Дневник смерти. Фортуна - Ойлин Нокс

Ник открыл рот, но тут же закрыл. Словно рыбка, выброшенная на берег. Его светлые намерения определенно оставили много вопросов, но по-другому поступить он не мог. Наверняка сейчас все говорят только о нем. Так себе перспектива – выделиться в первый же день. Ник изначально не планировал привлекать к себе много внимания, но все, как обычно, пошло не по плану. Он стал самой заметной и обсуждаемой фигурой этого утра.

«Обычно никто не одергивает Серого», – слова Яны всплыли в голове. Значит, этот подонок постоянно выкидывает подобные штуки. Постоянно издевается над сестрой… Ник сжал кулаки. Его одолевала ярость. Он готов был повторять случившееся снова и снова, наказывать мерзавца, пока не будет уверен, что сестра в безопасности. Но сейчас, здесь, посреди старой лачуги, они были с Яной вдвоем. И для ярости не было места. Никита глубоко вздохнул и отпустил мысли о Сером. Сейчас важна только Яна. Его родная сестра.

– Расскажи про пожар, – мягко попросил Никита, отчего брови Яны поползли вверх. Наверное, она ожидала услышать ответы на свои вопросы, а не получить в ответ просьбу.

– Какой пожар? – Яна удивленно уставилась на мальчика. Она теребила подол платья, явно нервничая. В глазах читался испуг и интерес. Одновременно. Она боялась Ника, это было видно невооруженным взглядом. Меньше всего на свете ему хотелось пугать сестру, а этот разговор мог с легкостью это сделать. Но это было необходимо. Это было важно.

– Который был ночью. – Ник встал с кровати и начал ходить по комнате. – Когда я приехал, то увидел дым. В небе были вспышки не только от грозы, но и желто-красные, будто от огня. Все домики в лагере сгорели, я своими глазами все это видел. Сажа, пепел. Страшное зрелище!

Яна непонимающе хлопала ресницами. Она продолжала молча стоять посреди комнаты.

– Я побежал сюда, хотел помочь, может, кто-то пострадал, – Никита продолжал расхаживать вдоль стены, – но тут никого не было. Я обошел все домики – никого! Вас эвакуировали?

Ответа не последовало, лишь снова пронзил удивленный взгляд. Никита настолько погрузился в свои мысли, что в какой-то момент перестал обращать внимание на сестру. На секунду ему даже показалось, что она ушла, но, подняв взгляд, убедился: Яна все еще была здесь.

– Я так устал, честно говоря, промок еще под дождем этим. Поэтому уснул, сам не заметил как. День был сложный, лиса эта, дедуля с пеплом, могила. А потом ты. – Ник говорил слишком быстро, но ему нужно было выговориться, нужно было разобраться. – Прости, что намочил твою кровать и вообще так ворвался в твою жизнь. Надо было иначе познакомиться, наверное. Но я не смог по-другому…

– Не было вчера никакого дождя, – лишь прошептала Яна в ответ.

Никита остановился посреди комнаты. Снова это ощущение, словно он запутался. Можно ли верить своим глазам, своим чувствам? Друзья говорили, что девочка – бред. Мама – что Яна умерла. И сама Яна сейчас уверяла, что ничего подобного не случалось. Ник закрыл глаза ладонями, затем посмотрел в потолок и истерически засмеялся. Яна едва дернулась в сторону окна, но все же осталась на месте. Видимо, ей тоже нужно было разобраться в чем-то своем.

– Я заступился потому, что никто не имеет права обижать беззащитных. – Никита посмотрел Яне в глаза. – Это единственный вопрос, на который я способен сейчас ответить.

Яна неуверенно кивнула. Она сделала глубокий вдох и уже хотела было что-то сказать, как на крыльце послышались шаги. Резким движением девочка открыла дверь шкафа и поспешно залезла внутрь. Едва дверца за ней захлопнулась, в комнату вошла Василиса Сергеевна.

– Ты подумал над своим поведением? – Она остановилась напротив Ника и посмотрела на него сердитым взглядом. Она выглядела уставшей, хоть за окном едва начался новый день.

– Подумал, – кивнул мальчик. – Я ни о чем не сожалею.

Вожатая шумно выдохнула, отвела взгляд, закатила глаза, затем снова вернула зрительный контакт. Ник не двигался, все так же стоял с гордо выпрямленной спиной.

– Девочка сама виновата, что с ней так поступают, – сказала Василиса с ноткой сожаления. – Ей нужно научиться стоять за себя, стать более уверенной. Ей нужны эти испытания. – Она пожала плечами.

Ник вспыхнул. Он был готов накинуться на вожатую за такие слова, но сдержался. За подобное его точно выгонят из лагеря раньше времени. Этого допускать нельзя. Он сделал глубокий вдох, медленно выдохнул. Закрыл глаза и досчитал до десяти. Гнев начал отступать.

– Возможно, вы правы, – ответил он после холодного анализа услышанных слов.

Если бы кто-то заступался за Никиту раньше, в школе, он бы не вырос тем, кем он стал. Он бы не смог сейчас защитить сестру. Он сам был бы на месте сестры. Возможно, вожатая права. Только пройдя через боль, можно научиться стоять за себя. И за других.

– Не вмешивайся, – вздохнула Василиса. – Дай девочке стать взрослой самостоятельно. – Ник еле заметно кивнул. – Посиди здесь еще пару часов. К обеду я тебя выпущу.

С этими словами Василиса Сергеевна вышла из домика и закрыла дверь обратно на замок. Из угла комнаты послышался шорох. Никита забыл, что Яна здесь, и, решив все объяснить, попал под горячую руку.

– Сама виновата? – спросила Яна, всхлипывая и вылезая из шкафа. – Да что я такого вам всем сделала?!

Девочка осела на пол и начала рыдать. Смотреть на это было невыносимо больно. Ник осторожно сел рядом и положил руку сестре на плечо. Но Яна резким движением увернулась от прикосновения. Никита сделал еще одну попытку, но она снова не увенчалась успехом.

– Отстань от меня! – крикнула она. – Я думала, ты другой! А ты… – она всхлипнула, – такой же отвратительный, как и остальные мальчишки!

– Это неправда! – Никита аккуратно взял Яну за подбородок и поднял ее лицо, всматриваясь в знакомые черты. – Я приехал сюда из-за тебя. Я хочу тебя спасти.

– Никто меня не спасет, – пренебрежительно бросила Яна. – Я должна сама себя спасти. Ты сам это признал только что. Стать самостоятельной. Сильной. Смелой. Как там еще?!

Она отбросила руку Ника и уверенно встала. Посмотрела на мальчика сверху вниз, вытерла слезы и подошла к распахнутому окну. Во взгляде сестры Ник увидел мать. Они были очень похожи.

– Сама справлюсь, – сказала она уверенно и выскочила на улицу.

Никита ударил кулаком о деревянный пол, да так сильно, что на костяшках образовались ссадины. Но физическая боль его не смущала – она помогала справиться с болью душевной. Седьмое июля. Снова эта дата. Здесь что-то не вяжется. Один и тот же день снова и снова. Как