Елка и терн. Тетралогия (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна

Фиалковые глаза были такими нежными. Я потянулась рукой, коснуться его лица…

Поздно.

Тёрн мгновенно оказался у двери.

– Ёлка учти, если тебе уж так захочется узнать, что такое любовь и как ей занимаются – можешь попросить. Если очень захочешь – я тебе, разумеется, не откажу. Книжки почитаем, анатомические пособия закажем…

Скорчил вредную гримасу – и исчез за дверью.

Я выдохнула воздух и с головой ушла под воду.

Вот и кто из нас больше все опошляет!?

Что тут скажешь… наверное – это семейное.

***

Рассказывает Его Величество Эйверелл Эстреллан эн‑те Арриерра Элварион‑ский.

По лестнице дворца я спускался вприпрыжку. И был безумно доволен случившимся.

Ёлочка осталась в комнате. Сейчас моя ведьмочка вылезет из ванны, обнаружит, что в комнате никого нет и начнет ругаться. Ну и пусть. Пусть немного отдохнет от меня, побудет в одиночестве, еще раз обдумает случившееся…

Оглянулся – нет ли кого – а потом запрыгнул на перила – и так, стоя, съехал по ним, ловко ба‑лансируя руками. Приземлился на первом этаже и весело рассмеялся. Ёлка – моя жена! И я ей не без‑различен. Иначе она бы не так реагировала! Факт!

Ну да, я повел себя, как последний дипломат. Нагло разыграл всю сцену, почти надавил на лю‑бимую девушку и вынудил признаться, что я ей не безразличен. Кто‑то скажет – как некрасиво! Ну и пусть! Пять лет с жирным хвостиком мы знакомы! Пять лет я люблю ее! Пять лет – чтобы потом ус‑лышать 'Давай я помогу уговорить девушку, которую ты любишь'! Каково!?

Кто бы знал, как мне тогда хотелось отшлепать эту подругу!

Я все понимаю. Трагическая первая любовь. Страх новой потери. Боязнь сильных чувств.

Но сколько ж можно!?

Кто‑то скажет – надо было дать девушке еще время. А если бы она в итоге полюбила другого? Что бы я делал? Как жил без нее?

Не знаю.

Зато теперь она – моя жена. И у меня есть семь верных лет. Я буду говорить о своей любви, до‑казывать ее словами и делом, я на руках ее носить буду, пылинки сдувать, звезды с неба доста‑ну…

Пусть пока элоэ тайа! Пусть! По окончании срока это будет полноценный брак! Или я – не я!

Что такое элоэ тайа? Хм‑м… Это чисто не‑людское понятие. Если ты хочешь внимательно при‑глядеться к своему будущему спутнику жизни, но пока не желаешь давать клятву на всю жизнь, иди в храм. И там, на алтаре, на крови, клянись своей половинке в верности. Но только на семь лет. А спустя семь лет ты можешь либо подтвердить эту клятву – и брак станет завершенным. Либо – разо‑рвать. И ждать своей судьбы дальше. Кстати, заключать такие браки можно только три раза. А потом – все.

Ёлка, Ёлочка, Юленька…

Хотя Юля – это не ее. И не мое. Это имя из другого мира, оно, как ничто другое, говорит, что Ёлка – не до конца моя. А для меня она навсегда Ёлочка, Ель… Кстати, короновать ее будут тоже под этим именем. Я позабочусь.

Моя девочка, моя любимая, моя единственная…

Никогда не думал, что смогу так увлечься человеческой женщиной. Да не увлечься! Полюбить! С первой минуты нашей встречи. Или со второй?

Наверное, я влюбился в нее, когда прочел ее память и душу. Что можно скрыть от телепата моего уровня? Ничего.

А Ёлочка и не пыталась скрывать. Никогда. Ничего. Она знала, что я могу не только читать, но и воздействовать. И все равно безоглядно доверяла мне. Почему?

Она и сама не знала. Просто в каком‑то уголке ее разума было светящимися буквами прописано: 'Тёрн – хороший. Ему можно верить'.

Они и верила. Безоглядно. И не отшатнулась, даже когда я признался, что телепат. Что для ме‑ня нет секретов. И не будет. Что она всегда будет передо мной – открытая даже мимолетному взгляду, не то, что более пристальному изучению.

Я боялся тогда, что потеряю ее? Да. Не так сильно, как сейчас. Тогда она еще не была для ме‑ня единственным родным человеком. И боялся я скорее услышать 'Кошмар! Уродство!'. Или что‑нибудь еще в том же духе. До сих пор вспоминаю, как эти слова бросила мне в лицо моя первая де‑вушка.

'Кошмар! Это просто уродство! Я думала, ты нормальный!'

Первая любовь. Мне еще не было даже пятидесяти лет. Со свидания я пришел полностью раз‑давленный.

Я думал, мама просто взлетит, когда я рассказал ей всю эту историю. Нам пришлось успокаи‑вать ее втроем. Мне, отцу, брату…

А она грозилась оторвать той девушке руки и ноги… как же ее звали… Лиссия? Нет… Лирия!

Смешно…

Я улыбнулся.

Теперь у меня есть Ёлка. Которой в голову не приходит лгать мне. Которая ничего не скрывает. Которая нахально пользуется моими способностями в своих интересах и даже иногда пытается за это извиняться. Которая вымогает у меня вишню в коньяке. Которая тоже любит меня. Хотя и не может пока признаться. Но ее страх сказал мне больше любых слов.

Любит.

Боится за меня. Безумно боится потерять меня. И я для нее не урод. И мои способности не вста‑нут между нами. И даже то, что я – элвар, а она – человек. Она – ведьма. И будет жить очень долго. Мы проживем вместе многие годы. Родим детей. Воспитаем их. Я передам одному из них этот дурац‑кий трон. И обязательно удеру путешествовать вместе с женой. Мне понравится, уже понрави‑лось…

– Эст! Вы куда пропали!?

Аманда… мама стояла в дверях зала, такая невероятно красивая. Взволнованная, живая, весе‑лая…

И я не удержался. Подскочил к ней, схватил на руки, закружил…

– Майя, поздравь меня! Мы с Ёлкой заключили элоэ тайа!

– Как!? – возмутилась мама. – Да как вы посмели, паршивцы!

Я внутренне сжался. Жаль, что моя мама не может меня понять. Но Ёлка – это мое будущее. И я от нее не откажусь. Желание прочитать мысли матери вообще пропало. Хотя я и так старался этого не делать.

– Вот так, – огрызнулся я. – И разводиться я с ней не буду. В ближайшую тысячу лет – точно. Тебя что‑то не устраивает?

– Конечно! Вы что – нормально пожениться не могли, поросята!?