КиберЗолушка - Марисса Майер

— Но… это незаконно. Их здесь вообще не должно быть. Почему мы не остановим их?

В какой-то момент ей показалось, что доктор Эрланд сейчас засмеется.

— Трудно покинуть Луну. Пробраться на Землю — самая легкая часть. У лунатиков есть способы замаскировать свои корабли так, чтобы земные радары их не засекали.

Магия. Зола передернулась:

— Вы говорите об этом так, как будто они совершают побег из тюрьмы.

Доктор Эрланд поднял брови:

— Да. Это выглядит именно так.

Зола пинала ботинками лабораторный стол. От мысли, что королева Левана приедет в Новый Пекин, скручивало живот. А от мысли о десятках, может быть, даже сотнях лунатиков, живущих на Земле и выдающих себя за землян, ее чуть не стошнило. Эти дикари с запрограммированным чипом и способностью промывать мозги могут быть кем угодно, стать кем угодно.

И земляне даже не поймут, что ими манипулируют.

— Не пугайтесь так, мисс Линь. Они в основном держатся на окраинах, где больше шансов остаться незамеченными. Вероятность того, что вы когда-нибудь пересечетесь с одним из них, крайне мала.

Зола села прямо:

— Вы, я вижу, много знаете о лунатиках.

— Я старый человек, мисс Линь. Я многое знаю о многих вещах.

— Ладно, тогда вопрос. Что за история с лунатиками и зеркалами? Я всегда думала, что это предрассудки. Что они боятся зеркал. Но… это правда?

Доктор сдвинул брови:

— В этом есть доля истины. Но все не совсем так. Вы знаете, как именно лунатики используют чары?

— На самом деле, нет.

— Что ж, ясно, — сказал он, покачиваясь на пятках. — Хорошо… Дар лунатиков — не более чем возможность манипулировать биоэлектрической энергией — энергией, которую естественным образом производят все живые существа. Например, ту же самую энергию акулы используют, чтобы обнаружить добычу.

— Похоже на то, что могли бы делать лунатики.

Вокруг рта доктора появились складки.

— У лунатиков есть уникальная способность не только обнаруживать чужую биоэнергию, но и управлять ею. Они могут манипулировать ею так, что люди видят то, что лунатик хочет им показать, и даже чувствуют то, что он хочет заставить их почувствовать. Очарованием они называют иллюзию, которую создают у других о себе.

— Это… как заставить людей думать, что вы красивее, чем на самом деле?

— Именно. Или… — он указал на руку Золы, — увидеть кожу там, где на самом деле металл.

Зола, стараясь прочувствовать, потерла искусственную руку сквозь перчатку.

— Именно поэтому королева Левана так поразительно выглядит. Некоторые одаренные лунатики — такие, как королева, — способны поддерживать чары постоянно. Но, точно так же, как она не может обмануть нетскрины, никто не может обмануть зеркала.

— Значит, они не любят зеркала, потому что не хотят видеть себя?

— Тщеславие тоже имеет значение, но это скорее вопрос контроля. Легче заставить других поверить, что ты прекрасна, если сама веришь, что ты на самом деле прекрасна. Но зеркала говорят тебе правду. — Доктор Эрланд с любопытством посмотрел на нее. — А теперь вопрос к вам, мисс Линь. Откуда такой внезапный интерес к лунатикам?

Облизнув губы, Зола опустила взгляд на руки и поняла, что все еще вертит стилос, позаимствованный со стола доктора.

— Из-за того, что сказал Кай.

— Его высочество?

Она кивнула:

— Он сказал, что королева Левана прибывает в Новый Пекин.

Доктор отступил на шаг. Он уставился на нее, густые брови почти касались краев шляпы, а затем отошел от шкафчиков. Впервые за сегодняшний день все его внимание принадлежало Золе:

— Когда?

— Она должна прибыть сегодня.

— Сегодня?

Зола подскочила. Она не могла представить до этого, что доктор Эрланд способен повысить голос. Он резко отвернулся от нее, поглаживая шляпу и размышляя.

— Вы в порядке?

Он отмахнулся от вопроса.

— Я полагаю, она дожидалась этого. — Он снял шляпу, обнажив лысину, окруженную тонкими спутанными волосами. Несколько раз продел пальцы сквозь редкую шевелюру. — Она надеется устроить охоту на Кая. Его юность. Его неопытность. — Он яростно выдохнул и водрузил шляпу обратно.

Зола положила руки на колени и растопырила пальцы.

— Что вы имеете в виду под охотой на него?

Доктор повернулся к ней спиной. У него было взволнованное лицо и обеспокоенные глаза. Взгляд, который он бросил на Золу, заставил ее съежиться.

— Вы не должны беспокоиться о принце, мисс Линь.

— Не должна?..

— Она прибывает сегодня? Он так сказал?

Она кивнула.

— Тогда вы должны уйти. Быстро. Вы не можете находиться здесь, когда она появится.

Он согнал ее со стола. Зола спрыгнула, но не сделала ни шага к двери.

— Какое это имеет отношение ко мне?

— У нас есть ваши образцы крови, ДНК. Теперь мы можем обойтись без вашего присутствия. Только держитесь подальше от дворца, пока она не уедет. Понятно?

Зола упорно стояла на месте.

— Нет, не понимаю.

Доктор посмотрел на нетскрин, на котором все еще были ее данные. Он казался сбитым с толку. Старым. Усталым.

— Экран, текущую ленту новостей, пожалуйста.

Данные Золы исчезли, сменившись новостями.

Заголовок сообщал о смерти императора. «…Его Высочество готовится через несколько минут сказать речь относительно смерти императора и предстоящей коронации. Мы проведем прямую трансляцию…»

— Без звука.

Зола сложила руки.

— Доктор?

Он повернулся, обратив к Золе умоляющие глаза:

— Мисс Линь, вы должны выслушать меня очень внимательно.

— Я включила свой аудиоинтерфейс на максимальную громкость, — сказала она, прислонившись спиной к шкафчикам, разочарованная тем, что доктор никак не отреагировал на ее сарказм.

Вместо этого он недовольно вздохнул:

— Я не знаю, как сказать. Я думал, у нас больше времени.

Он потер ладонью о ладонь. Затем зашагал к двери. Расправил плечи и снова посмотрел на Золу:

— Вам было одиннадцать на момент операции, верно?

Этот вопрос был совсем не тем, чего она ожидала.

— Да…

— И вы ничего не помните до этого?

— Ничего. Какое это имеет отношение к…

— А ваши приемные родители? Они, разумеется, должны были вам рассказать что-нибудь о вашем детстве? О вашем происхождении?

Ее правая ладонь начала потеть.

— Мой отчим умер вскоре после аварии, и Адри не любит об этом говорить, если она вообще что-нибудь знает. Удочерить меня — это была не совсем ее идея.

— Вы что-нибудь знаете о своих биологических родителях?

Зола покачала головой:

— Только имена, даты рождения… То, что было в файлах.

— В файлах чипа.

— Ладно, — раздражение прорвалось наружу, — что вы имеете в виду?

Взгляд доктора Эрланд смягчился, пытаясь успокоить, но его вид только нервировал Золу.

— Мисс Линь, по вашим образцам крови я определил, что вы на самом деле лунатик.

Слова захлестнули Золу, как если бы он говорил на другом языке. Механизмы в голове тикали, тикали, тикали, как будто решали уравнение, не имеющее решений.

— Лунатик? — Слово исчезло, едва она его произнесла, словно его и не существовало вовсе.

— Да.

— Лунатик?!

— Самый настоящий.

Она шарахнулась назад. Посмотрела на стены, на стол для осмотра, на безмолвный выпуск новостей.

— У меня нет магии, — сказала она, скрестив руки, словно защищаясь.

— Да, ну что ж. Не все лунатики рождаются с даром. Таких называют пустышками, и в несколько унизительной коннотации, так что… хотя «биоэнергетически нечувствительные» звучит немногим лучше, верно? — Он неловко засмеялся.

Зола сжала металлическую руку в кулак. На короткий миг ей захотелось и впрямь обладать магией и послать в голову доктору молнию.

— Я не лунатик. — Она сорвала перчатку и помахала перед ним металлической рукой. — Я киборг. Вам не кажется, что это и само по себе уже достаточно плохо?

— Лунатики могут быть киборгами так же легко, как и люди. Это редкость, учитывая, как они возражают против кибернетики и мозговых интерфейсов…

Зола даже вздохнуть не могла.

— Нет. Кто будет возражать против этого?

— Но быть лунатиком и быть киборгом не взаимоисключающие понятия. И я не удивлен, что вас привезли сюда. После того как королева Ченнэри узаконила детоубийство по отношению к лишенным дара, многие родители пытались спасти своих детей-пустышек, отправив их на Землю. Конечно, большинство погибло или было казнено, но… Видимо, вы из тех, кто выжил. И не был казнен.

Оранжевый свет мигнул в углу поля зрения. Зола покосилась на доктора:

— Вы врете.

— Я не вру, мисс Линь.

Она открыла рот, чтобы начать спорить — но с чем именно? Какие слова заставили сработать детектор лжи?