще держа ее на руках, Джастин осыпал Маргерит поцелуями.

— О, Маргерит, Маргерит…

Она позволила ему отбросить прочь полотенце, и, когда Джастин припал губами к ее груди, сладостное блаженство затопило Маргерит.

— Боже, что ты со мной делаешь?! — бормотал он, в перерывах между поцелуями.

Маргерит отдалась во власть чувственной бури, успев лишь подумать, что эта близость не имеет ничего общего с тем, что она испытала с Грегори. Более того, Маргерит ощутила вдруг, что страхи и кошмары прошлого ушли навсегда, что ее любовь к Джастину победила все препятствия. Первозданный инстинкт вел ее по дороге наслаждения. Их губы слились в поцелуе, и она полностью растворилась в своей страсти.

Где-то далеко в глубине своего тела она ощутила боль, но не придала ей никакого значения. Маргерит жаждала этой боли и, когда Джастин оторвался от нее, испытала лишь горечь разочарования. Он щелкнул выключателем ночника и потребовал:

— Посмотри на меня!