Дневник смерти. Фортуна - Ойлин Нокс
- Категория: Русская классическая проза / Ужасы и Мистика
- Название: Дневник смерти. Фортуна
- Автор: Ойлин Нокс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вера Эристави, Ойлин Нокс
Дневник смерти. Фортуна
Иллюстрации Grymзik
Дизайн обложки Валерии Евдокимовой
© Вера Эристави, Ойлин Нокс, 2023
© ООО «Издательство АСТ», 2024
* * *
Пролог
Проклятый сон – липкий, тягучий – не отпускал. Никита смотрел в потолок и тяжело дышал, пытаясь избавиться от ночного кошмара. Видение, которое являлось ему во сне каждый год в одну и ту же ночь седьмого июля, парализовало. Ник не мог двигаться, не мог убежать. Не мог ничего изменить. Она снова и снова умирала у него на руках.
Девочка. Беззащитный подросток, которого он не мог спасти. Светлые кудрявые волосы, пухлые розовые щеки. Ник мог поклясться, что она кого-то ему напоминала. Но он был уверен: в его окружении не было детей.
Во сне было жарко. И душно. Все было в тумане или даже в дыму. Испарина на лбу появлялась то ли от жара, то ли от страха. И снова это чувство безысходности. Липкое, обволакивающее, заставляющее конечности неметь, а горло сжиматься от беззвучного крика.
Никита готов был отдать все что угодно, лишь бы это прекратилось. Всю свою жизнь, каждый год он видел один и тот же сон. С одним и тем же итогом. И конца этому кошмару не было.
Девочка. Беззащитный подросток, которого он не мог спасти. Светлые кудрявые волосы, пухлые розовые щеки. Ник мог поклясться, что она кого-то ему напоминала. Но он был уверен: в его окружении не было детей.
Во сне было жарко. И душно. Все было в тумане или даже в дыму. Испарина на лбу появлялась то ли от жара, то ли от страха. И снова это чувство безысходности. Липкое, обволакивающее, заставляющее конечности неметь, а горло сжиматься от беззвучного крика.
Никита готов был отдать все что угодно, лишь бы это прекратилось. Всю свою жизнь, каждый год он видел один и тот же сон. С одним и тем же итогом. И конца этому кошмару не было.
Яна
В детском лагере было шумно, людно и, наверное, весело.
Весело всем, кроме Яны.
Девочка тоскливо посмотрела в сторону ворот – огромный замок многозначительно и устрашающе покачивался на них, словно намекая, что самостоятельно детям не выбраться. Но ведь никто и не пытался.
Никто, кроме Яны.
Во всем лагере с ней дружили только Нина и Маша, но первая чаще проводила время в компании более интересных девочек, а вторая – красовалась перед мальчишками. Яна же не вписывалась ни в одну компанию.
Когда родители отправляли ее в лагерь, то обещали, что будет здорово.
Здорово провести день рождения в компании вожатых и незнакомых детей, которые с первого же дня избрали ее своей жертвой.
Родители забыли предупредить: никто не любит толстых девочек.
Яна затравленно смотрела в сторону ребят, которые веселились.
Все, кроме нее.
Утро у девочки началось с ледяной ванны. Мальчишки решили по-особенному поздравить ее с днем рождения. Не поленились даже сбегать к реке, куда вожатые не отпускали детей одних. Не поленились принести тяжелое ведро, наполненное не только противной жидкостью, но и всякой речной живностью вроде мелких головастиков.
Яна завизжала от ужаса, не сразу сообразив, что происходит. Постель вся промокла, девочка в панике слетела с нее, падая на пол. Под ее весом матрас немного просел и в небольшой выемке образовалось озеро, которое постепенно впитывалось в ткань. Девочки-соседки хохотали до слез, сгибаясь пополам и стуча кулаками о стены и тумбочки, а мальчишки ржали громче всех. На шум прибежала вожатая, грозно взглянувшая на всех собравшихся, но толку от этого никакого не было: дело сделано.
Испытав невероятное унижение в свой тринадцатый день рождения, Яна поняла, что она не рождена для дружбы и общения. Мама говорила, что надо уметь строить диалог, быть дружелюбной и отзывчивой, но в этом адском лагере ничего не получалось.
Яна не горела желанием заводить новые знакомства. Хотя мама очень просила ее попытаться с кем-нибудь подружиться. Ведь ради этого и затевалась вся поездка.
Но как же сложно быть отзывчивой и дружелюбной, когда вечером у костра мальчишки пытаются толкнуть тебя в огонь, чтобы подпалить волосы!
Сложно строить диалог, когда ты переступаешь порог столовой, набираешь себе полный поднос еды, а тебе ставят подножку. Стакан компота не разбивается, но одежда и лицо все равно залиты, еда в волосах и на футболке.
Сложно быть общительной, когда никто не хочет разговаривать.
Девочка обняла руками колени и пристально посмотрела на замок.
Родители обещали позвонить и поздравить, но в душе Яна надеялась, что они приедут. Вслушиваясь в окружающие звуки, девочка с трепетом ждала, что где-то там, чуть поодаль, свернет с главной дороги машина, шумно спустится по гравию и остановится перед главными воротами.
Но все это было лишь мечтой. Глупой и детской.
Яна вздохнула и уткнулась лбом в колени, кусая губы от досады. Где-то в стороне был слышен смех, разговоры, крики – ребята веселились с самого утра, игнорируя замечания старших. Стараясь не вслушиваться в этот шум, девочка попыталась сосредоточиться на собственных мыслях.
«Осталось всего двенадцать дней…»
Пока родители вместе с маленьким орущим ребенком гуляли по пляжу, Яна была вынуждена терпеть насмешки мальчишек. Слушая эти нескончаемые унылые шутки и ловя на себе презрительные взгляды, девочка кусала губы и старательно сдерживала слезы – их она проливала в подушку после отбоя.
Определенно, кому-то точно было здорово в этом аду, огражденном от внешнего мира.
– О, смотрите-ка, – раздался голос Серого. Худой паренек с взъерошенными темными волосами был главным в компании любителей поиздеваться над девочками. – Коровикова опять ревет.
– Ничего я не рыдаю, – огрызнулась Яна, отворачивая лицо. Даже не обратила внимание на искажение собственной фамилии.
– Ой, ну ладно тебе, – усмехнулся мальчик. – А то мы не знаем ничего, ага.
Девочка стиснула зубы. Мама учила ее быть терпимее и не обращать внимание на таких выскочек. Уверяла, что очень быстро им надоест шутить, когда они увидят, что никакой реакции на их слова нет. Но маме легко было рассуждать: она была красивой, стройной и наверняка никогда не слышала ничего подобного. А Яна каждый день страдала.
– Отвалите, – бросила девочка, резко