Токийская головоломка - Содзи Симада

– Ты что, не слушал? Я про странный наряд грабителя – маску под чулком…

– А, ну так то был его отец, – бросил Митараи, словно отмахиваясь от назойливой мухи.

– Отец? Считаешь, Тота Мисаки спроецировал образ своего отца?..

– Нет. Отец надел на голову чулок для большей надежности. Все-таки он стоял рядом с кровным родственником. Если просто скрыть лицо, то рискуешь быть разоблаченным. О голосе тоже нельзя забывать. А если надеть маску, то он станет невнятным, и распознать человека под ней труднее.

– Распознать? Что ты имеешь в виду?

– Понимайте это дословно, профессор. Отец Тоты Мисаки, Кадзюро Асахия, переоделся в вора и проник в квартиру своего сына.

– Не понимаю, что ты пытаешься сказать. То есть психика Тоты Мисаки посчитала, что это произошло…

– Нет. Это произошло на самом деле, – раздраженно сказал Митараи.

Профессор потерял дар речи.

– Должно быть, ты шутишь.

– Я считаю, что все описанные события реальны.

Несколько секунд Фуруи продолжал стоять с изумленным видом. Наконец он расхохотался так, что у него затряслись плечи.

– Что, мозг перегрелся и теперь у тебя тоже параноидная шизофрения?

В ответ Митараи глуповато рассмеялся.

– Ну да, конечно, – динозавры в Камакуре, кролики и обезьяны в одежде, заходящиеся в безумных танцах!

Митараи кивнул:

– Наконец-то начинается наша игра, сэнсэй. Вы считаете это сочинение паранойей шизофреника, а для меня это логичные, произошедшие в действительности события. Предлагаю оставаться при своем и посмотреть, как далеко зайдет наш диспут. Согласны?

– Конечно. Значит, будем играть в игру, где ты занимаешь проигрышную, абсурдную позицию. Интересно, сколько моих атак ты выдержишь? Ничего у тебя не выйдет, уже очень скоро ты окажешься в тупике.

– Что ж, посмотрим. Попробуйте загнать меня в ловушку.

– Это будет проще простого. М-да… Выходит, ты придумал-таки, как объяснить все эти необычные образы вроде грабителя с маской под чулком.

– Можете считать так. Но не забывайте, профессор, что свет в космосе искривлялся и до того, как родился Эйнштейн[68]. Я вовсе не собираюсь представлять на ваш суд сумбурное, выдуманное наспех объяснение.

– Итак, почему же пуля из пистолета полетела в Катори, а погибла Каори?

– Все просто – она отскочила от лезвия ножа, вонзившегося в Катори. Это она попала в живот Каори. Поэтому за выстрелом последовал необычный звук. Из-за пули нож легко погнулся и вдобавок молниеносно вышел из бока Катори. Цепочка этих событий детально описана в документе.

– Вот как?.. – Профессор снова взял со стола брошюру и некоторое время читал эту часть. – А как объяснить произошедшее далее? Вместо того чтобы стрелять в нашего юного героя, грабитель распыляет в его сторону средство от насекомых.

– Потому что это действительно был его отец, и он не хотел убивать своего сына.

– И именно поэтому он распыляет на него жидкость, как на таракана?

– Нет, это было не средство от насекомых. Вероятно, снотворный спрей. Думаю, ему было нужно, чтобы сын на некоторое время заснул.

– Как ты сказал? Снотворный спрей?

– Да.

– И зачем же устраивать такую замысловатую сцену? – У профессора вновь задрожали от смеха плечи. – Ты все притягиваешь за уши. Такого быть не может.

– Сэнсэй, большая ошибка полагаться на здравый смысл, подпитанный эмоциями. Современной науке он не приносит никакой пользы. Стоять плечом к плечу они могли в прошлом веке.

– Конечно, ты прав. Но сейчас мы находимся в привычном мире, а не смотрим в микроскоп или телескоп. И этот мир очень предсказуем. Мы едим, спим, испражняемся и не можем ступить ни шагу за пределы этой экосистемы. Мы уже изучили мир вдоль и поперек, и вряд ли стоит ожидать в нем грандиозных перемен. Нет толку привносить эти безумные научные мечтания в нашу будничную жизнь.

– Раз так, то я уже стучусь в дверь вашей лаборатории. Рано еще списывать наш мир со счетов.

– Хорошо, в таком случае как тебе такое? Держу пари, тебе нечего будет сказать.

– Вы о чем?

– Как тебе отрывок про сон, в котором нашему молодому человеку динозавр – нет, динозавр сам по себе, конечно, тоже отдельная история – откусывает руку, а затем из плеча у него вырастает новая? Даже тебе не найти здесь логики.

Как и следовало ожидать, Митараи погрузился в размышления. Однако для такого человека, как он, подобная атака не могла быть внезапной.

– Ну что, какие мысли? – довольно усмехнулся профессор.

– Это определенно очень важный вопрос. Вспомните те несколько зацепок, которые я упоминал ранее. Главный герой читал множество книг о загрязнении окружающей среды.

Профессор понимающе кивнул. На его лице все еще была легкая улыбка.

– Когда Тота собрался выжать лимон, Каори вызвалась помочь.

– Верно.

– Эти записки датируются годом, когда арестовали Икки Кадзивару. В то время главному герою был двадцать один год. Вот четыре мои фигуры, с которыми можно легко разгадать это происшествие.

Профессор некоторое время безмолвствовал – видимо, что-то обдумывал. Затем он удивленно фыркнул:

– Если тебе такое под силу, то ты волшебник. Поделишься?

Митараи быстро поднялся и зашел в свою комнату. Через мгновение он принес толстый альманах – «Краткий справочник крупных происшествий в послевоенную эпоху» – и еще одну книгу. Усевшись обратно, он спросил:

– В каком году эпохи Сёва[69] арестовали Икки Кадзивару?

– Не знаю.

Митараи пролистал альманах. Вскоре он нашел нужную страницу и, развернув справочник к нам, положил его на стол.

– Все правильно, это произошло двадцать пятого мая восемьдесят третьего года. Соответственно, в пятьдесят восьмом году эпохи Сёва. Тогда Тоте Мисаки был двадцать один год. Раз он родился до двадцать пятого мая, то, выходит, в тридцать седьмом году Сёва. Верно я говорю? – обратился Митараи к профессору. Тот кивнул.

Затем Митараи пролистал брошюру. На обложке было написано «Размышления о еде, цивилизации и пищевых добавках».

– Посмотрите сюда, – Митараи вновь открыл нужную страницу, посильнее провел пальцами посередине разворота и положил брошюру так, чтобы нам было удобно смотреть. На странице с заголовком «Инциденты из-за загрязнения продуктов питания» была таблица, в столбцах которой содержались данные по годам. Проведя пальцем от 32 до 37 года эпохи Сёва, Митараи остановился на надписи «Трагедия с талидомидом». Я воскликнул. Внезапно все стало понятно. Дар речи потерял не Митараи, а профессор Фуруи.

– Полагаю, вы знаете про трагедию с талидомидом. Немецкое снотворное со страшной тератогенностью[70]. Хотя в испытаниях на животных он показал себя абсолютно безвредным, у младенцев из-за него развивались врожденные пороки. Очень редкий пример доказанной связи между аномалиями и применением определенного лекарства в эпоху, когда загрязнение пищи и побочные эффекты от медикаментов еще не рассматривали как явления одного порядка. У женщин, принимавших этот препарат, рождались дети с аномальными руками наподобие ласт тюленя или же кистями, выросшими прямо из плечей или локтей. Ну и что с того, спросите вы? Но две фигуры, что я выставил на доску ранее, тоже доказывают эту гипотезу. Вторая из них – это то, что Тота Мисаки