Посредник - Тара Кресцент

― Закажи свою собственную чертову еду, ― ворчливо бормочу я. Данте, вероятно, не догадывается ― парни не знают, ― но уловка Лары слишком очевидна. Разделить тарелку с закусками, потянуться за тем же кусочком креветки, что и Данте, и при этом задеть его кончиками пальцев? Упс, это вышло совершенно случайно, я этого совсем не планировала.

Где, черт возьми, этот курьер? Он уже должен быть на месте.

Он появляется сразу после того, как официант приносит блюда.

― Синьор Колонна, ― говорит мужской голос, прерывая рассказ Лары об одном из ее коллег. ― У меня для вас посылка.

Это мой момент триумфа, но я не могу насладиться им. Я срываю наушники и бросаю их на стол. Я больше не могу это слушать. Я не должна была вмешиваться в свидание Данте. Это не мое дело, чем он занимается в своей личной жизни. И если Лара ― та женщина, с которой ему суждено быть вместе, то так тому и быть. Я не чувствую себя несчастной, боль в животе ― это, наверное, просто несварение желудка.

Я настолько погрузилась в самобичевание, что не слышу, как Данте поднимается по лестнице. Я не слышу, как он входит в свою спальню. Только когда он оказывается в кабинете, я понимаю, что он вернулся домой.

Его темные глаза сверкают, каждая линия его тела излучает угрозу. Я инстинктивно поднимаюсь со стула, но уже слишком поздно. Данте стоит между мной и дверью. Бежать некуда. Спрятаться тоже.

Не то чтобы я собиралась бежать.

Я поворачиваюсь к нему и вздергиваю подбородок.

― Тебе не понравился мой подарок? ― усмехаюсь я. ― В чем дело? Лара сбежала, когда узнала о твоей проблеме? Она не оценила твою маленькую голубую таблетку?

― Подслушиваешь мое свидание? ― Он придвигается ближе, блокируя меня своим телом. Я прижимаюсь задницей к холодному стеклу окна и дрожу. Данте замечает это, и его ноздри раздуваются. ― Ты так и не ответила на мой вопрос, Валентина, ― говорит он. ― Почему тебя это волнует?

― Не льсти себе, ― отвечаю я. ― Мне нет до этого никакого дела.

― Правда? ― Он смеется, его голос низкий. ― Ты установила жучок, потому что тебе все равно? Ты взломала мою кредитку и заказала доставку виагры в ресторан, потому что тебе все равно? ― Он поглаживает мою нижнюю губу большим пальцем. По моему телу разливается жар, внезапное пламя, от которого я едва не издаю громкий стон.

― Такой красивый ротик. ― Его тон гипнотизирует. Его прикосновения тем более. ― Такой красивый, лживый ротик. Попробуй еще раз, Валентина. Почему тебя это волнует?

Я хочу его. Я чертовски сильно хочу его. Но это Данте Колонна. Мой заклятый враг. Дядя Анжелики. Я не могу позволить себе забыть об этом.

― Ты так часто ходишь на первые свидания, ― сладко говорю я. Мое дыхание сбивается. ― И никогда не встречаешься с той же женщиной снова. Очевидно, у тебя проблемы. ― Я смотрю в его темные манящие глаза. ― Я просто пыталась помочь.

― Ммм… ― Он проводит большим пальцем между моих губ. Я облизываю его, совсем чуть-чуть, и его глаза темнеют. ― Значит, по-твоему, причина, по которой я не планирую снова встречаться с Ларой, в том, что я не могу ее удовлетворить? Именно это мешает мне завязать отношения?

― Именно. ― Не втягивай его большой палец в рот. Не обхватывай его губами и не облизывай, как мороженое. И что бы ты ни делала, определенно не думай о том, чтобы сделать то же самое с его членом. ― Какая еще может быть причина?

Пульс на моей шее бьется, как крылья птицы в клетке. Данте опускает губы к этому месту, его язык ― живой ток жара и желания. Я сдерживала это чувство почти десять лет, но умелые губы Данте выпустили джинна из бутылки на свободу.

Он прижимается ко мне всем телом. Я чувствую, как его эрекция касается моего живота, ― твердый ствол, который развенчивает мои глупые предположения.

― Потому что она ― не ты, ― говорит он, гнев и разочарование сквозят в каждом слоге. ― Вот почему я никогда больше не увижу Лару. Вот почему я никогда больше не увижу ни одну из этих проклятых женщин. Потому что ни одна из них ― не ты.

И тут Данте Колонна, мой заклятый враг, проклятие моего существования, целует меня.

В субботу, когда Данте показал мне свой сад на крыше, залитый лунным светом, и едва коснулся моих губ, я почувствовала покалывание во всем теле. Но это было лишь предвкушение настоящего.

А настоящее ― это… фейерверк. Пламя. Необузданный поток желания. Его язык проникает в мой рот, его рука обхватывает затылок. Мое сердце бешено колотится. Прошло десять лет, но это не единственная причина дрожи, которая пробегает по мне. Под похотью, под одурманивающим желанием, наполняющим мою кровь, скрывается нечто гораздо более опасное. Это чувство, что именно здесь мне всегда суждено было оказаться. Это похоже на возвращение домой.

Данте целует меня, словно я ― стакан холодной воды в жаркий летний день. Нет, это не совсем так. Он целует меня, как человек, умирающий от жажды, ― в каждом движении его языка, в каждом прикосновении губ чувствуется острая потребность. Я целую его в ответ, и по моей спине пробегает дрожь.

― Думаешь, мне нужна виагра? ― рычит он мне в ухо. ― Мне достаточно взглянуть на тебя, и у меня встает.

Есть тысяча причин, по которым это плохая идея. Сейчас я не могу вспомнить ни одной из них. Все мысли покинули мой мозг, и осталось только чистое, всепоглощающее желание.

Данте скользит вниз по моей шее медленными, жаркими поцелуями, и на этот раз я не могу сдержать вздох удовольствия. Во мне разгорается огонь, и я прижимаюсь грудью к его мускулистой груди, соски набухают от желания, пальцы впиваются в его кашемировый свитер.

И тут дом оглашает пронзительный крик.

Анжелика.

Глава 18

Валентина

Анжелике приснился кошмар. Мы вдвоем врываемся в ее комнату и видим, что она сидит в своей кровати, а по щекам текут слезы.

― Они были грубы со мной, ― всхлипывает она. ― Они сказали мне, что я не принадлежу к их числу. А учительница смеялась надо мной.