Ящик водки - Альфред Кох

– Я не был в Милане.

– Да там делать-то и нечего. Одно хорошо, что зимой там тепло, в пиджачке ходишь. Ну и собор у них там интересный.

– И – все.

– Да. Слишком современный какой-то город, слишком промышленный. Это как бы даже не Италия. От Италии, конечно, ожидаешь чего-то другого.

– У тебя какое самое любимое место в Италии?

– Рим. Само собой.

– А Капри?

– Да не был я на Капри.

– А! А Флоренция?

– Тоже не был.

– А Позитано? Ну что ты! А Палермо? А Таормина?

– Таормина – да, согласен, красивейшее место. Я там был в составе официальной делегации под руководством Вовы Жечкова. Но Рим – круче все же, там больше этакого мощного, многовекового, имперского, тысячелетнего, надышанного чего-то.

– А Афины? Ты был там?

– Да. Они какие-то не такие уже, вялые: маслины, пиндосы… Там ни хера не осталось, как мне показалось. А лабиринт Минотавра…

– Он на Крите.

– Да пусть на Крите. Все равно ж Греция. Так такое впечатление, будто этот лабиринт экскаватором выкопали вчера, а сегодня уже везут туристов, бабло с них сшибать. Вспоминается Бендер, который продавал билеты в провал, – аналогичный случай. Траншея, значит, вырыта и слегка посыпана битыми кирпичами. «Вы себе не представляете, какой охерительный храм стоял тут сколько-то тыщ лет назад!» Я мог бы с тем же успехом этогоне представлять и сидя дома… Тоже мне, битым кирпичом торговать…

– Ну не знаю, не знаю… Я на Крите не был, но мы с женой и с Ольгой, с Шуриком, кстати говоря, гуляли по Помпеям – сильное впечатление.

– Помпеи, Помпеи – нас и здесь неплохо кормят. Помнишь, как в мультфильме? Про кота, который уел попугая? «Таити, Таити… Не были мы на Таити». В общем, я написал много заметок про моду, а потом меня перестали звать – видимо, они наконец прочитали, что я там гоню. Наверное, им однажды кто-то перевел и они подумали: ну и зачем нам такое за наши же бабки? Хотя я их заранее предупреждал, я был уверен, что с первого раза тема закроется…

– А ты сознательно отказался от поездок в Милан, из-за плохих статей?

– Нет, как-то само собой это случилось.

– А соврать было выше твоих сил?

– Не думал об этом. Ради, к примеру, Лондона я б еще, может, наступил на горло собственной песне, а Милан… Ну, не знаю.

– Ну а сам-то в «Kiton» вырядился. Фотографировался в журнале в дорогих пиджачках…

– Где?

– В «Медведе»! В рубрике «Мода»! Не помнишь, примерял на себя одежду? Была такая фотосессия.

– А! Точно, было такое. Мы начинали эту бодягу, чтобы звать великих людей на съемку и чтоб они пиджачки примеряли, выступали в роли моделей. Люди поначалу стремались. Вы, говорят, наймите мальчиков, и пусть они у вас фотографируются. Ну и я, чтоб активизировать этот процесс и показать, что это не в падлу, выступил первым. Как доктора себе чуму прививали, так я «Kiton» на себя примерял. Мне дали, значит, эти костюмчики. И я придумал для этих съемок хороший ход: поехал на съемку с утра и причем непохмеленный, небритый и даже не умывшись, в своей старой одеже простой. Приехал и говорю: а ну-ка для начала снимайте меня в таком виде. Они говорят: что, прям такого? – Да. Вот они меня сняли «прям такого», а после я сделал паузу. В течение которой принял душ, по брился, махнул 150, позавтракал, потом визажист подошел, парикмахер приехал… И после всего этого я начал надевать разное «Brioni amp; Kiton». Люди смотрели на съемку и говорили: надо же, как пиджачок меняет человека! А человек просто похмелился и умылся…

– Красиво.

– Так после этого великие поняли, что позировать в пиджачках – это не стыдно. Миша Леонтьев за милую душу снялся. В лыжной шапочке, в бархатных штанах, на диване, весь обложенный телками… Он тебя очень любит, кстати. Значит, я там в Италии допрашивал их местных производителей, стараясь понять, в чем глубинный смысл итальянской моды. Он оказался, ты будешь смеяться, очень простой. Ну вот вообще в чем смысл моды? Почему в одних странах мода развита, а мода других стран, причем даже великих, никому не известна за границей. Почему? Ты знаешь?

– Я? Нет.

– Вот я тебе объясню со слов итальянских промышленников. В Италии есть мода потому, что там есть массовое производство тканей. Вот и все.

– Так и у нас до хера тканей делается в Иванове…

– Не, ну у нас ситец, это ж не катит. А нужна шерсть. И вот они в Италии при отсутствии полезных ископаемых сделали ставку на массовое производство тканей. Но соткать – это, как ты понимаешь, полдела.

– Надо еще сшить и продать.

– Ну! В этом и проблема. Вот человек купил себе костюм и тем самым освоил четыре метра шерсти. И следующий костюм ему понадобится через два года. И что? Два года промышленность будет стоять? Ждать? Так все ж тогда рухнет, начнутся забастовки, люди примутся строить коммунизм – и кранты стране.

– Да, да.

– Так вот чтоб этого не случилось, итальянские промышленники с одобрения правительства и при его поддержке начинают широченную кампанию по разводке лохов. Типа прошлый год были черные костюмы – сейчас стыдно в таком выйти на люди, теперь должен быть – условно – только зеленый цвет. Потом красный, белый и т. д., и люди все это покупают. В какой-то момент круг замыкается – и костюм опять черный. Потребитель говорит: вот я вас и поймал! Вот он, черный, висит у меня пятый год как! Я его надену как новый, и вперед! Причем совершенно бесплатно! А ему говорят: секундочку, у вас же однобортный.

– А уже двубортный.

– Ну! Потом опять проходит цикл. Человек снова говорит: вот, у меня два черных костюма, и такой, и такой. Ему говорят: херушки, у вас же две пуговицы.

– А уже три.

– Правильно. К тому же гладкую ткань уже не носят – только жаккард. А во-вторых, ты нас брал чисто на понт, потому что 15 костюмов у тебя не висит, ты их давно отдал своему шоферу. В-третьих, ты уже разжирел, скотина. Такая же картина и с ботинками. Итальянцы признаются: серьезным людям их туфель по-хорошему хватит лет на десять. Уже купленных. Что ж им теперь, закрывать страну на переучет? Это все равно что в России остановить добычу нефти. Ну и начинается разводка так же и с ботинками.

– Ну понятно. С пряжечками, без пряжечки…

– И вот на этом они имеют свои бабки. У меня не было никакой сверхзадачи – ни помогать итальянской промышленности, ни мочить ее. Я так, для себя, пытался понять, как это работает, раз уж я оказался там. Из чистой любознательности. Я ездил по фабрикам и все это выяснял. Там вообще интересно. Заходишь в цех, а там пролетариат трудится в плавках, в купальниках: жарко же. Причем никаких шуточек на темы секса и уж тем более никаких приставаний. И еще там маленькие такие чистенькие воспитанные собачки бегают по цеху: дома не с кем оставить.