Тонкий мир - Софья Ролдугина

– Нет. Она погибла, – просто сказал Ксиль. Вот так, без человеческих сантиментов и реверансов: «Прими мои соболезнования, сочувствую, время лечит…» – коротко и жестоко, не оставляя места для размышлений.

Перед моими глазами в мерцании свечных огней четко выступило ее лицо. Не слишком правильное и красивое, но настолько наполненное жизнью, что кажущееся… прекрасным. По-ведьмовски зеленоватые глаза, мягкие русые волосы, свободно лежащие на плечах, лукавая улыбка на полных губах и острый, упрямый подбородок.

Непоседливая, непостоянная… ветреная.

– Ты, наверное, ошибся, – спокойно улыбнулась я, заглядывая в глаза Максимилиану. – Если бы с ней что-то серьезное случилось, я бы почувствовала. Она же моя… подруга… мой луч!

Синева его взгляда стала виноватой, будто небо набухло дождем. Так, наверное, смотрят духи-хранители, когда не умеют оградить подопечных от беды.

– Найта… – начал он, но я зажмурилась, падая в нити, как в омут – резко, сбивая дыхание и разом покрываясь мурашками.

Четыре паутинки, тонкие, едва ощутимые, тянулись от золотого сгустка, бывшего мной, куда-то вверх, за пределы. Через прочное плетение, что спаяло нас с Дариэлем и Максимилианом в единое целое, мимо светлых и ярких, похожих на стальные струны, связей, идущих к Элен и Хелкару…

Вверх, вверх, вверх…

Я вскрикнула, когда ударилась о невидимую грань, перекрывающую путь. Ткнулась слепо, как щенок, в огромный купол, отступила в поисках перехода… Нити ярко вспыхнули, указывая на выход – тонкую пленку, брешь в незримой преграде. Рывок – и она натянулась, обволакивая меня и душа, как полиэтиленовый пакет…

И – лопнула.

Три из четырех ниточек вспыхнули ярче, а последняя – натянулась, искря, как электрический провод. Я бездумно ринулась вдоль нее, скользя все быстрее и быстрее, почти теряя контроль над собой… и едва успела отпрянуть, когда сияющая звезда на конце паутинки вдруг превратилась в жадную, черную, мертвую бездну.

«Найта!» – набатом взорвался в голове крик Максимилиана, и щеку обожгло хлестким ударом.

Я распахнула глаза, беспомощно хватая воздух ртом. Свечи, что были ближе ко мне, стекли на пол кипящими лужицами парафина. Корделия тихонечко подвывала, баюкая покалеченную руку. Капли пластика пузырились на ковре. Металлическая верхушка зажигалки валялась поодаль, багрово светясь, как заготовка из горна. От компьютера Эвайза поднимался вонючий, чад.

Сердце у меня колотилось так, словно готово было вот-вот ребра проломить, в глазах плавали золотые пятна, но мысли стали кристально ясными и четкими.

– Меня ждали, – хрипло, но вполне вменяемо произнесла я, проводя ладонью по лбу. На пальцах осталась влага. – Джайян мертва, но кто-то держал ее нить. Кто-то ждал именно меня.

Ноги никак не желали стоять твердо, не подгибаясь. Не обращая внимания на встревоженное лицо целителя, я начала медленно опускаться на пол. Но Ксиль вдруг шагнул вперед, молча заключая меня в прохладные объятия. Он повернул голову, и по моей щеке скользнули прохладные, легкие, как шелк или паутина, пряди. Я зажмурилась и прижалась губами к его плечу.

В рот забивались шерстяные нитки от свитера, но так дышать почему-то было легче.

«Мы почти не общались в последнее время… Если бы я знала…» – сказать это вслух у меня вряд ли бы получилось, но князь, к счастью, в словах не нуждался.

«Когда умирает близкий человек, всегда приходит вина, – жесткая ладонь огладила спину через рубашку. – Гони ее в бездну, малыш. Это скверная компания».

…Джайян уезжала из Академии – и какими были наши прощальные слова? Скупыми, неловкими… «Увидимся!» – махнула я рукой.

Не увиделись… И теперь уже – никогда. Совсем. Даже если очень-очень попросить, все равно я не увижу ее, обернувшись, не возьму за руку… не будем мы больше сидеть после удачно закрытой сессии в кафе-мороженом, уже никогда…

Никогда . Самое безжалостное слово.

– А нить, которая нас связывала, все еще цела, – прошептала я, размыкая слипшиеся ресницы. – Как будто Джайян жива…

– Если кто-то из наших уходит навсегда, мне еще долго мерещится его голос в телепатическом хоре клана, – тихо произнес Ксиль и чуть отстранился, чтобы заглянуть мне в лицо. Глаза князя казались черными и бездонными, только где-то глубоко-глубоко плясали в них блики свечей, как болотные огоньки. Неровно торчащие пряди волос выглядели желтоватыми и хрупкими, как старый пергамент. – Знаешь, как трудно бывает не вслушиваться?

– Представляю, – одними губами улыбнулась я… и оборвала нить. Совсем.

Не время разводить сопли. На Зеленый город напали. Кто и с какой целью – еще предстоит выяснить.

Но одно мне известно точно.

В стороне от этой войны я не останусь.

– Так, – резко выдохнула я, оттирая рукавом выступившие слезы. – Задерживаться действительно нет смысла. Дэйр, тебе долго вещи собирать?

– Только зайти за сумкой, – покачал стриженой головой целитель, пристально вглядываясь в мои глаза. – Нэй, если захочешь поговорить…

– Потом – обязательно, – пожалуй, слишком быстро откликнулась я, пряча руки в карманы, а глаза – за отросшей челкой. – Сейчас – не стоит. Лита, тебе не трудно за моим рюкзаком сбегать?

Вместо ответа Корделия мгновенно вскочила на ноги. Только дверь и хлопнула – я опять не успела уследить за княжной. Следом вышел и Дариэль, продолжая посматривать на меня искоса. Я невольно почувствовала себя виноватой. Целитель хотел мне помочь… Утешить, как раньше, в те времена, когда мы с Хелкаром проводили в Кентал Савал все каникулы. А я его оттолкнула.

– Он понимает, что ты выросла, и не обижается, – Максимилиан с нежностью растрепал мне волосы. Эвайз искоса глянул на нас и, подхватив с пола сгоревший нетбук, покинул комнату. – Но все равно за тебя беспокоится. Это нормально.

– Знаю, – отмахнулась я. Ох, Джайян, Джайян… Как же теперь без тебя Ди будет? – Так, ты только не молчи сочувственно. Давай лучше решим, как поступить. Делегация эльфов в Академии и совет – это, конечно, хорошо… Но во-первых, я бы хотела побывать в Зеленом городе и хотя бы зайти к родителям Джайян… и к Птице. И с девочками поговорить. Потом – разузнать побольше об этом нападении…

– Это можно будет сделать и в Академии, – быстро ответил Максимилиан. – В нападении участвовали Древние, самый полный доклад о нем прозвучит, естественно, на совете. Мне передали, что в расследовании участвуют равейны, шакаи-ар и маги. Заправляет всем Ирвин.

– Глава местного клана? Ну, да, логично, – я растерянно подошла к столу и выглянула в окно. Небо стремительно светлело. Не от горизонта, как обычно, а из пятна среди облаков, будто солнце разгоралось из одной яркой звезды. – Кстати, кланники не пострадали?