Дело об избиении младенцев - Андрей Воробьев

Сыщик неопределенно хмыкнул, прикидывая, сколько неприятностей рискует огрести его контора, втянись она снова в «транскроссовские» дела, но готов был согласиться с предложением друга, тем более что заказов в последнее время не хватало, а работа со всяким дерьмом это судьба любого опера, пусть даже отставного. Александрыч, казалось, угадал мысли начальника. Он сердито засопел и, грузно поднявшись из кресла, направился к окну, чтобы лишний раз убедиться: его недавно купленная машина, припаркованная на улице, до сих пор не угнана. Посмотрев вниз через тюлевую занавеску и удостоверившись, что любимая ласточка на месте, Александрыч хотел было вернуться назад, чтобы заявить о смирении со своей участью, но вместо этого шагнул в сторону и, показывая куда-то вдаль и наверх рукой, удивленно выдохнул.

— Ребята, кто-то «пасет» наш дом.

Алексей, проследив направление руки сыщика, заметил слабый отблеск весеннего солнца, сыгравший в одном из темных чердачных окон дома на противоположной стороне улицы. Этот отблеск не мог быть отражением обычного пыльного осколка стекла, скорее он принадлежал биноклю или, еще хуже, винтовке с оптическим прицелом…

«…Мы договаривались с Толей, что эти деньги должны работать и, если с ним что случится, на вас… На вас… На вас…«- Эти слова маленьким молоточком стучали в виске Нины все время, пока она ехала с Ивченко на своей машине, уносящей их от «Транскросса».

Прочитав на дощечке послание Нина собралась с духом и, улыбнувшись собеседнику, предложила ему съездить прогуляться («А то этот пустой и душный кабинет так давит. Я, если есть время, стараюсь не сидеть в нем»…). Семен Львович принял предложенную игру и, поддакнув, что-то заговорил о целебном весеннем воздухе.

Машину Нина вела сама, а два ее охранника и «секретарь» Ивченко со своим напарником, ругая про себя сумасбродных клиентов, ни в грош не ставящих телохранителей, следовали сзади в автомобиле Семена Львовича. Нине и на самом деле захотелось подышать свежим воздухом. Но, кроме того, она знала, что по дороге о делах не очень-то поговоришь, а значит, будет время собраться с мыслями, обдумать предложение Ивченко. «Конечно, пыталась про себя рассуждать она, — про последние «транскроссовские» проблемы не знал только ленивый. Но нигде вслух не говорилось о деньгах отчима». Первый, кто открыто заговорил о них, был тот бандит, «бригадир» на Лазурном берегу, который попытался добыть шифры сейфов от похищенной и крепко связанной наследницы. Знал о деньгах и ее бывший (а после непонятным образом погибший в «Крестах») жених Денис. Нина сама по глупости как-то ляпнула ему, что знает номера счетов. С этого-то, кажется, и начались все неприятности. Если бы не Алексей — выпутаться бы из них вряд ли удалось бы. Как минимум четыре раза Нертов, рискуя собой, спасал жизнь Нины. И тогда, на Киевском шоссе, когда ее заманивали на неизвестную ферму, и на именинах отчима, когда вместо Нины погибла случайная девушка, и во Франции, и в охотничьем домике…

«Бедный Сергей Иванович»! — Память вдруг некстати начала ворошить прошлое, высвечивая как в немом кино худощавую фигуру старика в вылинявшей гимнастерке, нелепо распластавшуюся на тронутой заморозком земле. А потом — бьющуюся в крепких руках «главбуховских» парней жену Савельева. Она тогда никого не узнавала и только бессмысленно рвалась к убитому мужу, умоляя: «Пустите… сынки, пустите…«Нина пыталась успокоить, увести ее, но старушка вдруг ослабла и бессильно повисла на руках автоматчиков. Приехавший позже врач, мимоходом приподняв ее веко, невпопад хохотнул и спросил у присутствовавших: «А бабуля что, тоже в перестрелке участвовала?» «Идите, — оборвал его «Главбух», — займитесь своим делом»…

Воспоминания захватили Нину и она очнулась только когда Ивченко уже наверное во второй или третий раз переспросил, куда она едет.

— Извините, задумалась, — Нина слабо улыбнулась, — если не возражаете, давайте, пройдемся по Летнему саду.

Ивченко не возражал, думая, что Климова не такая уж дура, какой ее можно было представить. Стоило только заикнуться о даутовских деньгах, как она сразу же выскочила из кабинета, где того и гляди, мог оказаться махонький, но зловредный «жучок», установленный, скажем, налоговиками.

«К ней следует присмотреться получше, а там, глядишь, сработаемся». — Неторопливо рассуждал про себя московский гость.

«Он слишком уж осведомлен о делах папы, — думала в это время Нина, — не зря Леша предупреждал, чтобы я о деньгах молчала. Но ничего, поговорим, глядишь, что-нибудь полезное и выплывет. Интересные у отца друзья, того и гляди за горло схватят… А вдруг он сможет подсказать, кто так усердно интересуется моей персоной»?.. Впрочем, на это надежда была слабая и Нина это прекрасно понимала. Главное было все-таки выполнить требование Алексея и, как он говорил, «врубить дуру», сделать вид, что о деньгах отчима ей ничего не известно…

Александрычу пришлось остаться в квартире, а Нертов и Арчи рванулись на улицу. Они проскочили через уже достаточно изученный чердак и вышли во двор соседнего дома. Затем, отойдя подальше по улице, пересекли ее и, двигаясь чуть ли не вплотную к стенам зданий на противоположной стороне, наконец достигли дома, откуда велось наблюдение.

— Коля, ты знаешь, что времени для вызова людей у нас нет, — Нертов пристально посмотрел на друга, — поэтому тебе придется остаться внизу — мы не знаем, откуда вылезет наблюдатель.

Арчи попытался возразить, ссылаясь на то, что его друг еще не успел окрепнуть после ранения, но Алексей прервал его, заявив, что, во-первых, он достаточно здоров, во-вторых, лучше сможет сработать при захвате на чердаке.

— Да, и не забывай, что у меня есть нормальный «ствол», я ведь как-никак охранник, а не сыщик. И, видит бог, если мы опоздали, то на улице ты сработаешь лучше меня — в «наружке» я не силен.

Николай вынужден был согласиться а Нертов, нырнув в ближайшую парадную, осторожно начал подниматься по лестнице наверх.

Дверь, ведущая на чердак, оказалась незапертой и даже наполовину приоткрытой. «Хорошо, скрипеть не будет», — подумал Алексей. Потом он прикинул, что эта дверь должна находиться достаточно далеко от окошка, в котором Александрыч заметил отблеск света, а поэтому, чуть послушав тишину, тихонько протиснулся внутрь чердака. На счастье, на полу вместо шлака, который обязательно бы громко хрустел под ногами, были набросаны деревянные мостки. Нертов, присев, внимательно осмотрелся и еще раз прислушался, но все казалось спокойным. Тогда он достал «ПМ» и тихо начал двигаться вглубь помещения…

Вылезая из машины у Летнего сада, Нина уже была полностью готова к разговору с Ивченко. Не ожидая, пока он соизволит начать, Нина слегка сварливо выговорила спутнику, что в служебных кабинетах серьезные проблемы она не обсуждает, так, во всяком случае, всегда учил ее отчим.

— Я слишком хорошо помню, как достаточно недавно группа акционеров, решившая убить меня, легко записывала все разговоры в здании «Транскросса». И, кстати, сами же за это поплатились, так как РУБОП, оказывается, делал то же самое. Если б мой бывший жених столь скоропостижно не умер в тюрьме… Нет, не стоит выражать соболезнования, я же сказала: «бывший»… Так вот, если бы он не умер, то сел бы достаточно надолго, потому что именно в моем нынешнем кабинете слишком откровенно рассказывал обо всех своих гнусностях.

Ивченко, решил, что женщина готова будет положительно решить вопрос со счетами и ободренный таким началом разговора, попытался рассказать ей в общих чертах план операции, но Нина перебила его.

— Что же касается счетов, к сожалению, тут какая-то ошибка. Нет, про деньги я слышала. Но, честно говоря, только от бандитов, которые похитили меня во Франции. Я им наврала с три короба, будто ключик к этим счетам у меня дома и благодаря этому меня сразу не убили. Но дело в том, что папа никогда и не заикался о неких деньгах. Знаете, мне очень жаль и я, действительно, хотела бы помочь в реализации папиного проекта, но только не этими мифическими деньгами. На всякий случай после возвращения из Франции я пересматривала все папины бумаги и не нашла в них никакого упоминания о зарубежных счетах.

Ивченко казался крайне расстроенным и Нина, взяв его под руку, попросила его, не может ли он хотя бы подсказать, если злополучные деньги существуют, где их следует искать.

— Может вам, как другу отчим называл хотя бы название банка? Я ведь прямая наследница и, думаю, могла бы написать туда письмо.

Семен Львович, как бы не выглядел внешне спокойным, на самом деле едва сдерживал эмоции. Он верил и одновременно не верил, что его собеседница ничего не знает о миллионах баксов, припрятанных Даутовым. «Если знает, — думал бизнесмен, — она слишком хитрая стерва и с ней следует разбираться иначе, а если нет — то она непробивная дура. Другая бы не только папочкины бумаги перетряхнула, а занималась только розыском заветных счетов — слишком большой куш». Но как бы то ни было, Ивченко пришлось временно смириться и он, сменив тему, заговорил о других делах, рассказав, что по некоторым сведениям, борьба за фирму Нины еще только должна разгореться и есть некие темные силы, которые ни перед чем не остановятся, чтобы заполучить ее пакет акций.