Легенда о мальчике, что учился дышать (СИ) - "chuckcloud"

— Все, ушел! — по-собачьи повилял задом тот. — Томми, я очень рад что мы помирились. С этого дня начнется новый период и в твоей, и в моей жизни! Ты уж мне поверь, уж поверь! — крепко обнял он брата.

— Все, вали, сука-бля, пиздюк! Позвонишь, как все уладишь! — принялся поторапливать брата Харди, держась из последних сил, чтобы не отрубиться, и все же не выдержал, громко зевнул да уснул крепким сном раненого, но умиротворенного наркомана.

Проснулся Том уже совершенно в другом месте. Пред ним предстал серый велюровый потолок, и Харди понял, что лежит на заднем сидении автомобиля. В груди болело, а во рту пересохло. Постепенно он вспомнил все предшествующие события и перевел взгляд на водителя.

— Ты кто, пизда? — обратился он к блондинке за рулем.

Та взглянула на него через зеркало заднего вида, приподняв пышную бровь и улыбнувшись уголком рта.

— Совсем ничего не помнишь, любезный? — спросила девушка.

— Да, сука-бля, помню. Но кто ты, как не знал, так и не знаю, — слабо пробормотал Том, глядя на свет фар проезжающих мимо машин.

— Ну врач я, допустим, — пожала плечами незнакомка и закурила.

— Понял… И куда везешь меня? — накинул еще один вопрос Том.

— А куда надо? — по-еврейски ответила девушка.

— Домой бы, сука-бля, в Сиэтл, — пояснил за желания Харди.

— Так туда и едем, — сложила пальцы кольцом она. — Ты это, отдохни еще давай. Ехать долго. Потом побазарим за жизнь.

И сержант последовал мудрому совету незнакомки. Веки потяжелели, и он вновь провалился то ли в сон, то ли в небытие, то ли и вовсе впал в миникому.

Сквозь пелену, затуманившую сознание, Том слышал только размеренный шум двигателя, гул автомобильного потока и собственный пульс. Еще через какое-то время донесся приглушенный мотив, который вырвал его из темноты и заставил открыть глаза.

— Но мои мечты, они не так пусты, как может показаться, — завывал из магнитолы Фред Дерст.

Снаружи уже стемнело. Том облизал пересохшие губы и вновь взглянул на девушку за рулем. Та подпевала Фреду, выстукивая одной рукой по рулю ритм, во второй — держа стаканчик кофе.

— Попить есть, сука-бля? — прохрипел Харди и попытался приподняться. Боль в груди уже была не так ощутима, но слабость сковала все тело.

— Проснулся? На, держи, — не оборачиваясь, пошарила между сиденьями блондинка и протянула сержанту бутылку воду. — Или ты чай какой-нибудь предпочитаешь?

Сержант приподнял шрамированную бровь и, оставив вопрос без ответа, взял воду.

— С чаем бы тебе завязывать пора, сударь, — взглянула она через зеркало на Тома и сделала глоток кофе.

— С каким таким чаем? — строил из себя невинного долбоеба Харди.

— Я и моя бригада врачей сделали ряд анализов, в общем… — спустя пару секунд заговорила девушка, подняв глаза к потолку. — Мескалин нашли в твоей крови обдроченной.

— И? — нахмурился Том, не понимая, зачем врачи шарили по его крови.

— Дерьмо это собачье, вот что я тебе скажу, — вскинула брови и опустила уголки губ девушка, выставив указательный палец на зеркало. — Знаю, так скажем, из личного опыта. Ведь мой батя плотно сидел на нем в свое время. Мало того, что чуть не подох, так еще и свое счастье чуть не проебланил.

— И что мне твой батя? — подкатил глаза Харди. — Я — не он, и сам, сука-бля, разберусь, что да как делать.

Девушка хмыкнула и приподняла бровь, продолжая смотреть через зеркало заднего вида.

— А это, сука-бля, зеркало не должно быть направлено так, чтобы ты, пизда, тачки сзади видела? — нахмурился Том.

— Нет! — улыбнулась блондинка, не отводя взгляда.

— Ну я понял… Понял… — вздохнул Харди. — Ну и что там с твоим батей в итоге?

— Все в порядке. Ведь он вовремя образумился, — пояснила за отца девушка.

— Ну красавчик, че. Респект ему, — приставил два пальца к брови сержант.

— Ну и что мешает тебе поступить так же? — продолжила блондинка, скомкав картонный стаканчик и бросив его на пассажирское кресло. — Не думаю, что ты чем-то хуже его.

— И что его сподвигло на сей шаг? — скептически поинтересовался Том.

— Надежда на будущее. Просто в один момент он понял, что иначе ничего хорошего его не ждет. Вот и все. Вот и все, — развела ладонями девушка.

— Ну, сука-бля, рад за него. У меня такой надежды нет, — ухмыльнулся Харди.

— Разве? А как же твой брат? — не унималась блондинка.

«Послушай, Том. А ведь правда. Ты же помирился с пиздюком. Может это и есть твоя надежда? Может это сделает тебя хоть сколько-нибудь счастливее? Сука-бля, что ж так хуево… Никогда после ранений тебе еще не было так дерьмово. Сука, это наверно все из-за мескалина… Ломает, пиздос! Блять, как же хочется чаю! Пиздааа…» — промелькнула в голове у Тома не на шутку противоречивая мысль

— Слушай, пизда. Слишком много ты что-то знаешь о сержанте и его жизни. И слишком дохуя суешь свой нос не в свои дела, — прорычал Харди, желая слиться с этого провокационного разговора.

— Что ты такой злой, Том Харди? Я же просто пытаюсь тебе помочь, — усмехнулась девушка.

— Я, сука-бля, не просил помощи, — подвигал желваками сержант. — И я не злой! Я просто не люблю! Когда всякие шмары пытаются меня учить!

— Слыхал такую присказку? Даже у самого злого человека расцветает лицо, когда ему говорят, что его любят… Стало быть в этом счастье. М? — молола графскую хуйню девушка.

— Это, сука-бля, не присказка, пизда! Это Толстой говорил, — забился в агонии всезнайки Том. — Ты что, сука-бля, читала Толстого?

— Нет. Батя читал, — пояснила за цитаты блондинка.

— Ну что сказать, охуенный у тебя батя. Рад за него. Привет ему от сержанта передавай, — цокнул Харди и потер глаза, ведь почуял, как его снова клонит в темноту.

— Ага, привет, — подмигнула девушка. — Давай, поспи еще, голубчик, потом договорим.

И Том опять погрузился в сон. Вернулся к реальности он, когда за окнами уже рассвело.

— Ну как, получше? — заговорила девушка, заметив, что тот очнулся.

— Не знаю, — пробормотал Харди.

Боль в груди совсем отступила, и, кажется, ломать стало уже не так сильно. Осталась только ебейшая усталость.

— Долго еще ехать? — спросил он, пытаясь подняться. Но у него не вышло нихуя! Тогда Том решил хотя бы немного пошевелить конечностями, ведь все тело затекло и онемело. Удалось лишь легонько подвигать пальцами, да повертеть головой по сторонам.

— Долго, — коротко ответила блондинка.

Повисла неловкая дорожная пауза.

— А знаешь, ведь мой батя тоже все твердил, что нету у него в жизни ничего хорошего, ничего светлого, что лишь одно дерьмо встречалось на его жизненном пути, и лишь оно и будет встречаться дальше, — вновь затянула свою шарманку она, с хрустом откусив яблоко. — Но тогда он все же решил понадеяться на лучшее, поверить в будущее. Дать шансу счастью прийти к нему. И то не заставило себя ждать. И после этого он всю свою жизнь твердит, что если бы он тогда не поверил, если бы не решился бросить всю ту дрочь, что заполонила его жизнь, то не было бы у него сейчас ничего, да и его самого бы не было. Достаточно было просто оказаться на волоске от смерти, как пришло осознание того, что жить-то хочется, и что есть возможность жить счастливо.

— Угу… — промычал Том, не в силах что-либо отвечать.

— Ну, а ты разве не ощутил этот момент? Когда вот-вот умрешь, но понимаешь, что это совсем не то, чего хочешь? — продолжала доебываться девушка, беззаботно жуя яблоко.

— Наверно, — лениво пожал плечами Том.

— Ну вот! — хлопнула в ладоши блондинка. — Ты ведь уже давно понял, что хочешь жить. Не так ли?

Харди закрыл глаза и вспомнил дурацкий и безумной эксперимент Лео с Доджем. Он поджал губы и неоднозначно покрутил ладонью, как бы давая понять, что, мол, да, так оно и есть.

— Ну теперь у тебя вновь наладились отношения с братом. Это уже стимул жить. Ну, а дальше лишь остается завязать со всей дрянью и покорно ждать счастья… Пора тебе слезать с мескалина, сержант… Счастье уже стучится в дверь… Есть люди, которые тебя любят, и есть много людей, который полюбят тебя в будущем… Счастье… Мескалин… Жди… Скоро… Любовь…