След на воде - Татьяна Ивановна Ефремова

— Чем еще порадуешь? — подогнал Захаров задумавшегося на минуту доктора.

— Ничем не порадую, все остальное вскрытие покажет. Могу только предположить, что убийца был одного роста с убитой. Странгуляционная борозда идет горизонтально. Поэтому ясно, что не повесили девчонку, а именно задушили. И убийца не великаном был, иначе бы тоже вверх веревку тянул.

— Ну, время смерти-то хоть можешь сказать?

— Не больше суток прошло. Точнее не скажу, извини.

— Конечно, не больше — сутки назад ее еще живой видели. Так и я могу время определять.

Вадим посмотрел укоризненно на расстроенного Захарова и, сжалившись, добавил:

— Не меньше двадцати часов прошло. Так тебе легче?

— Намного, — согласился Димыч с сарказмом. — Значит, убили прошлой ночью. Пароход в это время в пути был, никто посторонний зайти не мог. Сегодня утром в деревне этой останавливались. На берег никто не сошел? — спросил он у озадаченных офицеров. Те, переглянувшись, замотали отрицательно головами. — Выводы отсюда неутешительные, как в классическом детективе, блин. Поздравляю, господа, убийца находится среди нас.

Не скажу, что на «господ» эта новость произвела ошеломляющее впечатление. Похоже, никто не осознал сказанного до конца.

Гораздо больше всех занимал вопрос, что делать с телом Карины? Теплоход сейчас ровно на середине пути, до ближайших патологоанатомов мы доберемся только послезавтра, до этого населенных пунктов по берегу не будет. Да и стоит ли оставлять тело в случайном морге, если потом его все равно надо будет как-то доставлять родителям для похорон?

Всеобщее недоуменное молчание нарушил третий штурман.

— Николай Петрович, — обратился он к старпому, — а что если ее в морозилку пока положить? Так хоть довезем в приличном виде. А то за две недели представляете, что с трупом станет!

— В какую морозилку? На камбузе, что ли? Там же продукты.

— Ну, не одна же у них морозилка. Пусть продукты перенесут, поплотнее утолкают. Одну морозильную камеру освободим, туда и поместим. А по-другому не довезем.

Послали матроса за шеф-поваром и заодно за Нечипоруком, раз его подчиненную нашли мертвой.

Шеф-повару идея с морозилкой совсем не понравилась.

— Вы с ума сошли — покойника в продуктовую камеру класть? Да я потом от санэпидемстанции не отмашусь. К тому же, если одну морозилку освобождать, придется мясо и рыбу вместе складывать, а это тоже запрещено. Вы что! Даже и не думайте!

На повара шикнули, посмотрели строгим начальственным взглядом и пообещали не ставить санэпидемстанцию в известность об этом маленьком происшествии. А когда теплоход вернется в город, пообещали отмыть и продезинфицировать морозилку как следует своими силами. Вернее, силами многочисленной команды.

Тело Карины упаковали в плотный полиэтиленовый мешок (я не к месту вспомнила, что в таких мешках наш бармен Леша выносит на корму мусор) и отнесли в морозильную камеру. Рыбу, которая лежала там до этого, перенесли в соседнюю, «мясную» морозилку под оханья и причитания шеф-повара, не верящего в помощь и заступничество старпома. Дверь морозилки Димыч опечатал — прилепил полоску бумаги с корабельной печатью и своей подписью.

По каютам разошлись часа в два ночи. Не знаю, кто как, а я уснуть так и не смогла.

Глава 12

Утром Нечипорук объявил о смерти Карины.

Правда, многие знали об этом еще до «официального сообщения». Откуда? Непонятно. Я, по крайней мере, никому ничего не рассказывала. По воздуху у нас, что ли, новости разносятся? Правда, поразмыслив, я догадалась, откуда могла взяться информация. Народу-то вчера на палубе было немало. И если старпом, к примеру, болтать вряд ли станет, то матросам, стоявшим на стреме и бегавшим по мелким Димычевым поручениям, никто не запретит поделиться новостями с той же дежурной стюардессой. Или с девочкой на ресепшн. А еще ночная прачка есть — прачечная у нас, как известно, рассадник слухов и сплетен.

Это только кажется, что ночью все спят. На самом деле народу бодрствует немало. Достаточно для того, чтобы весть о трагическом происшествии с одной из официанток разлетелась по судну с ошеломляющей скоростью.

Но, хоть многие и были заранее готовы к тому, что предстоит услышать, краткая Серегина речь произвела просто парализующее действие. Все замерли и молча смотрели на начальство, кто с испуганным, а кто с печальным лицом. Некоторые даже расплакались.

Но больше всех меня поразил Володин. Вот уж от кого не ожидала такой бурной реакции. К Карине-то он относился, прямо скажем, не лучшим образом, особенно придирался в последнее время. А когда услышал, что ее убили, побледнел просто на глазах и даже за край стола схватился трясущимися руками. Кроме него, так сильно только Женечка-тихоня отреагировала — та вообще чуть в обморок не хлопнулась, хорошо, вовремя заметили и водой отпоили.

А может, Володин, как и я, стыдится теперь, что в последние дни относился к Карине плохо? Я выслушать не хотела, а он орал ни за что, на ровном месте. А Карина плакала потом. Сейчас уже ничего не исправишь, не извинишься, не загладишь вину. Слишком поздно.

Иногда бывает слишком поздно. И от этого особенно стыдно.

Может, Андрюша наш не такой уж плохой человек, на самом деле? Ведь мало кого из нас известие о гибели Карины Манукян так ошеломило. Только Володина да Женечку. Но Женечку быстренько привели в чувство, и она работала, как миленькая, весь день, только всхлипывала иногда. А метрдотель наш весь день был сам не свой, нервный и дерганый. От громких звуков вздрагивал и резко вскидывался, если кто-то мимо него проходил. Но хоть не орал, и на том спасибо. К тому же, Нечипорук, заметив, в каком Андрюша находится состоянии, отправил его после обеда отдыхать и на ужине командовал сам.

Я о своем участии в этом деле скромно промолчала, опасаясь ненужных распросов. Только ничего у меня из этой затеи не вышло, к обеду все девчонки откуда-то узнали, что это мы с Димычем нашли вчера Карину. От распросов отвертеться не получилось, пришлось рассказывать и про труп, и про кладовку, в которой его прятали, и про записку, которой Карину выманили вечером из каюты.

История про записку никого не оставила равнодушным.

— Ни фига себе! — удивился дружный официантский коллектив. — Это что же получается? Выходит, золото украли, чтобы ее потом из каюты выманить и убить.

— А может, она просто догадалась, кто вор? Вот он ее и убил, чтобы никому не рассказала.

— Так если она и так догадалась, зачем записку подбрасывать, не понимаю?

— Ну, чтобы не рассказывала никому пока. Вроде он