Принц и пилигрим - Мэри Стюарт

Теперь стали видны и сами корабли — длинные, с низкой осадкой. Никаких эмблем на парусах. Никаких флагов на мачтах. Зато вдоль бортов посверкивают под скользящими лучами солнца ряды раскрашенных кругов.

Щиты.

Ошибиться было невозможно, даже тому, кто отродясь не видел саксонского боевого корабля. А ведь плавать в здешних водах саксы не имеют ни малейшего права!

И тут, прямо на глазах у молодого человека, корабли — числом пять — внезапно как по команде развернулись, точно стая птиц, повинующихся некоему незримому и неслышному сигналу, и двинулись к берегу, к узкой бухточке в какой-нибудь миле отсюда к северу. Но и теперь наблюдатель немного замешкался, прежде чем поспешить к своим с известиями. Да, корабли оказались здесь, так далеко к западу от Саксонского берега, который пожаловали саксам много лет назад и где сейчас утвердилось прочное содружество саксонских королевств. Но ведь может же такое быть, что маленькая флотилия просто сбилась с пути во время бури и теперь ищет укрытия, чтобы починить корабли и запастись пресной водой. Но нет. Бурь давно уже не случалось, а на приближающихся кораблях — теперь, когда они подошли ближе и стало возможным рассмотреть подробности, — не было заметно никаких повреждений. Зато щиты и лес копий, вздымавшийся над ними, наводили на мысли вполне определенные. Значит, пять саксонских кораблей в полной боевой готовности?

Молодой человек развернулся и побежал вниз.

Звали молодого человека Бодуин, и Марку, королю Корнуэльскому, он приходился родным братом. Недели за три до того Марк отбыл из Корнуолла в Дифед, посовещаться с одним из тамошних мелких князьков, и в его отсутствие забота о королевстве легла на плечи младшего брата. Владыка, разумеется, отбыл в путешествие в сопровождении пышной свиты, однако основная часть воинов все же осталась дома, и потому, когда Бодуин покидал замок, что случалось почти ежедневно — он объезжал границы королевства и осматривал сторожевые башни, — за ним неотлучно следовал вооруженный отряд.

Воины были при нем и теперь. Они спешились в ложбинке за утесами, защищенной от морских ветров, пустили коней попастись и разделили между собой ячменные лепешки и жидкое пайковое винцо. От дома их отделяло миль пятнадцать.

Не успел Бодуин объявить тревогу, как люди его уже повскакивали в седла и во весь опор помчались к крутой расщелине, что уводила вниз, в укромную бухту — местные рыбаки использовали ее в качестве гавани.

— Сколько их? — спросил офицер, едущий бок о бок с Бодуином.

Звали офицера Хоэль.

— Трудно сказать. Кораблей — пять, да только не знаю, сколько воинов берет на борт саксонский боевой корабль. Ну, скажем, сорок на каждом, а может, и все пятьдесят. Или больше?

— И того хватит, — мрачно заметил Хоэль. — А нас — всего-то полсотни. Ну что ж, по крайней мере, пока они причаливают да высаживаются на берег, преимущество за нами. Но что они затевают так далеко от своих границ? Думают пограбить и удрать? Так тут и поживиться нечем. Всего-то-навсего одна жалкая деревушка в полулиге от лощины, нищие рыбаки — тоже мне, добыча для копий!

— Верно, — согласился Бодуин. — Но раз уж они явились во всеоружии, так вряд ли с добром. Не думаю, что они заплыли бы так далеко от Саксонского берега ради той жалкой поживы, что сулят прибрежные поселения. Быть может, конечно, это просто изгои, но я сомневаюсь. Здесь явно другое. Ты ведь слышал, какие слухи ходят?

— Ну да. Истории о безземельных пришельцах из Германии и с дальнего севера. На Саксонском берегу им, видно, не очень-то рады, вот они и ищут себе пристанища дальше по побережью. Так ты думаешь, это правда?

— Бог весть. Впрочем, похоже, что недолго нам пребывать в неведении.

— Так-то оно так, но как их остановить?

— Попытаемся, с Божьей помощью. А на наших берегах Его помощь зачастую являет себя вполне ощутимо. — Бодуин коротко рассмеялся. — Может, они и надеялись зайти в бухту с приливом, но, по моим расчетам, отлив вот-вот начнется, а уж ты-то знаешь, что такое оказаться во время отлива в бухте Покойников!

— Клянусь Богом, да! — Хоэль родился и вырос на побережье, и в голосе его звучала жестокая радость, — Они же не знают здешних течений! А во время отлива в бухту и местные рыбаки заходить не решаются.

— Вот на это я и рассчитываю! — весело подхватил Бодуин.

Но не успел Хоэль переспросить, что принц имеет в виду, как отряд уже достиг начала расщелины и всадники натянули поводья.

Бухта была небольшая. Крохотная речушка, почти ручей, сбегала по крутым уступам в море. У самого устья она разливалась по песку и гальке и заметно мелела, но во время прилива, как вот теперь, пляж был залит водой и волны плескались у самой полосы дерна. Из воды торчали клыки скал, и у каждого кружился белый водоворот.

— Ага! — удовлетворенно произнес Бодуин. Он наклонился в седле, глядя вниз, на подобие дамбы. Это нагромождение камней служило местным рыбакам причалом. На песке, выше уровня прилива, сохли четыре лодчонки. — Как говорится, у нас все дома.

Он обернулся и отдал несколько коротких распоряжений. Трое воинов поворотили лошадей и поскакали вверх по расщелине, к деревне. Остальные двинулись вперед, к узкой полоске дерна у самой воды. Лошади спотыкались и оскальзывались на крутом каменистом склоне.

Начинался отлив, а ветерок дул слабый и порывистый, и корнуэльцы знали: на одном парусе сейчас в бухту не войдешь. Другое дело — весла, а ведь корабли большие и людей на них хватает.

— И что же делать? — спросил Хоэль.

Бодуин уже спешился.

— Это же наше море! Оно нам поможет.

По его приказу воины взялись за четыре лодки и потащили их вниз, от надежной стоянки к кромке воды. Не успели суденышки и наполовину оказаться в воде, как в расщелину, нещадно гоня лошадей, влетели те трое, кого Бодуин посылал в деревню. На седле перед каждым лежал тюк, кое-как завернутый в мешковину.

Первый из воинов держал полыхающий факел.

Человек, стоявший у лодок, крикнул, указывая в сторону моря:

— Господин! Вот они!

Там, все еще очень и очень далеко, боевые корабли, глубоко сидящие в воде, осторожно огибали мыс. Паруса были убраны, весла сверкали на солнце.

Один из воинов коротко рассмеялся.

— Тяжко ж им приходится! Чего доброго, к тому времени как они доберутся до берега, им будет уже не до драки!

— Когда они доберутся до берега, они отправятся к праотцам, — спокойно отозвался Бодуин, продолжая распоряжаться.